палубе из темного дерева, черные локоны заслонили глаза.
– Де Монтесуэно будет заперт в трюме «Невесты в трауре» с сегодняшнего вечера и до нашего возвращения во Францию, – объявил Гиацинт де Рокай. – Нетленный сам решит судьбу дезертира. – Жестокая улыбка растянула губы капитана. – Вспоминая, как в последний раз Король поступил с предателями – адмиралом де Мариньи и его шайкой, не сомневаюсь: кара будет показательной. А ваша награда, де Гран-Домен, будет соразмерна преданности.
Вампир похлопал по плечу луизианца, приросшему к земле, словно статуя, и подал сигнал матросам отвести Рафаэля в трюм, который отныне станет для него тюрьмой.
– Надо сниматься с якоря, – объявил капитан. – Де Гастефриш, советую привести себя в порядок, вы отравляете воздух по́том. Жаль, что не нашлось подходящих благовоний на городском рынке. Через час встречаемся в кают-компании на последнем ужине перед вашей главной встречей.
С этими словами вампир развернулся и направился к рулевой рубке, чтобы отдать команды для отплытия.
– Почему? – не смогла я удержаться, как только капитан нас оставил наедине.
Голос Зашари был твердым:
– Потому что это мой долг. Ты бы поступила так же на моем месте, если бы заподозрила, что Рафаэль намерен дезертировать, верно? Или позволила бы ему сбежать, как тому несчастному лейтенанту в Версале полтора месяца назад?
Вопрос луизианца прозвучал как пощечина. Его неумолимый взгляд пронзил как стрела. Он не забыл жалкого эпизода в театре Версаля и ни на минуту не верил, что лейтенант де Фабель смог убежать от меня. Теперь, когда с Рафаэлем было покончено, Зашари переключил все внимание на меня, во имя своего сатанинского чувства долга.
* * *
Ужин проходил в особенно мрачной атмосфере. Впервые с начала вояжа Поппи не развлекала присутствующих своей искрометной беседой. По тем хмурым взглядам, что она бросала на Зашари, я догадывалась: девушка осуждала его за то, что он выдал одного из нас. Прюданс, кажется, еще находилась в оцепенении от моего якобы похищения: она не проронила ни слова, оставаясь такой же молчаливой, как Франсуаза. Поведение «преследовательницы» изменилось с тех пор, как я вернулась на борт. Если во время трансатлантического путешествия ее окуляры держали меня под постоянным прицелом, точно стрелка компаса, указывающая все время на север, то сейчас остекленевший взгляд не отрывался от тарелки, к которой она, конечно, не притронулась. Было впечатление, что я, еще недавно единственная навязчивая идея девушки, больше ее не интересую. Эти изменения тревожили… Так же как неожиданная встреча со Стерлингом Рейндастом, которая, я не могла отрицать, потрясла меня.
Живот сжался от волнения, я едва могла что-либо проглотить. Даже офицеры-вампиры не хотели тратить время на дегустацию свежесобранной крови новых пленников; они залпом опустошили бокалы, торопясь вернуться к своим делам.
– Пожалуйста, простите за поспешность, но ночь обещает быть тяжелой, – объяснил капитан Гиацинт. – Ожидается шторм на море. Как я вам уже говорил, Бледный Фебюс живет в окружении бурь, а «Уранос» имеет досадную тенденцию сеять ураган повсюду, куда направляется. Этот странный феномен не может не заинтересовать такого алхимика, как я. Может, ваш будущий супруг раскроет нам свои секреты, дорогая Диана? Ну а пока идите отдыхать в каюту и остерегайтесь выходить на палубу. Вы такая крошка, мы бы не хотели, чтобы шквал ветра унес нашу невесту. Кроме того, пришло время переодеться в свадебное платье.
Я с облегчением покинула ужин и поскорее заперлась в каюте. Впервые с начала вояжа Франсуаза, проигнорировав меня, скрипучей механической походкой вернулась в свою каюту. Надевая роскошное платье из белого тюля, предназначенное для брачной ночи, я раздумывала над возможностью «обратного» превращения этого создания Факультета. Внезапно я стала невидимой для преследовательницы, охотничья собака внезапно потеряла мой след…
Едва я сформулировала эту мысль, как в памяти всплыли слова Зефирины: «с этим талисманом ты станешь невидима для сверхъестественного чутья привидения, и он потеряет твой след». Ну конечно! Франсуаза, как и Тристан, – призрак! Вот почему она не притрагивалась к пище. Я знала, что заговорщики сумели реанимировать наследника семьи де Ля Ронсьеров, вшив в его алхимическое сердце пучок моих волос, чтобы привидение могло отыскать меня повсюду. Точно так же архиатры Факультета, должно быть, пересадили в грудь дез Эскай мой похищенный локон или обрезанный ноготь. Но с тех пор, как я надела талисман, колдовство потеряло силу, и Франсуаза превратилась в бесцельную, бесполезную механическую куклу.
Я застегивала последние крючки платья, когда почувствовала небывалое волнение моря. Под потолком раскачивалась лампа, предметы на столешнице секретера с шумом перекатывались. Я собрала расчески и горшочки с мазями, намереваясь закрыть их в маленьком шкафчике, чтобы избежать поломки. Взгляд упал на камею Бледного Фебюса. Я осторожно взяла ее в руки. Загадочный профиль показался вдруг таким… реальным. Через несколько часов я увижу его. Сколько останется у меня времени перед тем, как пробьет час трансмутации? По меньшей мере несколько минут, чтобы иметь возможность побыть наедине с мужем и воспользоваться свободой действий без зорких глаз шпионов Экзили. Придется применить всю силу убеждений и, если нужно, обещать все золото Фронды Антильских островов, чтобы склонить пирата на светлую сторону.
Я подняла голову и встретилась со своим отражением в маленьком зеркале. Мои глаза напоминали два серых озера, их поверхность бурлила в ритме волн, бьющихся о корпус корабля, и в ритме страха, наполнившего сердце. Воздушное облако свадебного платья показалось таким же хрупким, как те одуванчики, которые мы с дорогим Бастьяном сдували, забавляясь, чтобы понаблюдать за полетом их белых пушинок. Одноглазый демон Гиацинт верно заметил: достаточно порыва ветра, чтобы меня разрушить. Талисман против дурного глаза в ложбинке декольте, возможно, эффективен против монстров снаружи, но бесполезен против волнений и тревог, осаждавших меня изнутри.
Я сделала глубокий вздох, заставляя пульс успокоиться. Убрала камею, взяла кинжал, чтобы прикрепить его к подвязке для чулок под складками юбки. На чем я остановилась? Ах да, если не удастся убедить Бедного Фебюса… Что ж, тогда придется вонзить клинок ему в горло. Откажется заключать союз со мной, то с Королем Тьмы его тем более не будет. Клянусь, я помешаю пирату, даже если это будет последнее, что успею сделать, перед тем как испустить дух.
В отражении зеркала на меня смотрело серое замерзшее озеро, поверхность которого вновь обрела спокойствие и неподвижность.
Послышался стук в дверь.
Клеант? Нет, кодовый стук, о котором мы договорились, был иным: камердинер стучал три раза.
– Войдите, – пригласила я, опасаясь увидеть Прюданс.
Но это была Поппи. Англичанка появилась на пороге в джинсовом платье по фигуре, волосы она убрала в высокий шиньон, в