еле слышно с моих губ, — я помню.
— Вот видите? Спутанность ощущений касается только относительно недавних событий, верно? Учитывая, что вы забыли своё имя, предположу… Думаю, корень проблемы может крыться в тех забытых неделях до вашего перехода. — Доктор встал из-за стола и подошёл ко мне. Его глаза светились добротой. — Вам нужно восстановить душевное равновесие. Побольше гуляйте, выезжайте на природу. Сходите в церковь. Многие странники находят там утешение.
Я тупо смотрела на него, тщетно пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. Юлиан легонько хлопнул меня по спине, подал руку, когда я поднялась со стула, и открыл передо мной дверь кабинета. Мы вышли в коридор, потом в холл и на улицу, но мне всё казалось, что я осталась где-то там, в узком пространстве дверного проёма, не решаясь сделать шаг ни наружу, ни внутрь.
— Как ты, Марта? Тебе полегчало?
Тёплый ветер задувал в окно, и я провела языком по высохшим губам. Мы проехали уже половину пути до дома, но Юлиан нарушил молчание только сейчас. Не хотел меня потревожить?
— Не знаю, — ответила я. — Кажется, я только больше запуталась.
— Об этом ты так напряжённо думала? О своей памяти?
— Вовсе нет.
Юлиан бросил на меня вопросительный взгляд, и я нехотя продолжила:
— Я думала о магии. Странная она у вас. Ни тебе заклинаний, ни зачарованных предметов. Всё здесь пугающе похоже на мой мир. Только вместо нефти — магия. Что она вообще такое?
— Никто не знает. Сколько учёные ни бьются, они не могут понять её природу. Но нам хорошо известно, как она вредит живым существам и какие свойства придаёт минералам, которые питает. Может быть, наши технологии и одинаковые, но простроены совершенно по-разному, если я, конечно, не ошибаюсь. Подозреваю, ваши автомобильные двигатели не имеют кварцево-гематитового ядра.
— Внутри наших двигателей сгорает топливо. А магия ведь не горит?
— Зато горит всё остальное, — усмехнулся Юлиан. — Когда люди ещё не умели добывать магию в таких количествах, как сейчас, они активно пользовались огнём. Но те времена давно прошли.
— А что насчёт странников? Доктор сказал, что для нас магия безопасна, потому что мы сами её производим. Значит, в наших телах та же самая магия? Почему тогда способности странников так сильно отличаются от того, что можно получить с помощью минералов?
— Ещё одна непостижимая загадка, — задумчиво протянул Юлиан.
Странники славились своими чудесами. Изучая краткую историю этого мира, я читала про великих героев прошлого, что в одиночку спасали целые государства. Было даже немного жутко представлять, каково это — держать в своих руках подобную мощь. В исторических текстах часто появлялись имена странников. Но казалось, в реальности о нас вспоминают гораздо реже.
— Если память ко мне не вернётся, я так и не узнаю свою способность? — спросила я, пока Юлиан парковал машину.
— Откуда такие пессимистичные мысли? — с улыбкой удивился он. — Ещё слишком рано отчаиваться.
— Просто хочу быть готовой к худшему. Обидно будет ни разу не воспользоваться своей силой по незнанию.
Юлиан заглушил мотор. Мы хлопнули дверьми и зашагали в сторону дома.
— Слушай, а если я пообщаюсь с другими странниками? Наверняка, это поможет мне что-нибудь вспомнить.
— И правда, это может быть полезно. Всё-таки вы пришли из одного мира.
— Как их найти? Нас ведь невозможно отличить от обычных людей. У странников нет… не знаю, какого-нибудь клуба?
— Про клуб не скажу, но есть агентство, которое предоставляет горожанам услуги странников.
— Услуги?
— Ну, ваши способности.
Я уткнулась взглядом в носки своих туфель.
— Ах, да, не только способности, — спохватился Юлиан. — Вашу устойчивость к магии тоже используют для разного рода работ. Поэтому там ты в любом случае будешь полезна.
Последние слова отозвались во мне странным трепетом.
— Отведёшь меня в это агентство?
— Конечно.
Когда солнце скатилось к горизонту, Юлиан предложил прогуляться.
— Доктор посоветовал. Да и тебе надо проветрить голову.
С момента своего прибытия, все эти пять дней я почти не выходила на улицу. Даже маленькой квартиры Юлиана было много для меня, сбитой с толку творившейся внутри неразберихой. Я думала махнуть на неё рукой: бесполезно сейчас тратить время на то, с чем нельзя справиться быстро, а копаться в собственных ощущениях можно целую вечность. Нечего возиться с ними, когда тебя вдруг забросило неизвестно куда и неизвестно насколько.
Так я себя убеждала. Но чувства нельзя просто выкинуть. И в итоге я лишь впустую потратила силы, ведя эту изнурительную внутреннюю борьбу и совершенно не сдвинувшись с мёртвой точки. Мир продолжал пугать меня неизвестностью, а эмоции бились в грудной клетке, угрожая однажды разбить её и вырваться наружу.
Темнело, и на улицах зажигались янтарные фонари. Они светили так ярко и тепло, что казалось, будто солнце не заходило вовсе и всё ещё бродило по небу, ловко скрываясь от любопытных взглядов.
— Говорят, наполненный магией янтарь впитывает солнечные лучи и ночью испускает их обратно, — нарушил Юлиан наше задумчивое молчание. — Правда это или нет, его свет по-настоящему красив.
— Как же люди спят, если всю ночь так светло?
— В Тьярне не бывает ночи, — засмеялся он. — И люди не спят. Ну, или вешают шторы поплотнее.
Город, в самом деле, не спал, пусть и время было ещё не позднее.