Читать интересную книгу Отпусти меня - Елена Габова

Власа начала урок, неодобрительно поглядывая на меня еще некоторое время, затем уткнулась в классный журнал. Я опасалась, что доказывать теорему она вызовет меня: захочет добить, чтобы все полюбовались на мою красную футболку с надписью: «всё врут», особенно девчонки, особенно Ветрова Юлька, наша законодательница мод. Я приготовилась, если меня вызовут к доске, не смотреть в сторону Ветровой, а в случае, если взглянется, состроить ей навстречу высокомерную рожу. Но Власа вызвала к доске Федьку Черезова.

Власа хочет, чтобы было поприличнее? Хорошо! Приличнее, так приличнее. Ветровка точно поприличнее, по крайней мере на ней ничего не написано. Я повернулась назад, наткнувшись взглядом на Сережку Соколовского, сдернула со спинки стула ветровку и натянула ее на себя, наглухо застегнув до самого подбородка. В этот раз Власа не стала комментировать, она просто буравила меня упорным взглядом, в то время как Федор рисовал на доске чертеж.

А потом я подумала, что и другие учителя весь день будут вязаться ко мне то ли с ветровкой, то ли с футболкой, каждому надо будет что-то объяснять, не будет же это без конца Соколовский делать, очень ему нужно, ага… И вообще, я зверски хочу спать.

Я встала и, гордо подняв голову, скользнув взглядом почему по Ветровой, направилась к дверям.

– Может, хотя бы «до свиданья» скажешь? – опять влезла Власа. Она сначала сделала удивленную паузу, глядя, как я направляюсь к выходу, а потом ехидно спросила.

– Век бы вас не видать, – процедила я сквозь зубы.

– Что ты сказала?

Я хлопнула дверью.

Она молодая, училка эта с чудным именем. Из поколения тех молодых, которых родители назвали старинными именами. Мы тоже из этого поколения. У нас в классе нет Тань и Зин, как в мамином классе (она рассказывала), Нин и Галь. У нас две Даши, две Арины, Ульяна, Серафима, Анна (две), Настя, ну и так далее. И только одна Валька. Она рассказывала, что у ее мамы были трудные роды, и она поклялась, если девочка выживет, назвать ее именем акушерки. Потому Валька – Валька. У моей подруги редкое имя. Имя Власа тоже не прижилось в народе, в отличие от имен Дарья или Ульяна. Наша Власа одна на весь город или даже на всю область, а может, и на всю страну. Может, потому она такая вредная, вреднее всех других учителей, молодых и старых. Мы ее промеж собой Власой-Дурасой зовем. Она полная, лицо ничего, симпатичное, но это ее не спасает. Лучше пусть лицо некрасивое, но сам человек добрый. Не знаю, как это для самого человека, но другим такой расклад больше по душе.

На уроке на меня неодобрительно косилась Валька. Мы сидим за одной партой. Да что там неодобрительно! Она смотрела на меня зло и недоброжелательно, почти как математичка. Возмущение так и выплескивалось из ее синих глаз. На уроке она дождалась удобного момента и показала мне кулак. Ничего себе! Я состроила вопросительную гримасу навстречу ее взгляду, пожала плечами. Чего она? Я ничего плохого подруге не делала! Мы вчера вечером интересненько поболтали, и после нее я отправилась домой, а уж потом убежала в аэропорт с мокрыми трусами в кармане куртки.

Конечно, Валька не по поводу футболки возмущалась, будет она придавать значение каким-то пустякам. Она сама в футболке может в школу пришлепать. Я Вальку знаю, она моя самая лучшая подруга!

В школу она явилась со звонком, и мы не смогли перед уроком пообщаться. Математичка вошла за ней следом, буквально втолкнув Вальку в класс. Так Власа-Дураса на урок спешила! Ну конечно, надо же успеть двоек побольше наставить или настроение кому-то испортить! Но пока Власа прихорашивалась, поправляла волосы, открывала журнал, Валька успела нажать на телефоне какой-то номер и, наклонившись под партой, кому-то что-то сообщить. Я не слышала, что она говорила, она прямо-таки прошелестела голосом. У нас на уроках на телефоны табу, и если учитель увидит сотик в чьих-то руках, он его забирает и отдает только родителям. Поэтому мы показывать телефоны опасаемся. Но Валька рискнула кому-то позвонить. И уже после этого показала кулак! Я скорчила в ответ непонимающую рожу.

Домой я шла с бьющимся сердцем. Что сейчас будет! Я была готова к любой выволочке. Пусть. Да и сколько можно ее оттягивать? И вообще, взбучку я заслужила.

Когда я открыла дверь своим ключом, в квартире стояла тишина. Я осторожно приоткрыла дверь спальни матери и отчима.

Мама спала на боку, подобравшись в комочек. Ноги укрыла шалью. Светлые волосы закрывали щеку и плечо.

