Читать интересную книгу Отверженный принц - Ольга Олеговна Пашнина

отставать! Завтра ночью. За проникновение в архив по головке не погладят. А теперь пошли. Тебе надо в колледж.

– А помыться мне можно?

– А ты знаешь, как это делается?

Чем дольше мы шли по коридорам, тем скучнее, больше по инерции, переругивались. Я вся была в земле Аида. Хотелось в душ, в постель, закрыть глаза и забыться, но придется идти в колледж. Отсижу пары и смогу уйти – мне дали полтора дня выходных, чтобы прийти в себя после дозора.

Хотя, если честно, чтобы прийти в себя, мне нужна… вся жизнь?

Я ненавидела жить с ощущением ноющей боли внутри. Впервые я узнала это чувство, когда погиб папа. Поняла, каково это: засыпать и просыпаться с тоской, забываться на короткие мгновения и снова и снова вспоминать о жуткой реальности. Все вокруг ходили кругами и сокрушенно шептались: «бедная девочка», «она тяжело переживает утрату». А я злилась, потому что не могла перестать быть этой бедной девочкой. Не могла ничего исправить, сделать так, чтобы стало легче.

А сейчас могу?

Глупо в это верить, но я почему-то верила. Что раз отец еще помнит себя, не утратил человеческий облик, его можно вернуть. Нужно лишь найти доказательства, что это ужасная ошибка. Что он хороший человек, заслуживающий второго шанса. Заставить Вельзевула вновь взвесить папину душу. Нужно лишь отыскать в архиве его дело и понять, что могло повлиять на измерения. Ничего сложного!

– Ну и что вы мне скажете?

Из тьмы навстречу нам вдруг вышел Самаэль. Да с таким видом, что сердце ушло в пятки: он знал.

Впрочем, это он сразу опроверг, смерив нас задумчивым взглядом. Должно быть, перед началом рабочего дня решил убедиться, что все в порядке и дети не поубивали друг друга в темном тоннеле.

– Как прошел дозор?

– Нормально! – хором откликнулись мы, переглянувшись.

Пожалуй, даже если бы я сказала: «Попала в Аид, встретила там давно погибшего отца, чуть не была сожрана темными душами, а потом вместе с твоим братом вернулась обратно», – это вызвало бы меньше подозрений.

Некоторое время Самаэль внимательно нас рассматривал.

– Почему она грязная? – наконец спросил он у брата.

Дэваль флегматично пожал плечами.

– Было скучно. Решили заняться разнузданным грязным сексом.

– А почему испачкалась только она?

– Первый дозор, – отозвалась я. – Не все получилось. В следующий раз еще попробуем. Энциклопедии почитаем.

– Почему мне хочется вас обоих за что-нибудь наказать?

– По Фрейду? – фыркнула я, и, похоже, надежды на то, что Самаэль не поймет подкол, не оправдались.

– Домой! Быстро! Ты, – он ткнул пальцем в Дэваля, – проводи ее. И чтобы без эксцессов! А ты вымойся и переоденься, а потом марш учиться! Все ясно?

– Ага, – снова хором ответили мы.

Такие радикальные перемены не могли не вызвать подозрения, но Самаэль благоразумно промолчал и, похоже, решил лично убедиться, что мы ничего не натворили, не сломали и не стырили, потому что направился не вместе с нами в министерство, а куда-то вглубь, к тоннелям, пещерам и прорехам.

– А это безопасно? – к собственному удивлению, заволновалась я.

– Надеюсь, нет, – буркнул Дэваль.

Когда необходимость сплотиться перед общим враньем отпала, он снова превратился в угрюмого холодного сноба. Ну и не очень-то хотелось.

До дома шли в молчании, собирая заинтересованные взгляды прохожих – прямо как по пути туда с Самаэлем. Должно быть, мой видок добавлял интриги, и к вечеру появятся новые слухи. Еще не знаю какие, но непременно появятся.

