меня всем вместе.
Так вот, после внезапной смерти Тумара, дух рода Аман, проснувшийся с опозданием, решил выяснить — Какого корнегрыза здесь происходит?! Мягко говоря, придя в ярость. Вот только он был прикован не хуже меня, но не к стене, а к мёртвому телу, не способному обеспечивать его подпиткой. Имея лишь собственные запасы энергии. Поскольку камера отличалась скромными размерами, из Тумара вылетела лазурная птица с белым клювом, размером с ястреба, окружённая трескучими молниями.
Время словно замедлилось. Я понимал, что до того, как меня пронзят десятки стрел из молний, оставались считанные мгновения. Однако этого не произошло. Услышал лишь гневный, разочарованный голос птицы.
«На птицу подействовал запрет, — обрадовался Шисса'ри. — Этот дух больше не может считаться духом рода Аман. Мост душ разрушен. Прямой связи с ними больше нет. Поэтому разрешение на применение своих способностей на крылатого больше не распространяется. Хотя он и вырвался на свободу, но вынужден с огромными потерями тратить внутреннюю энергию ради простейших, элементарных приёмов. Превращая эфир своего тела напрямую в молнии. Надолго крылатого не хватит. Если не спрячется в сосуде, то окружающее пространство выпьет из него все силы».
— Нам и этого недолго хватит, чтобы десять раз умереть. Мне нужен доступ к пространственным хранилищам. Сейчас же! — воскликнул, уворачиваясь от атаки грозовой птицы.
Не до конца. По мне пробежались обжигающие разряды жалящих молний, вызывая крайне неприятные ощущения. Поражая сразу во множестве мест. И это мне досталось только часть заряда, перескочившего с птицы, без прямого контакта. Если я грозовую птицу хоть раз задену, сразу сдохну. Или если она ещё пару раз промахнётся с тем же успехом. Находится рядом с ней опасно для жизни.
«Воспользуйся тем, что снял с пальца владыки. Оно ещё открыто. Я чувствую это. В нём сохранилась вложенная энергия. Ограничение на доступ к чужому хранилищу я сниму. Это не сложно. Ведь на нём стоит мой запрет», — спешно передал Шисса'ри, осознавая всю величину грозящей нам опасности.
Действуя быстро, пока меня не поджарила молниями летающая курица, среди перечня различного барахла увидел кое-что из своего имущества, изъятого жадным владыкой. Ничего на «батарейках» мне помочь здесь не могло, а значит…
На разбор барахла требовалось время, которого нет, поэтому я буквально нырнул под столик из Пёстрой груши разумной, опережая сплетённую сеть из белоснежных молний, на которую расщедрился обезумевший дух. Столик вздрогнул, но остался невредим, оправдывая свою чудовищную стоимость. Эту грушу стихийными техниками не пронять. Она их поглощала, как бумага воду.
Грозовая птица оказалась не дурнее некоторых. Приземлившись на пол, выплюнула в меня электрическое копьё. Способное испепелить меня одним касанием. Вот только дальше произошло то, чего никто не ожидал. Ни я, ни птица, ни змей. Ошеломив всех троих.
Стол, умничка такая, подогнув одну пару ног ножек, вытянул другую. Наклонившись так, чтобы прикрыть меня на манер щита. Причём безо всякой команды или подзарядки. Действуя по собственной воле. От столкновения с волшебной древесиной копьё молний разлетелось с громким треском, озарив камеру ослепительной вспышкой. Не оставив на ровной, полированной поверхности стола ни пятнышка. Похоже, его покупка была самым удачным вложением денег за всю мою жизнь.
Но к сожалению, он лишь выиграл мне время, не более того. Прежде чем доступ к пространственному хранилищу закрылся, истощив отпечаток ментальной силы Тумара, я успел достать из него вторую игрушку. Поставив её прямо напротив грозовой птицы в самый последний момент, перед финальной атакой, в которую та вложила всю свою ярость и энергию. Как у нас бы сказали, применив суперприём. Не знаю, что он из себя представлял, но на нефритовой статуе юноши это никак не отразилось. Точнее, отразилось от неё, ударив по грозовой птице, от которой во все стороны полетели оторванные перья. В жалком состоянии, напоследок что-то разочарованно крикнув, дух нырнул в тело Тумара, исчезнув без следа. Но, по заверению змея, не погибнув.
— Наконец-то от неё избавились, — облегчённо выдохнул.
Когда адреналин начал спадать, почувствовал сильное жжение в местах, которые задела грозовая птица до того, как волшебный столик выступил в мою защиту. А ведь я даже не произнёс сакраментальное — «Столик, я выбираю тебя». Однако этого хватило, чтобы я обзавёлся несколькими пугающими на вид ожогами. Которые с каждой секундой начали чувствоваться всё сильнее.
— И это ещё называется битвой на минималках, — пожаловался змею, просидевшему её на скамейке для запасных.
Не обижаясь на него, ведь малыш ещё более истощён, чем я. И… почему-то безумно напуган. Только сейчас почувствовал буквально ужас, который его сковал.
— Ты чего? — изумился.
«Младший. Нам конец. Это место, скрытое святилище божества Шаль-Аман. Тут всё пропитано его волей. Между хранителем земли и владыками оазиса некогда был подписан священный договор, дарующий им эту власть, поэтому божество сразу же ощутило смерть главы рода Аман и потерю их связи с хранителем родословной. Оно пришло разбираться с теми, кто нарушил равновесие. С нами! — его голос повысил громкость и эмоциональный накал. — По договору он, наверняка, обязан защищать владыку оазиса на своей территории».
— И где он? — испуганно оглянулся, не увидев ничего странного.
Не считая столика и нефритовой статуи, которым уж точно здесь не место.
«Везде!» — воскликнул Шисса'ри, забившись в самый дальний уголок моей души.
По камере внезапно пробежала радужная волна мягкого света, взявшись из ниоткуда. Оставив после себя ровное, приятное глазу освещение, не имеющее источника. Возле решётки беззвучно появилась мистическая птица, размером с человека. Бо́льшая часть её головы представляла собой длинный, прямой клюв, голубого цвета. На краях которого разместились янтарные глаза с тёмными зрачками. Оперение головы и спины — белое. Крылья — серые, с длинными маховыми перьями голубого оттенка. Как и хвост. Грудь и лапы — оранжево-золотистые. Ещё у неё на груди светился загадочный узор, более насыщенного, жёлтого цвета. Необычная птица. Даже сравнить-то не с кем. Воздух вокруг этого существа слабо светился и словно переливался потоками.
Не вступая в переговоры, божество оазиса Шаль-Аман открыло рот и выплюнуло в меня сгусток синего, похожего на огонь, тумана. Я даже приблизительно не мог оценить уровень и сложность этой атаки, лежащей за пределом моего восприятия. Казалось бы, всё, песенка Амира спета, но опять сыграл рояль, заставляя меня страдать и дальше. Не знаю, что двигало нефритовым големом, который внезапно ожил и вряд ли узнаю. Он мигом очутился перед птицей, приняв на себя этот мистический, огненный туман, всадив ей в грудь правую руку, превратившуюся