Читать интересную книгу Тень Кондора - Джеймс Грейди

– А, генерал, – радушно произнес он. – Как дела, старина? Выглядите отлично. Пошли, присядем – в ногах правды нет.

Пожимая руку пожилому джентльмену, генерал расплылся в улыбке. Ему ужасно хотелось расплющить тонкие пальцы своей лапищей, но он сдержался, ограничившись легким пожатием.

– Спасибо, Филипп, хорошо. Вы тоже отлично выглядите, не старше тех щенят, что бегают с вашими поручениями.

– Вы очень добры, генерал, – хмыкнул пожилой джентльмен. – Ну очень добры.

Высокий мужчина отошел к столику у дальней стены и вернулся с подносом, на котором стояли две чашки и кофейник. Пока генерал и пожилой джентльмен обменивались приветливыми улыбками, секретарь разлил кофе по чашкам, насыпал в чашку пожилому джентльмену чайную ложку сахара (без горки!) и, удостоверившись в том, что все сделано как надо, вышел и закрыл за собой дверь.

– Как поживает ваше семейство? – поинтересовался пожилой джентльмен, поднося чашку к губам.

– Примерно так, как всегда, хорошо. А ваше? – Генерал сделал глоток кофе. Горячая жидкость обожгла губы, но он не подал виду.

– Спасибо, хорошо. Жена только что из гриппа вылезла.

– Правда? Ужас какой. – Все это уже было известно генералу из ежедневных сводок ФБР, которые он получал. Правда, он не знал, что пожилой джентльмен в курсе, что ему это известно.

– Ага, – согласился пожилой джентльмен. – Жуткая штука этот грипп. Только и делала, что сморкалась и блевала.

Выразительность описания слегка встревожила генерала. Подобные выражения были пожилому джентльмену обычно не свойственны. И не послышалось ли в его голосе раздражения?

– Ох, – сокрушенно пробормотал генерал, поскольку старательно заготовленные им версии реплик в подобную линию диалога никак не вписывались.

– Действительно, ужасно. Что ж, по крайней мере, это теперь позади.

– Надеюсь, что так. Я имел в виду, что все позади.

– Ага.

Еще почти три минуты они сидели молча, не спеша потягивая кофе. На лбу у генерала выступил пот: и от горячего пара, поднимавшегося от чашки, и от напряжения. Генерал заглянул в чашку и нахмурился. Он не ожидал, что кофе закончится так скоро. Пожилой джентльмен так ни о чем его до сих пор и не спросил. Генерал очень осторожно поднял взгляд и сглотнул застрявший в горле комок.

– Полагаю, – начал он, – вам интересно, зачем я здесь?

Неважное начало, подумал генерал. Совсем никудышное. Но посокрушаться по поводу ошибки он не успел, поскольку пожилой джентльмен ответил:

– А знаете, подобный вопрос тоже приходил мне в голову.

Ну же, думал генерал. Валяй! Живее!

– Ну так, сущий пустяк на самом деле… Одна мелочь… я надеялся, вы, возможно, могли бы мне с ней помочь. Ничего такого, что мне хотелось бы официально проводить через Комитет начальников штабов… или тратить время других комитетов. Впрочем, в своем роде это довольно серьезно, вот я и подумал о вас… ну, вы ведь руководите отделом «С» и все такое…

Пожилой джентльмен чуть заметно кивнул. Генерал перевел дух. Ничего, подумал он, этот старый ублюдок ничего тебе не скажет.

– Ну, – продолжал генерал, набираясь духу, чтобы ринуться в омут, – мне не хотелось бы грузить вас деталями – если вас эта история заинтересует, вы найдете их здесь. – Он щелкнул застежками кейса и достал из него тоненькую папку. К счастью, его команда закончила печатать рапорт меньше чем за пять минут до его отъезда сюда. – Позвольте мне изложить все вкратце. Как вам, конечно, известно, мой отдел разведки Военно-воздушных сил старается светиться как можно меньше. Мой шеф чаще всего предпочитает не лезть в мои дела, оставляя все на мое усмотрение. В разумных пределах, само собой. Около двух недель назад – двенадцатого числа, если точнее – один из моих лучших европейских агентов, капитан Дональд Паркинс, передал через связного, что намерен проверить кое-какую информацию о пусковых шахтах наших «Минитменов», которую подслушал в каком-то баре. К сожалению, содержания этой информации он не передал – только то, что это имеет отношение к стартовым позициям. Паркинс не сообщил также, где он это услышал и от кого. Поскольку в описываемое время он работал в Лондоне, мы исходим из того, что информация попала к нему где-то в тех краях. Тринадцатого числа руководитель секции, в которой работал Паркинс, предпринял попытку связаться с ним. Безуспешно. Руководитель решил, что Паркинс выехал из Лондона для расследования и скоро с ним свяжется. Еще через три дня руководитель разволновался, объявил Паркинса пропавшим, обыскал его лондонскую квартиру и послал депешу нам, в Вашингтон. Меня это серьезно расстроило. С тех пор мы ничего о Паркинсе не слышали. Затем, вчера рано утром… или, точнее, поздно вечером накануне мы все-таки о нем услышали. Прошу прощения, прежде чем я продолжу, можно мне еще немного кофе? И будьте добры, скажите, что вам известно о нашей системе «Минитмен»?

