им. А как успеть мне? Пустая улица, темная подворотня. И нигде не спрятаться. Даже за машину тайком не подцепиться, потому что в кузове тоже будут бандиты. Многовато их – судя по голосам, человек шесть или восемь».
Выход один – рискнуть. Есть шанс, что не захотят бандиты шум поднимать. Лишь бы поверили, что он свой!
Где-то рядом в подвале затопали по деревянной лестнице сапоги. Банда поднималась наверх, к машине.
Митьков достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение личности и сунул его за голенище сапога. Затем вытащил из-за ремня пистолет и взвел курок. Выйдя из подворотни на ночную улицу, осмотрелся. Ни прохожих, ни машин. И небо на горизонте светлеет.
Обойдя машину со стороны проезжей части, Митьков рывком открыл дверь водителя. Щуплый остроносый парень, в замызганной кепке, с трехдневной неопрятной щетиной, уже держал в руке монтировку – заметил чужака в зеркале. Но когда в лицо ему глянуло дуло «ТТ», замер и прошептал непослушными губами:
– Ты чего, землячок? Попутал меня с кем?
– Мои землячки далеко, – процедил сквозь зубы Митьков, копируя блатную манеру. – Рыпнешься – дырку в лобешнике сделаю. Заводи свой примус. На базары времени нет.
И тут водитель, бросив быстрый взгляд за его спину, расплылся в ехидной ухмылочке. Митьков понял: случилось то, чего он опасался.
– А придется побазарить, фраерок, – заявил остроносый, поигрывая монтировкой.
– Слышь, малой, – раздался за спиной Митькова голос главаря, – «волыну» опусти и спускайся на землю грешную. Только медленно.
В бок Митькову уперлось что-то твердое: не то ствол пистолета, не то заточка. Пришлось спускаться с подножки задом, да еще держать поднятыми руки. Чьи-то пальцы бесцеремонно выхватили у Митькова пистолет. Он медленно повернулся, улыбаясь во весь рот и шевеля пальцами над головой, демонстрируя, что оружия у него больше нет и вообще настроен он миролюбиво.
– Это была шутка, – ехидно произнес Митьков. – Шучу я так, когда не спится. Особенно когда уголовка за пятки хватает.
– А я смотрю, ты фраерок веселый, – беззлобно усмехнулся главарь. – А чем же ты уголовке насолил? Пошутил неудачно? Ну-ка, обзовись!
– Я смотрю, тут все хозяйские, – Митьков медленно опустил руки и глянул на главаря. – А ты у них бугор. Короче, по малолетке меня на пересылке в Иркутске Занозой нарекли. Вторая ходка в Якутии была. Надоело мне в тайге среди снегов, вот решил пошустрить в Москве да свалить на Волгу. Там спокойнее, там у меня корешки остались. Я тут проездом, так что не судите строго: вляпался по самые уши. Двум операм дырки сделал, когда с «малины» срывался. Теперь мне уж не до рыжья и не до хабара. Поможете? Если что, я с вами могу.
– Красиво поешь, Заноза, – покачал головой главарь и кивнул своим. – Возьмите его с собой в кузов и глаз не спускайте. Посмотрим, что за человек, спросим людей знающих. А там решим, что с тобой делать. Или в дело сгодишься, или на перо – и в прорубь.
Это был тот самый исход, на который Митьков и рассчитывал. Хорошо зная уголовный мир, он и не рассчитывал, что ему поверят сразу. И убивать его умный главарь не станет, хоть и не поверит сразу ни одному слову. Если незнакомец не врет, если он и правда мусорской кровушкой попачкался, ему в ментовке не жить, а так – будет послушным исполнителем на самых низших и опасных ролях в банде. Повязан этот Заноза, крепко повязан. Такого до поры беречь надо. Очень может пригодиться.
Митьков позволил бесцеремонно втащить себя в кузов полуторки и затих под рваным брезентом у самой кабины. Заработал мотор, машина тронулась.
Митьков прикидывал: разговор с бандитами занял у него минут пять. С того момента, как убежала Машенька, прошло минут десять. Как раз хватит добежать до ближайшего отделения милиции. До универмага по безлюдным улицам машина доедет минут за пятнадцать. Тем более что комендантский час уже закончился. Успеет опергруппа доехать за пятнадцать минут с Петровки до Таганки? Никак не успеет. Сообщат в районное отделение. Но пара милиционеров из районного отделения, которые прибегут на место, задачи не решат. Значит, надо действовать самому!
Бандит со шрамом на лице сидел напротив Митькова, поставив между ног трофейный немецкий автомат. Он вытащил из кармана «ТТ», который отобрал у Митькова, и стал его рассматривать.
– А «волына» у тебя ухоженная. Блестит, как у кота яйца. А может, ты из уголовки, это твой служебный, а?
– Хозяин был аккуратный, – цинично усмехнулся Митьков. – Когда помирал, просил беречь и ухаживать, как за своей любимой.
Произнеся это, он бросил взгляд на бандита и отвернулся. Митьков давно, года три назад, заприметил у братвы такие вот характерные взгляды, которые порой говорят о человеке больше, чем слова, чем его одежда или манеры. Нет в тебе стержня стального, и как ты ни тужься, без труда разглядят в тебе бесхребетного, куклу тряпичную. А можно так глянуть, что у собеседника невольно холодок по спине побежит. Поймет он спинным мозгом, шестым чувством, интуицией своей извращенной поймет, что перед ним человек, для которого ничего святого не существует, что для своей выгоды предаст он кого угодно, продаст, финку в спину вгонит и не поморщится. Именно таким натренированным взглядом и одарил бандита Митьков, тут же отвернулся и стал разглядывать посветлевшую улицу в прореху брезента.
Стараясь не выдавать своего интереса к происходящему снаружи, Митьков прикидывал, где они сейчас едут и далеко ли до цели. Итак, в кабине двое. Тот самый водитель с монтировкой и главарь. В кузове еще четверо. Причем трое с немецкими «Шмайсерами», и у каждого за ремнем еще и по пистолету. Глаза с прищуром, на пальцах наколки. Все тертые ребята, крови на каждом немерено. Это чувствуется. Да, огневая мощь у банды приличная, хорошо подготовились. Значит, церемониться не будут.
Митьков потянулся и демонстративно зевнул. Бандит со шрамом, не сводивший с него глаз, спросил:
– Не выспался, шкет?
– Я тебе не шкет, – огрызнулся Митьков. – Не выспался! Я две ночи на ногах, мне в уголовку никак нельзя. Хорошо, вас встретил. Только вот не получилось бы из огня да в полымя.
– А это уж как выйдет, – заржал бандит, широко раскрыв рот и блеснув золотым зубом.
«Пора», – решил Митьков.
Поймав момент, когда сидевший перед ним бандит меньше всего ожидал нападения, он ударил его костяшками пальцев точно в кадык. Что-то хрустнуло, бандит захлебнулся кашлем, схватился за горло. Пистолет выпал из его рук и отлетел в сторону.
Митьков чертыхнулся от такой неудачи, заметив, как ближайший к нему бандит дернул затвор автомата. В этот прыжок Митьков вложил все свои