эти годы потеряли буквально все или не имели шансов это «все» заиметь. Обычные люди топтались на грани нищеты, отовариваясь по талонам и простаивая в очередях отнюдь не за дефицитными деликатесами, а за сахаром и стиральным порошком. А люди со связями ни в чем не знали нужды – ни в еде, ни в модных шмотках, ни в детских игрушках любого толка.
Ванечке посчастливилось родиться в семье со связями. Кроме того, его просто любили – а это состояние тоже, как это ни прискорбно, бывает у людей в дефиците. Юный Иван вниманием никогда обделен не был. Но с годами за Ваней все больше укреплялась слава обаятельного разгильдяя. С первого взгляда он всем нравился, был остроумным, очаровательным, добрым, компанейским. Но стоило узнать его поближе, как люди понимали, что на этого милого симпатичного мальчика абсолютно ни в чем нельзя положиться. Ваня никогда не держал свое слово, не понимал, что такое ответственность. Зачем? На это всегда были рядом бабушка с дедушкой – напомнят, подскажут, да и сделают за него. Ему ничего не стоило подвести кого-то – не со зла, нет, ни в коем случае, а просто по легкомыслию. «Ой, прости». «Ой, забыл». «Ну, я нечаянно перепутал!»
Единственным человеком в семье, кто пытался хоть как-то повлиять на Ванино разгильдяйство, был дед. Он, конечно, прочил внуку военную карьеру. К пяти годам Ваня разбирался в родах войск, легко определял по количеству звезд на погонах звание военнослужащего и знал, что к пустой голове руку не прикладывают. Однако же по части дисциплины этим все и ограничилось. Все попытки деда приучить Ваню к упорядоченности и послушанию заканчивались крахом.
– Ну, совсем бабы тебя разбаловали! – сердился Николай Николаевич. – Вот погоди, Ванька, возьму ремень!..
Но внук только смеялся и бесстрашно забирался к деду на колени: он знал, что все эти угрозы были только на словах, и до ремня дело никогда не дойдет. Стоило деду не то чтобы шлепнуть Ваню, а просто повысить на него голос, как на защиту «бедного малыша» тут же горой вставали бабушка и мама.
А когда, скажем, мама или дедушка с бабушкой были заняты своими делами, Ваня с азартом мочил компьютерных монстров, да так ловко, что мог соперничать с иными взрослыми геймерами, потому что с мышью мальчик начал управляться даже раньше, чем стал говорить.
Это не значило, что все свободное время он проводил за монитором: с удовольствием отвлекался и на прогулки, и на свой аквариум. Нормальный, любознательный и шустрый ребенок.
А когда Тата окончательно рассталась с Юрой, Катушка глубокомысленно произнесла:
– Надо минусы превращать плюсы.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла Тата.
– Ванюшино увлечение играми, – пояснила Катя. – А давай я попробую увлечь его другой забавной штукой. Если ты не против, конечно.
Тата уже знала, что ее подруга плохого не посоветует, наоборот, что-нибудь скреативит – так оно и вышло. Как-то раз Тату заинтересовало, чем это так азартно увлечены ее сын с «тетей Катушкой». Прилипли оба к экрану и вот водят по нему носами, но вроде бы никаких демонов не взрывают…
– Смотри, – позвала Катя. – Это твой сын сделал самостоятельно.
И Тата с изумлением увидела игру-стрелялку из лука по движущимся мишеням. В стене старого замка зияли многочисленные прорехи, в них то и дело появлялись забавные то ли крысы, то ли монстрики, и их надо было поражать светящимися стрелами. Если в монстрика попадала такая стрела, то он рассыпался мерцающими огоньками, а в правом верхнем углу экрана появлялись монетки и слышалось победное: «Ух-ха-ха-а!»
– Ну… красиво… – пробормотала Тата. – И смешно…
– «Красиво», «смешно», – передразнила Катушка. – А ничего, что эту игрушку самостоятельно сделал твой сын, которому чуть больше пяти лет?!
Тата изумилась еще больше. Она, если честно, думала, что они просто играют. Но чтобы ее сын Ванечка… сам?!
– Нет, подожди, – не могла взять в толк Тата. – Ты хочешь сказать, что мой малыш… сам игру эту сделал?!
– Именно это я и хочу сказать, – воздела руки к потолку Катя.
– Сам, сам, – приплясывал Ванечка.
– Я ему просто показала, как несложные флеш-игры делать, – сказала Катерина. – А всякий антураж – декорации и самих крысиков – мастрячили сами из предложенных элементов. Ну, как из кубиков. Это вправду просто. Чтобы не отстать от времени, сама освоила ради хохмы, а вам, пожалуй, и в будущем пригодится.
– Игры?.. – призадумалась Тата.
– Не тупи, подруга, не игры, а зачатки программирования, – назидательно покачала пальцем Катушка. – Я знаю, что говорю. Не зря так плотно с Витей общаемся – я чую, куда ветер дует. А дует он в сторону развития ай-ти технологий. Помнишь, я говорила тебе, что он давно потихоньку программирует? Как он говорит, «кодит»…
– Вот как? – пробормотала Тата.
– Да вот так. Вот посмотришь, как это скоро в гору пойдет, да не пойдет, а побежит. Поэтому налегайте с Ванькой на математику, информатику, компьютерную графику и английский.
– Ты думаешь? – продолжала сомневаться Тата.
– Да, блин, не думаю, а знаю! – рассердилась Катя. – Дети впитывают знания как губка, раньше сядешь, раньше выйдешь! В смысле раньше освоит, легче будет впоследствии! Ты посмотри, как у него глаза горят. Это ж самое главное – ему интересно. Он играет! А самое глубокое понимание любого предмета всасывается в мозг именно через игру!
– Точно! – хлопнула себя по лбу наконец-то прозревшая Тата.
– Английский, говорите? – подключилась и бабушка, Зинаида Алексеевна, у которой и знание языка, и произношение всегда были на высоте – не зря же она общалась с иностранными коллегами.
– Математика, говорите? – подхватил Николай Николаевич. – Как семечки будет щелкать примеры и задачки!
Ваня крутил головой то на одного, то на другого взрослого и заливался счастливым смехом.
Он вообще был очень солнечным мальчиком и всегда с удовольствием вникал во все новое в своей жизни – как говорится, играючи. Если видишь вокруг любящих людей, это совсем несложно делать, уверяю вас. Все, что Ваня делал, приносило ему только удовольствие. А кто же откажется от удовольствия?! Тем более количество всегда переходит в качество – и чем дольше Ваня варился в этом соку, тем больше разбирался в том, что делает, и тем сложнее делались задачи, которые он ставил себе уже самостоятельно.