в голову перебраться вплавь…
Он не договорил, и сначала я решила, что мне предоставили возможность самой додумать что-нибудь ужасное, кошмарное и губительное. Но то, что случилось дальше… я бы такого никогда в жизни не надумала.
Разорвав ровную поверхность воды, с оглушительным рёвом в воздух выпрыгнул дракон… длинное гибкое тело, чешуя, гибкие лапы и хвост, гарантирующие быстрое передвижение в воде. Он вырвался легко и свободно, долетел до третьего этажа замка, показывая себя во всей красе сразу всему городу, и змеёй юркнул под воду. Затаился. Приготовился ждать глупцов, которые осмелятся к нему сунуться.
Мне стало трудно даже дышать, не говоря уже о том, чтобы на ногах ровно стоять.
– Я теперь пленница? – прошептала глухо и так тихо, что не уверена, услышал ли король.
– Ты теперь моя, – не выказывая никакой жалости к новоиспечённой супруге, заявил риян Йорген.
И, подхватив моё слабое, не способное сопротивляться тело, уверенно шагнул в портал, чтобы уже через секунду выйти перед первыми, распахнувшимися перед нами воротами.
Решительно и неумолимо вперёд по каменной дороге. Следующий пост, вновь сами собой открывшиеся ворота.
Запоздало опомнившись, я попыталась отодвинуться, ещё лучше – встать на ноги, но Агвид обжёг меня предупреждающим взглядом, вынудив затихнуть и оставить попытки спастись.
Даже если я окажусь на земле, что это меняет? Напасть я не смогу – и физически, и магически король в разы сильнее и опытнее меня, ему понадобится жалкая секунда, чтобы подавить сопротивление.
А мне не хватит и целой жизни, чтобы смириться с таким существованием.
* * *
– Ваше величество, – звали слуги из-за двери.
Не мои слуги – мою Тори Агвид в новый замок не пустил, радостно сообщив ей о её увольнении и вежливо посоветовав покинуть столицу. Новоиспечённый супруг сам мне об этом рассказал перед тем, как оставить в незнакомых, но теперь уже моих громадных покоях и удалиться «по делам».
Искренне надеюсь, что на этих делах его случайно прибьют. Или не случайно, всё равно.
Мне дали времени до вечера. Подготовиться. Придти в себя. Смириться с неизбежным…
Мириться я, понятное дело, не намеревалась, а потому вот уже четверть часа стояла на балконе… у меня теперь и такое имелось, опиралась ладонями на широкие каменные перила и вглядывалась в водную гладь, растянувшуюся внизу, прямо подо мной.
Если я спрыгну… то или убьюсь от удара, или окажусь сожранной. Оба варианта пугали до ужаса. Мысль «у мёртвых шансов на сопротивление нет никаких» была последней, что сдерживало меня от глобальной и, очевидно, последней в жизни глупости.
Я колебалась. Вряд ли от страха, скорее от надежды. Вдруг у меня ещё есть шанс на спасение? Вдруг кто-то придёт и поможет, спасёт, как принцессу из сказки? Из совершенно любой сказки. Принцы же всегда спасают принцесс, а я теперь и вовсе – королева. Вдруг я ещё могу зажить нормально? Может, в самый-самый последний момент я что-нибудь придумаю? Найду выход, спасение?
Надежда оказалась сильнее страха.
Раздосадовано ударив ладонью по камню, прошептала озеру, дракону и Агвиду пару проклятий и, баюкая пострадавшую конечность, вернулась в спальню.
Она у меня теперь огромной была и располагалась в башне. Ну, чем вам не принцесса? У стены необъяснимо большая кровать. Я честно не представляла, что по мнению производителей я должна на ней делать. Кросс сдавать? Ещё одно государство создавать?
Однако факт остаётся фактом – убранная издевательски белоснежным постельным кровать стояла у стены, по обе стороны от неё – искусно вырезанные из цельного дерева столики. Справа дверца в светлую ванную, слева тянущееся во всю стену окно с выходом на балкон. Диванчик, рядом с ним столик, два кресла, заполненный какими-то статуэтками шкаф и выход в гостиную, в которой имелся камин, два забитых книгами шкафа, что было приятно, софа и ширма.
Вот туда идти и пришлось. Там уже который час ожидала не смеющая войти в спальню прислуга с одеждой, на которую мне полагалось сменить подвенечное алое платье.
К слову, я так и не смогла понять, каким образом Агвид сумел взять меня на руки в этом необъятном безобразии и пронести через весь мост и замок до спальни.
