Следовательно, усиление безопасности ее границ в Европе должно в результате обеспечить России большую свободу действий в Азии, что для Японии не может быть безразличным. В свете этого заверение в том, что соглашения с СССР не содержат внеевропейских обязательств, не соответствует действительности.
Р о м е р. Великобритания имела более чем достаточно горького опыта в борьбе с подрывным влиянием Советов в Британской Индии, Афганистане и Иране, чтобы быть настороже и остерегаться опасного для нее связывания себя с СССР в Азии.
А р и т а. Западная и Центральная Азия – это одно, а Китай и маньчжурская пограничная зона – это другое. Английская политика – это игра с советской опасностью. Желая найти нового, какого-то призрачного друга, она потеряет старого.
Р о м е р. Кого вы имеете в виду?
А р и т а. Оставляю этот вопрос вам для размышлений. Может быть, Японию, может быть, Польшу, а может, обеих, вместе взятых.
Р о м е р. Что касается Японии, то я опасаюсь, что в связи с нынешней обстановкой в Китае Англия недостаточно отдает себе отчет в значении дружбы с Японией, чтобы в своей русской политике руководствоваться страхом потерять ее. Одновременно, чтобы отблагодарить господина Ариту за его заявление о роли Японии в польско-германских спорах, я добавлю, что Польша, разумеется, не будет реагировать на японо-английский конфликт в Китае и горячо желает полюбовного его урегулирования.
А р и т а. Заключение каким-либо государством союза с Советами будет расценено японским правительством как акт, нарушающий жизненные интересы Японии и требующий выработки ясной ее позиции в отношении новой, созданной этим актом ситуации.
Р о м е р. Предрешен ли уже способ реакции Японии на вероятный акт такого рода?
А р и т а. Этот вопрос нуждается еще в изучении в зависимости от условий, на которых состоялось бы заключение соглашения Англии и Франции с СССР.
Р о м е р. Как вы считаете, чем можно объяснить тот факт, что Советы не очень-то охотно идут на это соглашение?
А р и т а. По-видимому, Советы заинтересованы в полной взаимности в вопросах гарантии безопасности собственных границ и неприкосновенности других государств, имеющих взаимные гарантии, а Лондон таких широких гарантий давать не хочет.
Р о м е р. Не могли бы вы, господин министр, прокомментировать нынешнее состояние японо-советских отношений?
А р и т а. Оставляя в стороне недавние серьезнейшие кровавые инциденты на монгольской границе, переговоры о рыболовстве и о правах японцев в северной части Сахалина отнюдь не свидетельствуют ни о доброй воле, ни о желании СССР прийти к соглашению.
Комментарий автора. Уже через полтора месяца после этой беседы Япония и Великобритания заключили пакт Арита– Крейги. А в апреле 1941 года, когда после нападения нацистов на Югославию Сталин осознал, что Гитлер готов напасть на СССР уже в 1941 году, СССР срочно проявил добрую волю по отношению к Японии и согласился на условия Токио по рыболовству и японских правах в северной части Сахалина. После чего в Москве было подписано Советско-японское соглашение о ненападении.
10 июня 1939 года
Москва, Кремль, кабинет Сталина.
М о л о т о в. Из Лондона пришла телеграмма. В ней Майский сообщает, что англичане хотят, для помощи английскому послу при переговорах по заключению трехстороннего соглашения, направить в Москву Стрэнга – заведующего центральноевропейским департаментом Форин офиса. Стрэнг может выехать в Москву 12—14 июня.
С т а л и н. Пускай выезжает, хуже от этого не будет.
М о л о т о в. Кроме того, Галифакс прислал новые предложения по вопросу о гарантиях Прибалтийских республик:
«В последние дни британское правительство имело сношения с Прибалтийскими странами, причем пришло к выводу, что никто из них (особенно финны) не желает быть открыто гарантированным. Поэтому британское правительство считает невозможным принять наше предложение о прямом перечислении стран, подлежащих гарантии.
С другой стороны, признавая наше требование в отношении Прибалтики по существу справедливым, оно хочет поискать компромиссную формулировку в плане, намеченном Чемберленом в его вчерашнем выступлении, а именно: не упоминать в документе никаких гарантируемых стран, а просто сказать, что обязательства пакта приводятся в силу в случае прямой или косвенной угрозы безопасности одного из участников соглашения».
