девочку, и только потом до нее дошло, что Эмили ее
выгораживает.
– Правда, – подтвердила она. – Когда надумаешь насчет фестиваля в субботу, дай мне знать, ладно?
– Хорошо.
Джулия развернулась, взяла Сойера под руку и повела к дому.
– Она считает, что ты заехал за мной, чтобы повезти на свидание, – прошептала она, наклоняясь к нему. – И пошла на обман, чтобы помочь мне сохранить лицо: решила, что я забыла. Подыграй мне, ладно?
– Ладно, – покладисто согласился он, поднимаясь вместе с ней на крыльцо дома Стеллы. – Но я действительно заехал, чтобы повезти тебя на свидание. И ты явно об этом забыла.
Они вошли в дом, и Джулия положила почту на столик в передней.
– Я не собираюсь идти с тобой на свидание.
– Ты приняла мое приглашение в присутствии Эмили. А она только что тебя прикрыла. Какой пример ты подаешь молодому поколению?
– Это удар ниже пояса. Просто подожди здесь, пока она не уйдет в дом.
Он подошел к окну гостиной и приподнял штору.
– Ждать придется долго. На этой машине тонна грязи.
– Девчонка, похоже, в полном восторге. – Джулия улыбнулась.
– Как она пережила то, что случилось в субботу? Сейчас, похоже, уже пришла в себя.
– Она справляется. Дед наконец-то рассказал ей кое-что о прошлом ее матери. Думаю, теперь она будет лучше готова к выпадам со стороны Коффи.
– Она ни капли не похожа на Далси. – Сойер опустил штору, подошел к полосатому дивану с шелковой обивкой – тому самому, на котором Стелла никому не позволяла сидеть, и плюхнулся на него, положив ногу на ногу и раскинув руки по спинке. Джулия поймала себя на том, что против воли таращится на него, до того он был хорош. – Ты отдаешь себе отчет в том, что чем дольше я здесь нахожусь, тем с большей вероятностью она вообразит, будто мы заняты чем-нибудь предосудительным?
– И чем же? Воруем Стеллину мебель?
– Не надо делать вид, будто ты не понимаешь.
– А не надо пытаться мной манипулировать.
Он пожал плечами:
– Если другого выхода нет, я пойду на это без зазрения совести.
– Осторожней, Сойер, ты ведешь себя почти так же, как в шестнадцать лет. А я-то уже решила, что ты стал пай-мальчиком.
– Ага, – обрадовался он.
– Что – ага?
– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.
Ну вот, приехали.
– Нет уж, – отрезала она. – Стелла будет дома с минуты на минуту.
– Ее не будет еще как минимум час. – Он взглядом пригвоздил Джулию к месту. – Ты сказала, что простила меня. Это правда?
– Ну уж нет. – Она решительно покачала головой. – Не буду я разговаривать с тобой на эту тему.
– Почему?
– Потому что это касается только меня! Это мое прошлое и моя боль. Не твоя. И делить их с тобой я не собираюсь. Ты не захотел этого тогда и поэтому теперь не можешь ни на что претендовать.
Эти слова повисли в воздухе, точно гирлянда. Джулия почти видела их.
Сойер поднялся, и ей на мгновение показалось, что он двинулся на нее, – она даже поспешно отступила на несколько шагов назад. Но оказалось, что он направлялся к каминной полке. Остановившись перед ней, он сунул руки в карманы и устремил взгляд в пустой камин.
– У нас с Холли не могло быть детей.
От столь внезапного поворота Джулия опешила. Сойер и Холли поженились, едва окончив колледж. Отец рассказал Джулии обо всем только через год. Это слегка ее задело, но практически не удивило. Сойер с Холли начали встречаться еще в средней школе. Удивило ее то, что, как выяснилось впоследствии, их брак не протянул и пяти лет. Все, включая и ее, считали, что эти двое будут вместе всегда. Уж Джулия-то знала, на что пошел Сойер, чтобы сохранить их отношения с Холли, когда все они были подростками.
– Ирония заключается в том, что детей у нас не было из-за меня, – продолжал Сойер. – На последнем курсе колледжа я переболел ветрянкой и получил редкое осложнение. Нет ни единой недели, Джулия, чтобы я не думал о том, что произошло тогда между нами и как я себя повел. Мои трусость и глупость не только превратили в ад и без того ужасное время в твоей жизни, но и лишили меня, как выяснилось, единственного шанса стать отцом. Вот что я хотел тебе сказать. Едва я увидел тебя снова, как сразу понял, что ты до сих пор не отпустила прошлое, что в твоих глазах я до сих пор тот самый глупый мальчишка. Может, теперь тебе станет немного легче.
– Легче?! – переспросила она изумленно.
Он пожал плечами:
– Ну, теперь ты знаешь, что я наказан по заслугам.
Впервые Джулия начала подозревать, что все произошедшее оставило в душе Сойера ничуть не меньший отпечаток, чем в ее собственной. Просто он лучше скрывал это.
– Ты что, с ума сошел? – возмутилась она. – Как тебе только в голову пришло, что от этого мне может стать легче?!
– Что, не стало?
– Разумеется, нет.
Все так же глядя в камин, он произнес:
– Я читал, что аборт редко влияет на способность женщины в дальнейшем иметь еще детей. Это так?
Она поколебалась:
– Ну, наверное.
– Я рад, – произнес он тихо.
Эта боль так долго принадлежала ей и только ей одной. Она считала, что ему все равно, что он даже не заслуживает знать о том, что все это время терзало ее, о той надежде, которую она так долго хранила в своем сердце.
– Ну ты и скотина. Мне так хорошо жилось, когда я была зла на тебя. Какого рожна тебе понадобилось влезать со своими откровениями?
Сойер слабо улыбнулся:
– Ну, мне же доставляет несказанное удовольствие сообщать красивым женщинам, что я бесплоден.
В это мгновение входная дверь открылась и вошла Стелла. Когда она возвращалась из цветочного магазина, где работала, от нее всегда пахло гвоздиками. Вот и сейчас этот запах опередил ее и в мгновение ока распространился по комнате.
– Я же сказала тебе, что она должна вернуться с минуты на минуту.
– Я вам помешала? – с надеждой в голосе осведомилась Стелла, переводя взгляд с Джулии на Сойера и обратно. – Я могу прийти попозже. Собственно говоря, я вообще могу не приходить. Хоть до утра.
– Нет, ты нам не помешала. Спокойной ночи.
Джулия развернулась и взбежала по лестнице к себе в квартирку.
– Спокойной ночи?! – переспросила Стелла. – Да сейчас и пяти часов еще нет.
Джулия заперла за собой дверь и направилась прямиком в спальню. Она присела на край кровати, потом упала навзничь и уставилась в потолок,