При виде белой просвечивающей ткани на руках у одной из девушек мне стало дурно. Едва разглядела её длину и многочисленные ажурные вырезы на животе, спине и боках – верно затошнило.
Последней каплей стало робкое:
– Ваш ночной наряд, ваше величество.
Развернувшись на месте, молча ушла в спальню, молча же закрыла двери, игнорируя все слова и попытки меня переубедить. Никого не слышу. Меня тут вообще нет. Я где угодно, но не здесь, и надевать это безобразие не буду ни за что.
Издевательство какое-то!
– Ваше величество, – за дверью уже едва ли не плакали, – приказ его величества. Если вы не переоденетесь…
Девушка, по голосу очень молодая и очень напуганная, не договорила, прерванная предупреждающим шиком со всех сторон. В ужасе были они все. Наверно, в таком же, в каком находилась и я сама.
Вот только спасти себя мне было в разы труднее, чем сохранить жизни простой прислуги. И, уже точно зная, что соглашусь, что молча проглочу и это условие, не удержалась и от отчаяния приложилась головой о закрытую дверь. Хотела аккуратненько, а вышло… В общем, через минуту под гробовую тишину вышла я сама – из спальни, сохраняя невозмутимый вид и не касаясь лба, который явно покраснел.
– С вами всё хорошо? – не особо поверили они моему невинному виду.
Со мной всё хуже некуда.
– Снимите платье и оставьте меня, – попросила бесстрастно, проходя через всю комнату за ширму.
Повторять дважды не пришлось. За считанные минуты меня избавили от тяжёлого платья, давящего корсета, распустили и расчесали до блеска волосы… сверху зачем-то вернули королевский венец. Браслетов на руках старались даже не касаться. А едва попытались снять нижнее платье, я отступила на полшага к стене и проговорила:
– Достаточно, дальше я сама, благодарю.
Все семь девушек и женщин обменялись напряжёнными взглядами и не двинулись с места.
– Спасибо за помощь, – повторила с нажимом и кивнула на дверь.
К счастью, больше никто не спорил, и уже через минуту я осталась в полном одиночестве.
Одна. Дрожащая от напряжения и страха. Слышащая собственное срывающееся дыхание и грохот сердца.
Корону, не глядя, стянула с головы и оставила на софе поверх ночного платья. Браслеты, уже заранее осознавая тщетность операции, всё равно попыталась снять. Не могла не попытаться, и не оставила попыток даже после того, как не обнаружила замков и не смогла вытянуть запястья. Тонкий на вид металл оказался поразительной плотности и обнимал точно по размеру, не сковывая движений, но и не оставляя шансов освободиться.
Кольцо не снималось тоже.
Я пробовала. Долго и упрямо, дёргая украшения по очереди. Будь в комнатах нож, ножницы или хотя бы кочерга от камина, попыталась бы и ими, но ничего не было. Особенно кочерга напрягала. Камин есть, а её нет. Что за дела?
Не поверив собственным глазам, я опустилась перед камином на колени, тщательно исследовала всё вокруг, даже внутрь заглянуть попыталась.
И именно в этот момент за моей спиной раздалось скрипучее:
– Я смотрю, ты веселишься, Созерцающая.
Вздрогнула от неожиданности, но замогильный голос Гереса, тени Альмода Хэлми, узнала мгновенно! И, вскочив и лихо обернувшись, едва не закричала от радости при виде жуткого, откровенно пугающего мрака, клубящегося в комнате. И закричала бы точно, но бестелесное существо предупреждающе шикнуло:
– Ни звука, здесь уши во всех стенах.
Пришлось послушно закрывать рот, но моей радости это не убавило. Наоборот, руки закололо от неудержимого желания подбежать и обнять тень, даже если это физически невозможно. Всё равно хотелось! Ноги подрагивали, сама я едва ли не прыгала от счастья и полной облегчения мысли: не одна! Теперь, когда нас двое, мы точно что-нибудь придумаем!
Но, к несчастью, всё оказалось не так легко и радужно, как хотелось бы.
– Времени мало, – сразу серьёзно заговорил Герес, – Агвид экранировал замок, я проскользнул по следу от его портала, у нас не больше пары минут, так что слушай внимательно и запоминай каждое слово, от этого зависит твоя жизнь, Аллисан Шерман.
С готовностью закивала, мигом прочувствовав всю важность и ответственность момента. Стёрла улыбку с лица, подалась ближе и приготовилась слушать и запоминать, как и велели.
– Самое важное – Альмод жив.
Вот после этого слушать внимательно оказалось очень сложно. Потрясённо зажав рот