С т а л и н. Разумеется, мы не можем принять такую формулировку. Пусть Майский разъяснит Галифаксу, что тут дело не в технических деталях формулировок, а в том, чтобы договориться по существу этого вопроса, после чего нетрудно будет найти соответствующую редакцию статей. Но без решения проблемы гарантий Прибалтийских республик как от прямой, так и косвенной агрессии со стороны фашистской Германии никакого договора мы подписывать не будем. Это наши союзники должны зарубить у себя на носу.
13 июня 1939 года
Берлин, кабинет Риббентропа.
В а й ц з е к к е р. Сегодня у меня была любопытная встреча с английским послом, который посетил меня в связи с нарушением валютных предписаний, якобы совершенных его немецким слугой. Однако уже вскоре Гендерсон перевел разговор на совершенно другие темы.
Из высказываний Гендерсона, сделанных им в ходе обмена мнениями, можно было понять, что он не одобряет отношения Англии к Польше и не придает никакого значения переговорам с Россией. Кроме того, он крайне обеспокоен возможностью военного конфликта, который может вспыхнуть летом этого года, ибо понимает большую ответственность, которая лежит на нем как после Великобритании.
Р и б б е н т р о п. Это уже не первый пробный шар, который Лондон запускает на предмет возможности организации секретных англо-германских переговоров. Скоро в Англию отправляется уполномоченный по четырехлетнему плану «Вольтат». Надо будет дать ему задание прощупать ситуацию в Лондоне, на каких условиях англичане рассчитывают договориться с нами.
В а й ц з е к к е р. Но разве вопрос о войне с Польшей не решен фюрером уже окончательно?
Р и б б е н т р о п. Трудно ответить на этот вопрос однозначно; конечно, фюрер полон решимости хорошенько проучить поляков. Но при этом для нас очень важно локализовать германо-польскую войну только пределами Польши, а в ходе переговоров с Лондоном можно будет прощупать, действительно ли Чемберлен готов объявить Германии войну в случае нашего нападения на Польшу, или же его гарантии Варшаве являются обычным политическим блефом.
Кроме того, нельзя исключить, что Лондон пойдет на попятную и согласится решить проблему Данцига по мюнхенскому сценарию. Во всяком случае, нам нужно быть готовыми и к такому мирному разрешению польского вопроса.
16 июня 1939 года
Москва. Беседа Молотова с послами Великобритании и Франции в СССР Сидсом и Наджиаром.
М о л о т о в. Ознакомившись с англо-французскими предложениями, врученными нам 15 июня, советское правительство пришло к заключению, что не может согласиться с содержащимися там формулировками.
Это решение обусловлено тем, что Англия и Франция попрежнему не соглашаются на наше предложение о гарантировании Эстонии, Латвии и Финляндии, поэтому СССР не может участвовать в гарантировании пяти стран, как это предлагают наши партнеры. В этой связи мы предлагаем весь вопрос о тройственном гарантировании восьми стран отклонить и считать его не назревшим.
22 июня 1939 года
Москва, Кремль, кабинет Сталина.
М о л о т о в. Вчера послы Англии и Франции вручили нам свои очередные предложения по трехстороннему договору. Как ни печально, но и эти их предложения опять пытаются обойти главный вопрос переговоров о гарантиях Прибалтийским государствам. Это уже переходит всякие границы приличия. Прямо не знаю, что делать в такой ситуации.
С т а л и н. Надо набраться терпения и в очередной раз отклонить англо-французские предложения как неприемлемые для нас. Пусть весь мир видит, что Запад не желает заключить с нами равноправное соглашение.
24 июня 1939 года
Париж. Письмо временного поверенного в делах США во Франции Вильсона государственному секретарю США Хэллу.
«Сэр, у меня сложилось впечатление, что, возможно, готовится второй Мюнхен, на этот раз за счет Польши. Позиция Даладье и официальная позиция французского правительства остаются, конечно, прежними: Франция поддержит Польшу, если последняя окажет сопротивление агрессии, направленной против жизненных интересов Польши. Более того, возможно, что Германия постарается урегулировать вопрос о Данциге настолько грубо, что лишит французов и англичан возможности пытаться заниматься дальнейшим «умиротворением».
Тем не менее у меня все больше создается впечатление, что многие влиятельные лица, которые были активными во Франции и Англии в сентябре прошлого года, опять поднимают голову, решив, что снова необходимо избежать того, чтобы помериться силой с Германией, и что в случае необходимости Данциг должен будет разделить судьбу Судетской области.