Он повернулся и окинул взглядом окружавшие его корабли. На мгновение у него почему-то сжалось сердце, но он волевым усилием задавил столь неподходящее ощущение. Бояться было нечего. По словам Искарота, корабли этого неизвестного врага слишком малы, слабо вооружены и не имеют таранов. А все их преимущество заключается в необычайной маневренности и многочисленной команде, хорошо подготовленной к абордажной схватке. Значит, основной тактикой должен стать отказ от таранного удара и сохранение дистанции. Тогда триеры, пользуясь превосходством в метательной артиллерии, смогут расстреливать вражеские корабли, не давая им завязать абордажную схватку до тех пор, пока сами не будут готовы это сделать. Правда, он до сих пор не мог понять, как столь слабые на вид корабли, если он, конечно, правильно понял описания Искарота, могли столь быстро расправиться с мощными боевыми триерами.
— Новый сигнал с передовых триер. Корабли врага перестраиваются. Видимая численность — около сотни кораблей. Размеры — большая часть не более посыльных ониер и около десятка побольше. Большие корабли идут впереди, в центре линии.
Адмирал кивнул. Десять кораблей побольше. Может, это и есть какое-то тайное оружие, позволившее каким-то посыльным ониерам победить мощные боевые триеры?..
— Золотой эскадре — увеличить ход. — Он сжал поручни ограждения.
Передавать особенности разработанной им тактики на остальные корабли эскадры времени уже не было, поэтому оставалось только показать все личным примером. Золотая эскадра, на кораблях которой стояли самые мощные во всем флоте баллисты и катапульты, подходила для этого как нельзя лучше. К тому же, если противник вывел вперед свои наиболее крупные суда, значит, он желает сразу захватить инициативу. Позволить ему сделать это адмирал никак не хотел. Флагман затихал. Отряды золотоплечих уже стояли на определенных им местах, и только один, состоящий из пяти десятков воинов, растерянно сгрудился вдоль обеих стен каюты первосвященного, которая была возведена как раз на месте их построения. Стрелки из лука заняли свои места, а расчеты баллист и катапульт живо расчехляли свои механизмы. Наконец все успокоилось. Некоторое время был слышен только плеск волн, скрип весел в уключинах и басовитый гул гонга, отсчитывающего темп. И вот послышался протяжный крик артиллерийского офицера:
— Оттянуть тетиву!
Тут же в мелодию идущей полным ходом пентеры вплелись звуки скрипа вращаемых воротов. Адмирал нахмурился. Две задние баллисты не могли вести огонь, так как каюта жреца заслоняла им весь сектор обстрела. Корабли врага уже были хорошо видны. Вражеский флот беспечно шел под парусами убрав весла внутрь. Адмирал понял, что они берегут силу гребцов для решающей схватки. Что ж, это было разумно. Впереди, прямо напротив уже вышедшей в первую линию Золотой эскадры двигалось восемь кораблей с двумя рядами весел, которые по размерам почти достигали триер. На их палубах виднелись и достаточно мощные баллисты и катапульты, хотя на первый взгляд они все же были слабее, чем те, что были установлены на кораблях Золотой эскадры. В этот момент у него над ухом послышался пьяный голос:
— Они собираются драться с нами?!
Адмирал дернулся. Рядом с ним, слегка покачиваясь, стоял первосвященный Сгрум. У обреза борта несколько младших жрецов торопливо отвязывали двенадцативесельную лодку, явно вознамерившись спустить ее на воду, для чего необходимо было прекратить движение и убрать весла.
— Что вы задумали, первосвященный? — спросил адмирал, уставившись на младших жрецов. Тот проследил за его взглядом и, сморщившись, рявкнул:
— Прекратить!
Младшие жрецы изумленно уставились на первосвященного, а тот повернулся к адмиралу и снисходительно пояснил:
— Верховный жрец повелел мне перед началом битвы пересесть в лодку, дабы быть готовым проследовать в то место боя, где нашим воинам наиболее потребуется духовная поддержка. Но я не вижу врага, который способен сделать что-то большее, чем просто захрустеть своими косточками на зубах посланцев Магр.
Адмирал стиснул зубы. Жрец явно был готов дать деру, но, увидев численность и размеры кораблей приближающегося флота, расхрабрился. Играм с горечью подумал, что жрец готовился совершить именно то, за что так рьяно обвинял капитана Искарота. Хотя, конечно, он не давал клятвы умереть на палубе своего корабля.
— Вражеские корабли в зоне досягаемости!
Играм снова обернулся к приближающемуся врагу. Реально оценить состояние тетив баллист и катапульт можно было только при выстреле. Поэтому он громко выкрикнул:
— Залп!
Гулко хлопнули тетивы, потом подобные звуки донеслись и с остальных кораблей Золотой эскадры. Триеры пока молчали.
Из их менее мощных орудий стрелять с такого расстояния было бессмысленно. Спустя несколько мгновений копья и каменные ядра вспенили воду совсем недалеко от бортов вражеских кораблей. На мачте идущего впереди вдруг взлетели какие-то флаги. В ту же секунду из весельных портов всех неприятельских кораблей высунулись весла, и горгосцы услышали громовой удар тысяч весел, одновременно ударивших о воду. Еще через секунду с мачт упали паруса, а сами мачты на ониерах вдруг стали клониться вниз, пока не исчезли, уложенные от носа к корме. Громко грянул еще один залп. Это расчеты баллист и катапульт, уже подготовившие орудия к выстрелу, повинуясь сигналу артиллерийского офицера, вновь спустили тетивы своих механизмов. Этот залп был немного более удачен. Несколько копий с других кораблей вонзились в палубы, около дюжины ядер ударили в борта и по веслам приближавшихся кораблей. И в этот момент они ответили. Адмирал завороженно смотрел, как круглые ядра взмывают в воздух, как они по гораздо более пологой траектории приближаются к его кораблям, как с глухим хрустом разлетаются на куски, выплескивая на палубы и борта волны жидкого огня. Когда столб пламени взметнулся на палубе пентеры, Играм почувствовал, как его охватило какое-то оцепенение. Внизу гребной золотоплечих, на которого попало несколько капель, визжа, крутился на месте, пытаясь сбить огонь, а потом, обезумев от боли, подбежал к борту и рухнул вниз, не удосужась даже расстегнуть шлем или дернуть за узлы шнуровку, стягивающую доспехи. Спустя несколько мгновений о палубу и борта пентеры ударилось еще несколько ядер, несущих огненную смерть, и корабль превратился в пылающий ад. Адмирал перевел взгляд на остальные корабли Золотой эскадры. Четыре, вырвавшиеся несколько вперед, уже превратились в гигантские огненные костры, из середины которых еще раздавались приглушенные ревом огня отчаянные крики. Еще около десятка, потеряв ход, безуспешно пытались справиться с быстро разгоравшимся пожаром. Остальные, поспешно отвернув, порывались скрыться от преследовавших их вражеских кораблей, которые прекратили обстрел своими чудовищными огненными снарядами, но начали успешно использовать тараны. И потому еще три квартиеры, приняв на борт изрядное количество воды, уже заваливались на проломленный борт, обрекая на мучительную смерть рабов — гребцов первой линии, прикованных к своим веслам. Через несколько мгновений с палубы одной из них с грохотом обрушились катапульты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});