Читать интересную книгу "Тайны, что мы храним - Ана Вудс"

я здесь не за этим.

Пусть меня почти охватила уверенность в том, что никаких потайных ходов нет, я все равно продолжала поиски. Мы с Милой и Шарлоттой заглядывали за каждую картину в надежде найти тайную комнату, но где уж там.

Постучать и нажать чуть ли не на каждый камень в стене, ожидая спасительного щелчка потайной двери, – и ничего. Остается только надеяться, что за мной никто не наблюдал, иначе меня наверняка сочли бы сумасшедшей.

Я осторожно водила кончиками пальцев по холодному камню. Мне нравилась архитектура этого здания. Чем пристальнее ты вглядывался, тем больше любопытных деталей обнаруживал. Старые настенные подсвечники украшал уникальный декор: почти на каждом из них вырезан герб академии. Должно быть, невероятно кропотливая работа, стоившая целое состояние. Однако если учесть, каким количеством пожертвований был завален Роузфилд, то это и неудивительно.

Следующий коридор вел к открытой галерее. У левой стены стояли бюсты великих деятелей искусства, среди них – бюст Шопена, моего абсолютного примера для подражания. Один из самых выдающихся композиторов в истории музыки. Шопен создавал новаторские произведения, состоявшие в основном из чистой импровизации, открыл магию диссонанса, то есть использовал в аккордовой последовательности звуки, на самом деле не связанные друг с другом, – без этого многие композиторы, такие как Дебюсси, никогда бы не существовали в привычной для нас форме.

Я осторожно провела по мрамору рукой и оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что вокруг действительно никого нет, и подошла к бюсту на шаг ближе, затем схватила его и потянула, но тот не сдвинулся ни на миллиметр. После этого я всем весом оперлась на пьедестал.

– Что ты там делаешь? – Голос позади заставил меня вздрогнуть, я поскользнулась и порезала ладонь о край пьедестала. Меня пронзила резкая боль. На руке красовалась свежая рана, неглубокая, к счастью, но тем не менее горевшая огнем.

Я медленно повернулась и увидела перед собой Клэя. Наморщив лоб и наклонив голову, он озадаченно смотрел на меня темными глазами, которые казались почти черными. Видимо, вчера он подстриг свои светло-русые волосы, потому что они больше не доходили до ушей. Мы были знакомы по курсу композиции, хотя как «знакомы», – по сути, мы обменялись всего парой фраз. Это он на первом занятии попросил нас с Тристаном быть потише.

– Откуда ты взялся?

– Я иногда прихожу сюда побыть один, – ответил он. Его голос звучал несколько неуверенно. – А ты что там делала?

– Гм. – Черт, мне было совсем нечего ответить. – Я просто хотела размять спину.

Надо же! И это было лучшее, что я смогла придумать? Из меня вышел бы ужасный детектив.

– Но почему с помощью бюста? Он мог сломаться. – Клэй сердито посмотрел на меня, скрестив руки на груди. Этот взгляд не был похож на взгляд скромного образцового студента, каким я его знала.

– Не думаю, что я должна перед тобой отчитываться, – сказала я, повторив его позу. Вышло более резко, чем планировалось. Мне было немного жаль Клэя, ведь он не подразумевал ничего дурного. В конце концов, это мне следовало проявить больше уважения к искусству.

Уголки губ Клэя опустились от обиды.

– Ладно, не буду к тебе лезть. – Вскоре он исчез из поля зрения, и его шаги затихли.

Я держала руку на груди, пока мое сердцебиение не выровнялось, затем повернулась туда, откуда пришел Клэй. Что-то не так. Прежде чем взяться за бюст, я ведь убедилась, что вокруг никого. Так откуда же он вдруг появился?

Я двинулась вперед, осматривая стены, но потайной двери не обнаружила. Только лестница в самом конце, ведущая вниз. Звук шагов Клэя растворился. Как можно было не услышать, как он подошел? Меня так заняли бюст и мысли о Шопене? Если так, стоит быть внимательнее: не хватало еще, чтобы меня застукал кто-то, кроме Клэя.

В университете у Клэя не особо много друзей – по крайней мере, его никогда ни с кем не видели, – он постоянно ходил, уткнувшись носом в книгу, и был довольно неприметным. У него не было причин растрезвонить о моем странном поведении, поэтому опасности он не представлял, но поймай меня кто-то вроде Джоанны или Николь, моя личность оказалась бы в центре их сплетен.

Хотя бродить здесь разрешалось, мне все же не хотелось рисковать, и не потому, что меня обвинили бы в преднамеренной порче университетского имущества, – я уже прямо-таки видела разочарование в глазах Шарлотты.

Впредь стоит оставаться невидимкой, что для меня не представляло трудности.

* * *

Концертный зал представлял собой внушительное сооружение, по стилю напоминающее старинную оперу. Множество ступенек вели к крытому входу с двумя колоннами по бокам. Когда я подняла голову, в небе сверкнула молния, отчего здание сразу же приобрело гораздо более мистический вид.

Погода cменилась за считаные секунды: еще в полдень было солнечно и относительно тепло, а теперь дул сильный ветер и надвигалась гроза.

Концертный зал находился к востоку от факультета музыки; здания разделяла узкая, густо поросшая дорожка. В какой-то момент мне показалось, что я нахожусь посреди заколдованного леса. Главное здание находилось всего в ста метрах, но, несмотря на это, я чувствовала себя будто в другом мире.

Когда я поднялась по ступенькам и открыла дверь, мой пульс участился, а до ушей донеслись тихие звуки. У группы перед нами оставалось еще десять минут, затем шла наша очередь. Когда мистер Прайс распределял нас, я не особо его слушала, поэтому не знала, кто сейчас репетирует.

– Хейзел, я здесь. – Тристан стоял у лестницы, приветственно подняв руку. Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке. Он хорошо выглядел, в его образе было что-то смелое: правую руку Тристан спрятал в карман коричневых чиносов, торс обтягивала бежевая рубашка, а поверх красовались подтяжки университетских цветов. Никогда не думала, что в мире есть хоть один мужчина, на котором подтяжки могут смотреться сексуально, но скрипач словно создан для них. Его растрепанные волосы чуть отросли. Как бы мне хотелось запустить в них пальцы!

Одной рукой я крепче вцепилась в ремень сумки, а другой разгладила помятые брюки. Я злилась, что не погладила их или не взяла из шкафа свежие, но еще больше я злилась, что меня вообще это беспокоит. Вероятно, на фоне Тристана можно выглядеть только плохо.

– Привет.

Расстояние между нами уменьшилось.

– Готова к первой большой репетиции?

Я покачала головой.

– Более-менее.

Из его горла вырвался мелодичный смех.

– Только не говори, что нервничаешь.

– Да, немного. Я боюсь, что ты не так хорош, как я думаю, и тем самым испортишь мне оценку, – сказала я как можно