Ха! Мама спала! Спокойненько так. Сном праведного младенца. И вовсе она не ждала меня! Не переживала! Ни капельки!

Я не хотела скандала и боялась его. Но теперь мне показалось – лучше бы скандал, тогда бы я знала, что меня любят и за меня беспокоятся, чем такое равнодушие. Представьте себе, она спит! А дочь неизвестно где и, может, вообще уже неживая! А что? Разве так не могло быть? А если бы меня все же сунули в свою тачку мужики эти? Они бы меня не в «Детский мир» повезли куклу выбирать, можно догадаться.

Спит. Ручка под щечкой. Не беспокоится…

Ну и пусть. Ну и не надо. Начхать.

Какое счастье – рухнуть на свой диван.

Но буквально через пять минут в кармашке школьного рюкзака запел телефон. Я не взяла трубку. Просто не встала. Кто бы ни звонил – подождите, немножко посплю, хотя бы полчаска, ладно?

Я слышала сквозь сон, как проснулась мама, как она возилась на кухне, ставила чайник, звенела чайной ложечкой в чашке.

Мама меня все-таки жалела – не будила. Может, она все-таки немножко беспокоилась, где же я есть? Решила из жалости меня не будить, а узнать, что случилось и где я гуляла ночью, когда проснусь. Или ей все фиолетово?

После уроков нагрянула Валька. Подруга не будет сидеть где-нибудь в уголке и ждать, пока я дрыхну. Валька не тихоня, не скромница. Она нормальная. Бесцеремонно ворвалась в комнату.

– Леська! Просыпайся давай! – прошипела в самое ухо. И еще за плечо потрясла. Зверски так.

Злая-презлая.

Я сразу пришла в себя и села на диване.

– Ой, привет! Привет, Валь! – так приятно было видеть эту милую родную морду рядом с собой. Она и злая была мне мила.

– Привет, подруга! Ну, ты даешь! – Валька смотрела на меня с возмущением.

– А что я даю?

– Телефон не берешь! Шляешься ночью! Утром приходишь в школу, даже не сообщив домой, что с тобой все в порядке! Это как называется, а?

– Я боялась домой.

– А ты не боялась, что мать инфаркт схватит?

– Инфаркт! – я усмехнулась. – Валь, когда я пришла, она преспокойно спала. Сном праведного младенца.

– Конечно спала, если ночью не спала. Я ей утром позвонила, когда увидела, что ты в классе, здоровая и невредимая, она, наверное, сразу и легла.

Так вот кому она звонила на геометрии!

– А! Понятно.

Я сконфузилась и заткнулась. Какая же я все-таки гадина, думаю про маму плохо.

А как же Валька попала в квартиру, если мать ушла?

И тут же открылась дверь и на пороге возникла мамочка. Волосы она собрала в хвост, губы подкрасила и глаза. Она у меня красотка. Я бы тоже хотела быть такой. Если накрашу губы – может, буду такая? Но мне этого не разрешают.

– Спасибо, Валюша, за утренний звонок. Эта тварь разве подумает о матери? – мамаша на меня не смотрела. Игнорировала. Она всегда так. Когда злится – не смотрит на меня, как будто меня вообще нет. Так она пробуждает во мне совесть.

Я поморщилась на слово «тварь». Ну что, все как надо, как полагается. Никаких неожиданностей. Ладно, переживу. В первый раз, что ли?

Нет, все же взглянула! Вот спасибо-то!

– Слава богу, Леся, ты жива и здорова. Ночью никто не спал, мы звонили в полицию. Я сейчас иду на работу и зайду туда, скажу, что ты нашлась. Вечером мы поговорим. Но ты знай, дочурка, если ты принесешь в подоле чурку – выставлю за дверь обеих.

И ушла, хлопнув сначала моей дверью, потом – входной в квартиру.

Интересно у нее получилось: дочурка – чурку. Почти в рифму. Я рассмеялась. И как это она устояла перед желанием устроить скандал прямо сейчас же? Наверное, трепка предстоит вечером, когда ее разлюбезный муж Рома будет стоять рядом и поддакивать. А сейчас она Вальки постеснялась.

Хорошо, что мать ушла и мы с Валькой остались одни.

– А ты, Валь? Ты волновалась? Ты представляешь, я трубу дома забыла.

– А как ты думаешь – волновалась я или нет? А? – Валька по-прежнему была возмущена до предела. У нее был такой вид, словно она хотела меня чем-нибудь ударить.

– Да.

– Вот именно. Лупить тебя надо, как сидорову козу.

Я улыбнулась. Хорошо, что у меня есть Валька.

И чего я спрашиваю, беспокоилась она или нет? Как будто не знаю! Да если бы она исчезла на целую ночь, я бы вообще всю ночь не спала, а рыскала бы по городу, как ищейка. Мы – друзья до гроба и уже давно, класса со второго.