— Вероятно, включилось статическое поле, — отозвалась Тила. — Этот фиолетовый блеск — фосфоресцирующие остатки того, что находилось снаружи.
— Распыленный лазерным лучом. Кажется, он уже слабеет.
Действительно, фиолетовый блеск ослабевал.
— К сожалению, мы располагаем только легким оружием. Да иначе быть и не могло — ведь на корабле кукольник! — фыркнул кзин. — Даже плазменные двигатели были снаружи, А мы все еще под обстрелом. Ну, они увидят, что значит атаковать кзина!
— Может, хочешь проучить их?
Кзин не почувствовал сарказма.
— Разумеется!
— Чем, — взорвался Луи. Знаешь, что у нас осталось? Надпространственные двигатели и система жизнеобеспечения! И это все! У нас нет ни одного маневрового двигателя. У тебя мания величия, если ты думаешь, что в таких условиях можешь воевать!
— Так думает и враг! Но он же…
— Какой враг?
— …думает, что, атакуя кзина…
— Это автоматы, ты понимаешь? Живой неприятель открыл бы огонь сразу, как только мы оказались в поле лазера!
— Меня тоже удивила подобная тактика.
— Говорю тебя, что это автоматы. Направляемые компьютером лазеры для уничтожения метеоритов. Они запрограммированы на то, чтобы уничтожать все, могущее ударить во внутреннюю поверхность Кольца. Когда компьютер рассчитал, что наша траектория пересечет Кольцо — бах!
— Это… да, это вероятно. — Кзин начал отключать энергию от недействующих приборов. — Однако надеюсь, что ты ошибаешься.
— Ну, конечно. Всегда приятнее, когда есть на кого свалить вину. Правда?
— Было бы лучше, если бы мы не пересекали плоскость Кольца, — проговорил кзин. — Наша скорость велика, и благодаря ей мы можем выбраться из этой системы и создаваемой в ней аномалии. Затем мы включим Надпространственные двигатели и догоним флот кукольников. Но прежде всего надо избежать столкновения с Кольцом.
Луи не заглядывал так далеко:
— И зачем ты так спешил?
— Мы теперь, по крайней мере, знаем, что не летим на солнце. В противном случае нас бы обстреливали.
— Обстрел продолжается, — прокомментировала Тила. — Если мы упадем на Кольцо, то погибнем?
— Спроси Несса. Это его коллеги спроектировали корабль. Только сначала попробуй его развернуть!
Кзин фыркнул. На пульте светилось всего несколько огоньков, свидетельствующих о том, как мало приборов работают.
Тила наклонилась над кукольником и начала осторожно поглаживать его плечи. Вопреки ожиданиям Луи, она никогда еще не впадала в панику.
— Ты трусливое, глупенькое существо, — ласково обратилась она к кукольнику. — Ну, покажи свои головки. Посмотри на меня. Ты пропустишь самое интересное.
* * *
Двенадцать часов спустя Несс все еще находился в состоянии глубокого шока.
— Что я ни делаю, он сворачивается еще больше, — пожаловалась Тила Луи. Все решили перекусить, но Тиле кусок в горло не шел. — Наверное, я что-то не так делаю.
— Ты все время говоришь ему о том, что тут происходит. Как раз этого и не нужно. Вообще, оставь его в покое, он не делает ничего плохого ни себе, ни нам. Когда будет нужно спасаться, он очнется. А сейчас пусть прячется в свое брюхо.
Тила неуверенно ходила по небольшой каюте. Хотела что-то сказать, но передумала. Наконец она выдавила:
— Боишься?
— Конечно.
— Я так и думала, — кивнула она головой. Через минуту Тила спросила:
— А почему Говорящий не боится?
С самого начала атаки кзин был все время чем-то занят: проверял вооружение, старался хоть как-то вычислить курс, время от времени он выдавал короткие, отрывистые команды.
— Я думаю, что он сильно испуган. Помнишь, как он отреагировал на картину розетки кукольников. Он боится, но никогда не позволит, чтобы кто-то об этом догадался.
Тила покачала головой.
— Не понимаю. На самом деле не понимаю! Почему все боятся, а я нет?
— Несс был прав, — попытался он объяснить ей. — До сих пор ты не встречалась ни с чем плохим, правда? Ты слишком счастлива, и что бы с тобой ни случилось, все хорошо кончается. Мы боимся боли, но ты с ней не встречалась.
— Это безумие! Очевидно, я никогда не ломала себе ног и рук, но ведь это никакое не счастье!
— Нет, счастье. Удача, счастье — просто статистика. Было бы удивительно, если бы среди сорока трех миллиардов людей Несс не нашел кого-нибудь вроде тебя. Знаешь, что он делал? Он определил группу людей, потомков тех, которые выигрывали в Лотерее Жизни.
— Ни и что?
— Он взял их под микроскоп и начал рассматривать. Этот в детстве сломал себе палец. Другой часто дерется, и его всегда бьют. У третьего плохой характер. Тот испытывал космические корабли и в одном полете сломал себе ноготь. И так далее. Понимаешь? Пока он не нашел человека, у которого никогда ничего подобного не случалось. Тебя. Независимо от того, сколько раз у тебя падал хлеб с маслом на пол, он всегда падал маслом вверх.
— Значит, это вопрос вероятности, — проговорила Тила задумчиво. — Но, Луи, здесь что-то не так. Например, я никогда не выигрывала в рулетку.
— Но никогда много и не проигрывала.
— Ну… нет.
— Вот это и нужно было Нессу.
— Ты говоришь, что я какой-то неправдоподобный неудачник.
— Ну совсем нет! Несс отбрасывал всех кандидатов, которым хоть что-то не удавалось, пока не напал на тебя. Ты как раз везунчик. Тебе везет. И Несс думает, что так будет всегда. А я считаю, что, когда ты в следующий раз бросишь монету, ты будешь иметь одинаковые со всеми шансы на выигрыш. Счастье не имеет памяти.
— Тила со вздохом села.
— Да, Несс ошибся во мне, я на этот раз не принесла вам счастье.
— Ничего, это пойдет ему на пользу.
Уголки ее губ задрожали.
— Давай проверим!
— Что?
— Закажи хлеб с маслом. Начнем кидать.
* * *
Черный прямоугольник заслонил часть голубой ленты Кольца. И он все время рос.
Луи нашел очки с поляризованными стеклами. Говорящий тоже надел очки.
Луи видел диск солнца в виде черного диска, окруженного ярко-оранжевой короной. Помещение корабля сильно нагрелось. Кондиционер выл из последних сил.
Тила открыла двери рубки и моментально захлопнула их, через минуту она вошла в поляризованных очках.
Прямоугольник казался огромной пустотой, как будто кто-то в этом месте стер мокрой тряпкой все белые точки звезд.
Шум кондиционера делал невозможным любой разговор.
«Каким образом и кому он отдает тепло?» — подумал Луи. Потом он понял, что кондиционер не отдавал, а накапливал тепло. Где-то внутри находилась точка, горячая, как звезда. И она увеличивалась с минуты на минуту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});