Иван, пожав плечами. – Для меня это давно образ жизни.
– А у меня просто какая-то беда с компьютером, – пожаловалась Леля. – У нас дома никто в этом не понимает. В институте тем более, мы же на филфаке…
– О, – оживился Колобок. – А я знаю филологические анекдоты!
– А ну-ка?
– Идет филолог из библиотеки, тащит огромную стопу книг. Его в ужасе спрашивают: «Это что, все к сессии надо прочесть?!» Филолог, обреченно: «Это только списки литературы к сессии…»
– Что-то в этом роде, – засмеялись девушки, а Колобка, что называется, понесло. От филологических он перешел просто к анекдотам, а потом к байкам из жизни. Перед девушками он мог распинаться часами. И как-то так получалось, что через какое-то время они забывали о его лишних килограммах.
А еще получилось, что Лена хохотала над каждым рассказом Кости, а Леля искоса поглядывала на Ивана, и они потихоньку чуть отстали от хохочущей парочки. Их обоих как-то синхронно обуяло лирическое настроение. И Ваня, которому и впрямь приглянулась эта русая девушка с ямочками на щеках, вдруг начал читать ей Есенина. Читал он хорошо, и спустя пару стихотворений Леля буквально открыла рот, потому что ей вдруг показалось, что этот обаятельный парень – вылитый молодой Есенин! После своего открытия она и вовсе не спускала с него глаз. А потом спросила:
– Скажи, пожалуйста, ты специально это делаешь?
– Что именно? – не понял Ваня.
– Ну… – смутилась Леля. – Читаешь девушкам Есенина, потому что на него похож, чтобы вскружить им головы?
Видимо, этот вопрос прочно засел ей в голову.
– Кто похож на Есенина? Я? – недоуменно переспросил юноша.
– А разве тебе девушки не говорили?
Это была такая наивная попытка выяснить, не бабник ли он, что программист умилился.
– Если честно, я не задумывался по поводу этого всего, но спасибо за лестное сравнение, – улыбнулся он. – Нет, я еще не читал девушкам стихов. По части вскруживания голов у нас скорее Костик, но без злого умысла, он хороший парень. Однако!
Он поднял палец, и они остановились.
– Леля, – сказал вдруг Иван очень серьезно. – Не хочу тебя напугать, но я сейчас подумал… А я ведь и правда маньяк.
В ее глазах что-то мелькнуло, и он торопливо договорил:
– Компьютерный. Хотя мама меня раздолбаем считает. Ну… это в точку, потому что я вечно что-то забуду, перепутаю, не туда поеду. У меня в голове коды, баги, блохи… Тьфу, не настоящие блохи, я не чешусь, конечно, это так ошибки в программах называются.
– «Блохи», – не выдержала и рассмеялась Леля.
– Ага… А теперь еще и стрелять много приходится.
– В смысле «стрелять»? – испугалась Леля.
– Тестирую компьютерные игры, – пояснил Ваня.
– А-а, – рассмеялась девушка.
– Ну, так что у тебя там с железкой твоей? – напомнил Иван.
– Да откуда же я знаю, – развела она руками. – Печатала контрольную. Вдруг как зависнет! Ну, и там… непонятное всякое. Иконки иногда множиться начинают, залипает все…
– Ага, – прикинул Ваня.
– Пришлось к подружке идти… проситься за ее комп, – продолжала сетовать Леля. – Хорошо, подружка рядом живет. Но даже просто киношку не включить, грустно.
– А компьютер кто собирал?
– У папы там кто-то на работе… Но не знакомый, так бы проще было, конечно. Он просто у кого-то на работе попросил, и там через пятые-десятые руки ему и собрали.
– Может, вирь хапнул… М-да. На расстоянии диагностику сделать невозможно, – развел руками Кулешов.
– А можно… А можно, пожалуйста, ты как-нибудь заедешь к нам домой и посмотришь, а? – умоляюще произнесла Леля.
Самому Ване напрашиваться было неудобно, и он еле дождался, когда это догадается сделать сама Леля. Идти напролом Ваня не привык, а особенно с девушками, он втайне завидовал шумной незакомплексованности Колобка.
– С удовольствием задебажу твою железку, – заверил Ваня.
– Что сделаешь? – не поняла Леля.
– Я ее вылечу, – засмеялся Ваня. – Мне, знаешь, чем хуже железо, тем лучше, потому что люблю решать любопытные задачки. Осталось угадать, где ты живешь!
– Почти на окраине… Но ты не переживай, – быстро сказала девушка. – Я за рулем. И я тебя сама отвезу.
И, видя его изумленный взгляд, пояснила:
– Мне папа свою машину отдал на шестнадцатилетие и сам меня учил ездить еще раньше, чем я права получила. Я неплохо вожу, привыкла. А в моторе ничего не понимаю, не мое это – железки.
– А я не умею водить, – признался Ваня. – И, если честно, пока не хочу даже. Можешь смеяться, но моя мама в этом отношении меня сделала на раз, она давно водит.
– А что тут смеяться, – пожала плечами Леля. – У каждого своя фишка. У тебя вот компьютеры… А я… ну, не знаю, просто люблю тусить. Особо не пью, учусь нормально, общаюсь. Сегодня вон Ленка затащила послушать, как ее брат читает… Ну, не нравится мне рэп! И читал он не очень, хоть ей я об этом не скажу… А ты – здорово, правда. Это круче, чем водить машину, это же импровизация.
– Спасибо, мне приятно, – с удовольствием сказал Ваня.
– Уже поздно, пора по домам, – заметила Леля. – Я вас с Костей отвезу, а потом возьму Ленку с ее братом и тоже… А вам куда?
– Самый центр, Большая Якиманка.
– Круто, – кивнула Леля. – Лена тоже рядом с центром. Одна я в тьмутаракани.
Она поискала глазами Лену с Костей.
– Ой…
– Чего?
– Не смотри туда, – смущенно посмеялась Леля, но перед тем, как она подергала его за рукав, Ваня успел заметить, что Колобок и Лена целуются поодаль, спрятавшись в тени дерева от яркого света фонарей.
– А я тоже знаю филологический анекдот, – чтобы сгладить неловкость, сказал Ваня. – «Кирилл и Мефодий – первые, кто додумался сменить кодировку. До этого все писали транслитом»…
Повисла пауза.
– Ха-ха, – неуверенно произнесла Леля.
– Э… Да, согласен, неудачный анекдот, – вздохнул Ваня. – И скорее айтишный больше, чем филологический.
– Транслит… Транслитерация… – наморщила лоб Леля. – Это когда текст пишется с помощью чужого алфавита?
– Ну, типа того, – сказал Ваня. –