иногда… иногда пытаюсь жалость вызвать… дабы Ты… смилостивился…
Я в это верю, и верю изо дня в день все больше и больше. Потому что… ну… так проще, что ли. По сути… по сути… ты… ты перекладываешь ответственность на Господа. И знаешь, что я осознала самое главное? Наверное… наверное, это происходит потому, что родитель, он нужен и… важен каждому человеку, и притом во всяком возрасте. Во всяком. Потому что… так как мы, взрослые, мало чем отличаемся от детей — только куда, знаешь, труднее и… и тяжеловеснее. Вот, правильное слово, да. В нас много лишнего душевного веса. Поэтому… поэтому нам куда чаще нужен такой… такой «родитель», на плечи которого, в принципе, в свои половозрелые сорок лет ты можешь… ты можешь возложить все свои переживания, неприятные ситуации и так далее и тому подобное. Мы — на деле… на деле очень немощны, ведь… как минимум потому, что можем предаться унынию. Например, я. Я. Я ему предалась, и мне сложно.
А так Ты, наверное, поинтересуешься, как Пашка… Неплохо, знаешь. Лечимся. Хорошего немного, но и плохого, Слава Богу, тоже. Он-то, в отличие от меня, не теряет сил. Наверное, потому что не боится смерти. Да. А тот… тот, кто не боится смерти, не может впасть в уныние. Ну, мне… мне так кажется. Может, это неправильно…
А я смерти боюсь. Очень. И не столько… не столько своей, сколько чужой. Смерти близких мне людей. Потому что понимаю, что смерть родного — это предвестник смерти моей, да, только как умереть дважды. Это страшно. Так-то ты просто телом умираешь, а тут — сначала душой, потом телом. А это самая страшная смерть. Смерть от тоски. Самая страшная…
Ну, мне так кажется. Не знаю. Я думаю, что это самое страшное, потому что сама боюсь этого. Причем очень. А чем больше… чем больше боишься, тем страшнее кажется страх. Ха-ха, тавтология получилась… Но это так. И так всегда…
Сегодня съездила домой, взять кое-какие документы. Съездила. В итоге наткнулась на старые фотографии. Просмотрела. Прослезилась. И… и поняла, что… что весь тот пройденный путь, который, к слову говоря, заключал немало трудностей, оказывается, может оказаться… каким-то… каким-то тщетным. В последнее время я… знаешь, я все сильнее и сильнее удивляюсь, насколько резко может изменится человеческая жизнь.
Помню… помню, Паша спросил меня однажды: «А почему море синее?» А почему умирают люди? Господи!.. Боюсь, что ответ один. Но… но мне он пока не ясен.
Хотя, может я и не права. Может… может, все это и не тщетно вовсе… И мои слова, направленные прямиком в высь, тоже.
Слово пятое. День 4. Среда
Вечер
Господи, почему умирают люди? Сегодня… сегодня в соседней палате умер молодой человек — лет двадцати пяти, магистрант. Как я поняла, он не круглый сирота, но… однако в Москве у него никого и нет. Хотя нет, нет. Он имеет только тетку… А, не. Она ж в Воронеже живет — короче, считай, сирота. Умер в полной безвестности. Никто не приходил его навещать, никто… никто не пришел с ним попрощаться даже… Господи… даже жаль его как-то. По-человечески. В морг его в итоге утащили — и все. И все…
И вот лежит… лежит бездыханное тело сейчас в морозильнике. И вот… и вот для чего это тело жило? Скажи мне! Для чего? Ради какой цели? Почему так рано уходят люди!
Но… Мне кажется, что… что в этом… в этом и есть тайна Твоего существования: мы, к счастью или… или к сожалению, никогда не поймем многие твои помыслы. Многие. Задумки, мысли. Ты… ты так многосложен, ведь… ведь можешь столько всего удержать в голове. Твои планы… твои помыслы… они велики, верится мне. И я… и я надеюсь, что это стоит того. И… и всякая ранняя смерть не напрасна. Очень надеюсь.
Я, кстати, говорила с этим молодым человеком. Он… ну, как сказать. Неглуп. Он, помню, говорил мне, что… что пишет роман, который изменит… то ли миросозерцание, то ли… мировоззрение людей. Впрочем, это, по-моему, одно и то же. Ладно, не суть. Так вот. Изменит… мировоззрение по крайней мере тех, кто его прочитают. Говорил… говорил, помню, что это великая вещь. Горделив он был, однако, ничего… ничего не скажешь. Это, знаешь, немного… немного отталкивало.
И вот… вот недавно я спросила у него, верит ли он в Бога. Он лишь кашлянул и сказал: «Если бы он был, я бы не писал свой роман. И мать бы мою поезд не переехал, когда она во время очередной передозировки прыгнула на рельсы». Настолько ли он… он изверился, что Ты отправил его туда… далеко…
Впрочем… впрочем, не мне решать! На то есть причины. Наверное. И то если… если Ты есть. Много несовпадений всяких, знаешь. Иногда. Ну думается мне так иногда. Прости грешную. Это все размышления, но, как бы то ни было, все равно… все равно — Ты моя надежда, Ты моя вера. Единственная причем. Единственная. Получается, когда медицина бессильна… в дело… в дело вступает вера. У каждого она своя, но я верю… я верю, что не важно, какова вера, — важно верить настолько сильно, насколько ты можешь. Вот не знаю. Мне кажется, что тогда ты получишь то, что так сильно желаешь. Тот парень, быть может… быть может, и не хотел ничего. Закончить свой загадочный роман и… умереть. Хах. Но правильно ли это? Это… это воля, как-никак. Неужели, Господи, от нашей воли зависит… зависит вся наша жизнь? Во всех… во всех ее проявлениях?
Неужели… неужели… нет страшнее… страшнее ничего неправильного выбора?..
Слово шестое. День 5. Четверг
Сегодня, Господи… сегодня мне довелось прочитать рукописи этого студента. Знаешь… Это конечно, нечто. Нечто… нечто настолько глупое и жестокое, что… мурашки… Мурашки по телу от такого начали появляться… Нет, наверное, не глупое, но очень и очень нечеловечное.
Оказалось… оказалось, что он завещал передать незаконченный роман мне… Да, я сам удивилась. Мне — потому… потому что он верил, что я пойму смысл и… ту гениальность произведения, о которой он говорил. Если это и гениальность, то точно не от Тебя…
Ты знаешь, я вчера… я вчера ошиблась. Важно… очень важно то, во что веришь. Сильная… сильная вера — это правильно. Но если веришь во что-то… во что-то подобное тому, чему верил этот студент… Господи! То можно… можно в итоге… погрязнуть в этом и…
Я понимаю теперь, от чего он умер: это далеко не Твоя воля, но его. Он выбрал этот путь, он от него и умер. Неважно, что это за путь — мне и вспоминать даже не хочется, честно говоря. Но он… он сам пострадал от своего пути.
Я прочитала это произведение. Оно… оно сложное, оно… оно отчасти интересное… но… в нем… в нем нет ничего человеческого. Ничего. Все там настолько жестоко, настолько зверски… что мне стало тошно от такого… Такое не может понравиться человеку, я в это искренне верю…
Возможно… возможно, это не мое дело совсем… возможно… возможно, я не имею на это право… но… мне так плохо стало от этих слов… от этих слов, не имеющих никакого отношения