любопытством и попыталась улыбнуться в ответ на мою улыбку.
А вот Аер, сидевший спиной ко входу, отчего-то даже не обернулся.
— Доброе утро! — поприветствовала я его, положив руку на плечо.
Мальчик от моего движения потерял равновесие и стал заваливаться набок. Подхватив обмякшее тело, я заглянула ему в лицо. Глаза бессильно закрыты, лоб и верхняя губа в мелких бисеринках пота, кожа холодная и бледная. Явное магическое истощение.
«Вот же… бестолочь!» — ругнулась я про себя. А вслух спросила:
— Лечил?
— Да, — выдохнул целитель.
Надавать бы ему подзатыльников, чтобы мозги вправить и чтобы усвоил, что лекари не для одноразового пользования. Но ему и так паршиво. Буквально по капельке, чтобы не повредить, вливая магию в опустевший резерв, я зашептала на ухо Аеру:
— Это тебя бабушка так учила — до дна сливать?
— Нет. Она бы сердилась сильно.
— Ты понимаешь, что мог погибнуть?
— Понимаю. Контроль потерял. Очень хотел помочь.
— Хорошо, что есть кому тебе помочь. Мог бы бессильным остаться.
Мальчик тревожно посмотрел мне в глаза — не шучу ли. Я покивала в подтверждение своих слов.
— Я больше не буду. Пить хочу!
— Надеюсь, — подала и придержала кувшин с водой, стоявший у изголовья Турны. После магических манипуляций всегда пить хочется, а после таких экстремальных вовсе жажда замучает. Отследив уровень восстановленной силы, спросила: — Встать сможешь?
Горе-целитель завозился и, опираясь на мою руку, встал. Его покачивало, но он старательно пытался выглядеть самостоятельным.
— Пошли, провожу тебя в наш угол. Ложись и спи. Попозже зайду покормлю и ещё силы добавлю. Но сейчас спать.
Уложив мальчика, позвала Филиппа: «Лапушка, присмотри за ребёнком».
Кот мгновенно материализовался, пользуясь способностями, полученными от Звёздного Бродяги:
— «Что с ним?»
— «Вылил всю силу в больную женщину»
«Дурак, что ли?!» — продемонстрировал свою осведомлённость в вопросах магии кот, утаптывая одеяло.
«Неопытный. С любым могло случиться, — вступилась я за Аера. — Вы тут отдыхайте, а я пойду мир улучшать».
Светило лениво выкатывалось из-за холмов, разгоняя ночные тени и прохладу, неся с собой новые дневные заботы. Во дворе было людно и шумно. Визжала детвора, которую невестки Ывносара отлавливали для купания. У дальнего плетня о чём-то эмоционально беседовали мужчины. Суету добавляла соседка, время от времени заглядывающая в щели забора.
«Великая Вселенная, день ещё толком не начался, а тут уже такой гвалт», — поморщилась я, пробираясь к навесу, где возились сестрички, разжигая очаг и наполняя котёл свежей водой.
— Пусть день будет удачным, — приветствовали они меня, а Шеля поделилась радостной новостью: — Мама сегодня нас узнала. Не говорит ещё, но руки погладила и улыбается.
— Вот и славно. Значит, надо Турну умыть, накормить и продолжить лечение, — озвучила я своё согласие на участие в хлопотном дне крестьянской семьи.
— Ну что, дорогие мои, готова выслушать ваши планы на будущее, — обратилась я к семье, когда за столом остались только взрослые.
Вымытые, переодетые в чистое и накормленные детишки умчались с ватагой таких же шумных быстроногих сорванцов по своим делам. Дела и Шеля, прихватив еду, полотенца и воду для обтирания, ушли к матери. Следом за ними хотела ускользнуть и тетушка Мурун, но я не дала ей пройти, просто вытянув ноги.
— Слушаю, — напомнила я ещё раз.
— Я умею плести из камышовых листьев циновки и корзинки. Камыша у реки много, муж нарубит с вечера, во дворе расстелет. За ночь отлежится, и к утру материал будет готов, — подала голос старшая невестка.
— Очень полезный навык. А ты? — спросила вторую.
— Могу за детьми присматривать, обед готовить, убирать, — начала перечислять навыки младшая, но, видя, что я отрицательно качаю головой — не то! — пожала плечами и добавила. — Если надо, могу с Аршей коврики плести. Наука не особо сложная.
— А вы, господа будущие рантье, что скажете? Как планируете хозяйство из руин поднимать?
Парни сначала насупились на «рантье», но быстро остыли и выдали очередной бизнес-план:
— Мы к Синосу пойдём в ученики. Будем возчиками. Они столько монет загребают каждый день!
«Час от часу не легче!» — фыркнула я про себя.
Возчиками, как я заметила, были мужчины поджарые, тонкокостные, невысокие, скорые на ногу. Сыновья Ывносара отличались от них крупным, плотным телосложением и тяжеловесной походкой. Ой, не получатся из них рысаки.
— А ты что, отец, скажешь? — повернулась к хозяину дома.
— Что я могу сказать? Понадеялся было на девушку с базара, да, видно, напрасно, — коротко отмахнулся тяжёлой мозолистой ладонью от надежд крестьянин. — Даже семян купить не на что, чтобы дождаться нового урожая.
— Нельзя надежду терять! — пришла на ум банальная мысль, и я её озвучила, а потом ещё и уточнила: — Что-то уже сделали по словам той девицы?
— А то! Насобирали и насушили три короба ягод странных. Вона в сарае стоят.
— Скажи, Ывносар, а есть ли в хозяйстве твоём противень большой или сковорода? Или всё уже на базар снёс?
Почесав в затылке, фермер что-то вспомнил и побежал к сараю. И началось…
Мозговой штурм по продвижения нового напитка на рынок Столицы и Деревеньки! Сидевшая до этого тихой мышкой тётушка Мурун вдруг выпала из анабиоза и начала вставлять дельные замечания, а потом и вовсе взяла процесс организации на себя.
Видя, что и без меня хорошо семейство справляется, набросала на клочке бумаги эскиз кофейной чашки и ушла кормить Аера.
Мальчишки спали. Филипп, выполняя мой наказ присмотреть за болящим, вытянулся вдоль ног юного целителя и придерживал его лапкой. Нездоровая бледность ушла. Губы и щёки мальчика зарозовели. Проверив уровень наполненности магического резерва, я слегка дополнила его свежей маной и позвала:
— Аер, проснись. Надо поесть.
— Я бы попил, — не открывая глаз, попросил подросток.
— Отвар тоже есть.
— Что там за шум? — оторвавшись от кувшинчика с питьём, поинтересовался мой подопечный.
— Семья планирует восстановление разрушенного хозяйства.
— Как ты их!
— Причём тут я? Они сами. Я только направление показала.
— Э, нет! Я заметил, что везде, где ты появляешься, начинаются перемены. Моя жизнь, на базаре люди с тобой не торговались, возчик наш…
— А что Синос? — полюбопытствовала я.
— Кажется, он нашел своё счастье, — рассмеялся Аер. — Я утром в окно видел, как он выходил от соседки. Ну,