Пожилой джентльмен кивнул в сторону кофейника и вздохнул.

– Ну, общее представление, кажется, у меня есть. Довольно, чтобы поддержать разговор на данную тему. А почему вас это интересует?

Генерал не ожидал, что разговор будет развиваться так стремительно. Вздрогнув, он едва не расплескал кофе и поспешно поставил кофейник на место. Старый сукин сын.

– Гм… – Он лучезарно улыбнулся. – В принципе все устроено примерно так: ракеты рассредоточены по территории Монтаны, Северной и Южной Дакоты… и еще в нескольких секретных точках. Они содержатся в подземных шахтах. Также под землей расположены командные пункты. Каждая группировка прикрывается крупной наземной авиабазой. Каждая шахта окружена сетчатой оградой, по верху которой пропущена колючая проволока. Все важные системы расположены под землей, за наглухо задраенными бетонными створками. Чтобы открыть такую створку после того, как ракета запущена, требуется взрывчатка. На поверхность выходят только несколько вентиляционных шахт, столбы с камерами наружного наблюдения и мачты освещения. В общем, внутри этой изгороди почти ничего нет. В ночное время огороженная территория освещается прожекторами. Окрестные фермеры жалуются, что им неуютно ездить ночью мимо этих ярко освещенных клочков земли. Что ж, приходится терпеть.

Охраняются эти шахты строго. То есть по-настоящему строго. Помимо видеонаблюдения, там полно сейсмических датчиков, передающих на пункт охраны информацию о любом движении внутри ограды. Наши ребята настолько натренированы, что запросто отличат койота от человека – им пришлось здорово помучиться, но теперь они это делают не задумываясь. Пара пустяков. Плюс внеплановые выборочные проверки шахт мобильными патрулями, дежурящие в пятиминутной готовности к вылету вертолеты и хорошо вооруженные группы на расстоянии не более двадцати пяти минут полета от любой шахты. Ну, а на то время, пока они будут добираться, у нас есть еще пара-тройка штучек, чтобы нарушителю не было скучно. Теперь представляете?

– Да, – кивнул пожилой джентльмен. – Хотя не уверен, что мне понятно, как это все связано с вашим пропавшим агентом.

Генерал слегка покраснел.

– Мне тоже, – признался он. – Только чуть больше тридцати часов назад он обнаружился прямо на крышке пусковой шахты на севере Монтаны. Мертвый.

Пожилой джентльмен приподнял брови, но промолчал.

– О его местонахождении мы узнали, когда он перебирался через ограду. Это привело в действие сигнализацию, которая подняла тревогу на базе ВВС Мальмстрем в Грейт-Фолс, единственном мало-мальски крупном городе в районе стартовых позиций. По счастливому стечению обстоятельств два вертолета с вооруженной охраной находились в воздухе неподалеку от площадки – сама-то база ВВС расположена в девяноста милях от этого места. Пока вертолеты шли туда, охрана наблюдала за нашим парнем с помощью камер слежения. Они решили, что он пьян… или что это какой-то студент так неудачно шутит. Он начал колотить по одному из вентиляционных дефлекторов, потом упал. Качество изображения с камер неважное, поэтому охранники не разглядели, в чем дело. Ближайших окрестностей камеры тоже не показывают. Они смотрели на то, как он лежит, до самого прибытия вертолетов.

Кто-то его застрелил. Две пули, возможно из охотничьего карабина. Вертолеты прочесали все в радиусе десяти миль, но никого не обнаружили. Ничего необычного – ни огней ферм там, где им не положено быть, ни машин. Старший группы обыскал труп на месте – очень кстати, иначе в дело могли бы затесаться и местные власти. Паспорт Паркинса оказался примотан скотчем к внутренней стороне бедра – так чтобы его не обнаружили при поверхностном осмотре. Старший сообщил имя – не настоящее, конечно, – и номер паспорта в Мальмстрем, а тамошний спецотдел передал его в Пентагон, ФБР и госсекретариат для компьютерной проверки. Все паспорта, которые мы выдаем нашим людям – настоящие или поддельные, – имеют закодированный номер, так что, когда по ним производится проверка, об этом немедленно оповещается наше руководство, причем без ведома производящих проверку. Наш дежурный мгновенно выяснил, кто запрашивает и по какому поводу. Он связался с начальником охраны Мальмстрема и дал команду все засекретить вплоть до дальнейших распоряжений. Спустя несколько минут об этом известили меня, и я сам туда полетел. По моему распоряжению охрана зачистила площадку прежде, чем ее увидел кто-либо из местных. Кроме паспорта на теле Паркинса не оказалось ничего, что могло бы нам помочь. Немного денег – канадских, британских и американских, расческа, носовой платок и обычная ерунда, которую взрослый человек носит в карманах. Одежда – повседневная, для выхода в город. По общему состоянию тела мы заключили, что перед смертью Паркинс испытывал большие физические нагрузки: потеки пота, взмокшая одежда и прочее. Царапины и ссадины позволили нам сделать вывод, что он бежал.