– Ночью, – повторил он, прежде чем оставить меня у двери комнаты. – Будь готова.

Сердце забилось чаще. Сегодня ночью я попаду в архив! Узнаю наконец, почему папу отправили в Аид, и придумаю, как ему помочь.

С наслаждением приняв душ, вычесав из волос землю и мелкие камешки, я замоталась в полотенце и, старательно борясь с сонливостью, принялась собирать сумку в колледж. Все тело ломило. После тренировки с Дэвалем и настоящей битвы с темной душой я чувствовала себя так, словно каждую клеточку хорошенько отбили молотком. Щеки и лоб горели. Интересно, в этом мире можно простудиться?

Я вытащила из шкафа форменное платье и уже потянулась было к полотенцу, чтобы начать переодеваться, как вдруг подскочила от грохота резко распахнувшейся двери.

– Аида! – выдохнул Дарий, как будто ожидал увидеть кого угодно, но не меня. – Ты… ты здесь…

– Да, я здесь. Что у тебя случилось?

– Э-э-э… нет, я… извини…

Он даже немного покраснел, поспешно отвел взгляд и отшатнулся. За спиной у Дара весело посмеивался Дэваль.

– Ну и сволочь же ты! – буркнул младшенький.

– По-моему, что-то осталось за кадром и мешает мне понять, что вы оба делаете в моей комнате.

– Осторожнее с этим краснеющим скромным заботливым мальчиком, – хмыкнул Дэваль. – Он любит делиться игрушками со старшими братиками.

Дар вспыхнул, только уже не от смущения, а от ярости. А я закатила глаза.

– Что, и с тобой делился?

– Бери выше, Даркблум. – Его глаза опасно блеснули.

– Ну ты и сплетница.

– Просто предупреждаю. Игра в хорошего и плохого стража – наша любимая.

– Судя по всему, ты постоянно проигрываешь. Хочешь знать, какая моя любимая игра?

– М-м-м?

Первая туфля полетела ему четко в лоб, и лишь отменная реакция спасла Дэваля от шишки. Дар такой не обладал, поэтому получил хорошо, прямо острым носком.

– Ай! За что меня?! Я хотел убедиться, что ты в порядке!

– Убедился? Вон из моей комнаты, я из-за вас на учебу опоздаю!

Под довольный смех Дэваля братья вывалились в коридор, и дверь захлопнулась сама собой, оставив меня в одиночестве и без туфель. Конечно, в коридоре их не обнаружилось, зато нашлись в гостиной, на верхней полке книжного шкафа, куда я не достала бы при всем желании. И если Грейв думал, что этой дурацкой выходкой он меня заденет, то у меня много вопросов к его интеллектуальным способностям.

Закинув сумку с коньками на плечо, я гордо пошлепала на занятия как была, босая, про себя посмеиваясь над очередной маленькой, но победой духа земной девушки над сволочизмом бессмертного сноба.

А потом на входе в министерство меня встретила Селин.

– На занятия принято являться в форме, страж Даркблум, – холодно произнесла она. – Придется отработать штрафные баллы после пар.

Да, порой с Дэвалем так. Ты уверена, что победила, и эта уверенность – твое поражение.

***

– Туфельки? – Селин фыркнула и прошла мимо него за стол, заваленный бумагами. – Ты меня пугаешь, Дэв. Прятать туфельки сестрички – это не то чтобы не твой уровень… ты даже в детстве придумывал более изощренные розыгрыши.

– Имею я право на маленькие слабости? – усмехнулся он. – Что-то не заметил, чтобы ты сильно сопротивлялась маленькой гадости для нашей принцессы.

– Она сама как маленькая гадость. Как ты ее терпишь?

– Постоянно думаю о тебе.

Селин скривилась, настолько явственно в голове Дэваля прозвучал сарказм.

Ладно, это было жестоко. Об отношениях брата с супругой уже не шушукаются, а говорят в открытую, и странно, если бы Селин это не бесило. Аида – яркая, о ней и Самаэле говорят