на старый кожаный мешок. Волосы спадали сухими серыми пучками.
— Доброго вам дня. — Хранитель Барьера чуть склонил голову. — Я магистр Булфадий. Здесь живет Айлин?
Старуха долго молчала. Ее придирчивый взгляд прошелся по лицу незнакомца, спустился вниз и остановился на амулете. Бабка негодующе сощурилась.
— Так это ты? Ты обрюхатил мою девочку?
Едва Булфадий раскрыл рот, чтобы ответить, как старуха продолжила:
— Я знала, что ты придешь за ней. Знала! Не думала, конечно, что ты будешь таким старым, но… — В ее глазах блеснули слезы. — Моя девочка… она. — Бабка покачала головой и тяжело вздохнула. — Зачем ты пришел?
Магистр хмыкнул про себя. Пожилая женщина явно была не в себе.
— Послушайте, вы меня явно приняли не за того. Я лишь хотел поговорить с вашей внучкой…
— Нет! — резко перебила она. — Ей уже одиннадцать лет, понимаешь? Одиннадцать! Почему ты не пришел раньше? Почему позволил моей девочке умереть? Ведь она заболела из-за тебя, из-за твоего колдовского влияния. Она была так красива, так хороша. А ты все испортил. Сначала забрал ее красоту, а потом и жизнь! Эта девка высосала из нее все соки. — В глазах сверкнула ненависть, лютая, как мороз в зимнюю пору.
— Я не отец вашей внучки. Я совершенно другой человек. Пришел, чтобы поговорить с ней. — Булфадий говорил тихо, но внятно. С умалишенными нужно вести себя спокойно. Их рассудок — хрупкий лед, который может треснуть в любую минуту.
Ярость все еще пылала в глазах старухи, но вскоре начала утихать. Магистр же мысленно поблагодарил себя за то, что не послал вместо себя Йова — ему бы бабка не поверила, ведь его ученик мог вполне сойти за любовника ее покойной дочери.
— Не знаю, зачем она вам понадобилась, да и не хочу знать. Айлин там, где и всегда: в Призрачных руинах. Опять, наверное, разговаривает с ветром. — Голос бабки снова стал прохладным. — Если найдете ее, то передайте, чтобы не приходила на обед, пока не выполнит мое поручение.
Магистр поблагодарил пожилую женщину и зашагал к оврагу. Призрачные руины простирались куда хватало глаз, но Булфадий был уверен, что ему не придется искать девочку долго. Айлин не должна была уйти слишком далеко.
Она сидела на большом, поросшем серым мхом камне, составлявшем когда-то давно кладку стены. На нее ложилась широкая мутная тень, отбрасываемая полуразрушенной башней. Впереди и позади девочки стелился густой туман. Тут и там изредка мелькали мелкие тени, раздавались тихие шорохи. Другой бы почувствовал себя здесь неуютно, но только не она. Здесь было ее любимое место.
— Привет, Айлин, — раздался рядом знакомый голос. Он звучал не так, как голоса жителей Суховки. Он казался живее и озорнее. И журчал, как ручеек.
— Привет, Лорри. Я соскучилась по тебе. Почему ты не заговариваешь со мной сразу, как я прихожу сюда?
— Сразу не получается. Не знаю, почему.
— Как настроение?
— Оно всегда поднимается, как только ты приходишь. Ты ведь знаешь.
— Знаю. — Девочка немного улыбнулась. Этот жест всегда у нее получался неуклюже — она не привыкла улыбаться.
— Ты так красива. Белая кожа, длинные пепельные волосы, черные глаза. Ты так похожа на мою сестру. — В голосе появилась печаль.
— Она тоже умерла, как и остальные? — Айлин нравилось, когда Лорри называл ее красивой, в сущности, он был единственным, кто говорил ей подобное. Но она не любила его расстраивать.
— Да. — Снова грусть в голосе.
— Прости, Лорри, я не хотела тебя расстроить. Мне жаль, что все они погибли. Правда, жаль. Я никогда никого из них не знала, но думаю, что не все они были плохими людьми, как говорят приходящие сюда чародеи. Вот ты же — хороший.
Лорри улыбнулся. Айлин не видела этого, но почувствовала.
— Я хороший благодаря тебе. Раньше мои помыслы были темны, я был в отчаянии. Как другие. Но появилась ты и все изменила.
— А почему другие не хотят разговаривать со мной?
— Они боятся.
— Боятся? Меня?
— Да. Тебя и того, что ты можешь с ними сделать?
— Но что я могу сделать?
Тишина. Только ветер колыхнул сухой кустарник у камня, на котором сидела девочка.
— Лорри, ты здесь?
— Айлин, ты должна идти.
— Куда идти? Зачем?
— Сюда идет чародей. Но не беспокойся, он хороший человек. Он никогда не обидит тебя.
Девочка фыркнула — чародеев она не любила больше, чем позавчерашнюю овсянку, которой бабка любила ее почивать.
— Что ему нужно?
— Ты. То, что есть в тебе.
— Но зачем?
— Ты не такая как все. В тебе есть нечто могущественное. Я не знаю, как это называется, но уверен, что оно может помочь тебе в будущем.
Девочка вздохнула. Она не любила, когда Лорри называл ее особенной, потому что таковой себя не чувствовала, хотя жители Суховки, в том числе и ее бабушка, напротив, считали ее отличной от них.
— Я не хочу никуда с ним идти.
— Я знаю. Я тоже не хочу тебя отпускать. Но ты должна. Так надо. Просто поверь мне.
— А когда я смогу вернуться?
— Это мне не известно.
Айлин снова вздохнула. Ей здесь было так хорошо, так свободно. И теперь Лорри, ее единственный настоящий друг, говорил, что она должна покинуть это место.
— Если ты считаешь, что так надо, то я сделаю это. Ради тебя.
— Нет, не ради меня. Ради всех.
— Что ты имеешь в виду?
Но Лорри снова пропал. Айлин услышала шаги и оглянулась. К ней приближался старик в длиннополой синей мантии с серебристым амулетом на груди.
— Здравствуй, дитя. Скажи, не тебя ли зовут Айлин? — спросил незнакомец, чуть склонив голову. Он и вправду казался добрым.
— Да, это мое имя. А вы ведь чародей, верно?
— Магистр Булфадий из Огонеппа, — кивнул маг.
— Вы пришли забрать меня?
— Откуда ты знаешь? — удивленно спросил чародей.
Айлин промолчала. Лорри порой часто сообщал ей такие вещи,