Роберт протянул ей тарелку засахаренных фруктов, которую взял со стола.
— Я должен посмотреть, что так задержало де Роша, который пошел проводить Изабель в ее покои.
Клодетта взглянула на вход в зал:
— В этом больше нет нужды. Змей уже вернулся.
Клодетта невзлюбила де Роша с первого взгляда. Судя по тому, в каком состоянии он ворвался в зал, Изабель сумела за себя постоять. Де Рош немедленно присоединился к небольшой группке в углу, в которую входила и Мари де Лизьё.
— Тебе известно, что они любовники? — спросила Клодетта.
— Жаль, что его убийство повлечет за собой политические осложнения, — вздохнул Роберт.
На этот раз Клодетта рассмеялась — ее прелестный звенящий смех всегда привлекал внимание мужчин.
Роберту очень хотелось бы подловить де Роша на какой-нибудь интриге против короля. Он барабанил пальцами по колену.
— Как по-твоему, — обратился он к Клодетте, — у де Роша хватило бы ума и смелости играть на две стороны сразу?
Она повернулась к нему и изогнула прелестно очерченную бровь:
— Тщеславие и самоуверенность ему в этом только помогли бы, не так ли?
Клодетта, конечно, права. Она никогда не ошибается в мужчинах.
— Впрочем, сегодня он слишком поглощен разглядыванием бюста Мари, чтобы плести заговор, — заметила Клодетта.
Роберт сделал большой глоток вина. Проклятие, на то, что ему удастся вовремя подловить де Роша, надежды мало. Но как еще можно спасти Изабель от этого брака? Он прищурился, обдумывая варианты. Ему ведь нужно всего лишь подбросить немножко дров в огонь. Правда, риск слишком велик — для всех.
Роберт улыбнулся про себя. Что за жизнь без риска?
Глава 15
— Ты красив, как дьявол, — пробормотал Стивен. — Самый быстроногий, равных тебе просто нет…
Ураган, соглашаясь, заржал.
— По-моему, я ему уже нравлюсь, — проговорил Франсуа. Он чистил коня длинными, сильными движениями, как Стивен его и научил. — Сегодня он пытался лягнуть меня всего два раза.
Стивен погладил Урагана по носу и скормил ему еще одну морковку. Со вздохом он прижался головой к голове коня:
— Я знаю, что она выходит замуж. Я честно старался держаться в стороне. Но она решит, что я грубиян, если я буду избегать встреч с ней.
Урагана он не убедил: тот продолжал жевать морковку.
Стивен держался от Изабель подальше не только из добрых побуждений. Ему невыносимо было видеть ее с де Рошем. Он не хотел, чтобы Изабель страдала и со вторым премерзким мужем, но зачем все-таки этот француз так красив?
Стивен вспомнил, как Изабель задыхалась от его прикосновений. Как запрокидывала голову, когда он целовал ее шею. Боже, она сама его притянула на себя!
Будет ли она с де Рошем делать то же самое?
Ураган поднял голову: снаружи раздались быстрые легкие шаги.
— Линнет, не бегай и не делай резких движений рядом с таким конем, как Ураган, — сказал Стивен, потрепав Урагана по шее, чтобы успокоить.
Стивен только успел обойти коня, как Линнет бросилась ему на шею и расцеловала в обе щеки:
— Спасибо, спасибо! Я обожаю леди Хьюм. Она действительно такая добрая и красивая, как вы говорили!
Подошел ее брат, и она бросилась обнимать и целовать его.
Стивен вклинился между Линнет и конем и оттащил ее на безопасное расстояние.
— А леди Хьюм знает, где ты? — строго осведомился он.
— Она не стала бы возражать: я же пошла навестить братика.
Значит, она ничего не сказала Изабель.
— Еще раз увижу, что ты тут шастаешь в одиночку, — выпорю, да так, что будешь умолять о пощаде.
Линнет закатила глаза:
— Какой же вы глупый! Служанкам сопровождение не нужно.
И все равно надо будет поговорить об этом с Изабель.
— Я принесла вам с кухни угощение. — Линнет полезла в холщовую сумку, которую сняла с плеча. — Вот, сэр Роберт сказал, что это ваши любимые.
Запах теплых пирожных с яблоком отвлек его от чтения нотаций, как Линнет и предполагала. Он схватил Франсуа за плечо и подтолкнул к ведру с водой:
— Пирожные будут вкуснее, если ты сначала помоешь руки.
Они втроем удобно устроились на ворохе чистой соломы в углу и принялись за пирожные.
— Сэр Роберт мне нравится, — проговорила Линнет, облизывая пальцы. — Но кто этот… этот де Рош? — Она наморщила носик, как будто пахнуло навозом.
Стивен подумал, что эта девочка нравится ему все больше и больше.
— Твоя госпожа выходит за де Роша замуж, — сказал он ей. — Он из Руана.
Франсуа прошамкал с набитым ртом, что, на его взгляд, де Рош не из Руана, а прямо из самого ада. А детки-то мудры не по годам!
Линнет прелестно нахмурила бровки:
— Я не могу уехать в Руан и бросить Франсуа. А когда именно они поженятся?
Стивен подавил вздох.
— Не знаю. Давайте пока не будем об этом думать.
— Нельзя ждать, пока станет слишком поздно, — возразила Линнет.
— Может, лучше вы на ней женитесь? — предложил Франсуа.
Стивен рассмеялся и покачал головой:
— Вы хотите, чтобы я женился ради вашего блага?
— Она очень красивая, — заметил Франсуа, — и я знаю — вам она нравится. — Мальчишка наклонился вперед и отвесил челюсть, как идиот.
Стивен понял, что это он так изображает его.
Линнет запрокинула голову и разразилась звонким смехом.
Стивен потер виски. Нет, чем он так провинился, что ему послали в наказание этих бесснят?
— Я желаю леди Хьюм лучшего мужа, но король выбрал для нее де Роша.
Линнет в совершенно французской манере повела худеньким плечиком, выражая свое отношение к пожеланиям короля.
— Пойдем, я провожу тебя обратно, — сказал Стивен.
Он ждал возражений, но Линнет проворно вскочила на ноги и попрощалась с Франсуа и Ураганом — который, кстати сказать, стоически перенес ее нежности.
Когда они дошли до покоев Изабель в главной башне, Линнет распахнула дверь и вбежала внутрь. Стивен вошел следом, желая поговорить с Изабель о Линнет.
Закрыв дверь, он увидел Изабель. Она стояла у стола перед тазом для умывания — наверное, как раз собиралась умыть лицо. Спутанные волосы рассыпались по плечам. Кроме сорочки, на ней ничего не было.
От этого зрелища у Стивена пересохло в горле. Она обернулась, и их взгляды встретились. Страсть вспыхнула между ними как пожар.
Он видел бессчетное множество женщин, которые поднимались с постели и менее одетыми, но ни одна из них не возбуждала его так, как эта, прикрытая от шеи до пят простой белой сорочкой. Непрошеная мысль возникла в сознании: а ведь он мог бы видеть ее такой каждое утро — и никогда не устал бы от этого.