Читать интересную книгу Любовь по волчьим правилам - Юлия Зеленина

Звонок «мертвеца» (согласно официальным данным он был мертв – погиб при пожаре) дал ход делу. Бравый выяснил, что несколько выпускников сгоревшего заведения затерялись в толпе и являются серьезной угрозой для общества.

Благодаря «воскресшему» профессору Севастьянову Бравый рассекретил Андрея Ковалева. В обмен на сведения сотрудник спецслужб должен был передать профессору чемодан, содержимое которого не разглашалось. От количества тайн в этом деле Бравого тошнило. Ему хотелось поскорее покончить со сказаниями о сверхлюдях и заняться чем-нибудь по-настоящему серьезным.

– Грифель тире Ковалев, вы ведь понимаете, зачем вас пригласили в этот немного угрюмый кабинет? – произнес Бравый.

– Ничего себе приглашение! – воскликнул Грифель. – Мне чуть руки из суставов не выдернули! Ваши бугаи запихали меня в тачку, не сказав ни слова.

– Нехорошо как! – Бравый даже изобразил огорчение, после чего подчеркнуто вежливо обратился к Ивану: – Товарищ зам, покажи, пожалуйста, как мы умеем извиняться.

Заместитель поспешно вскочил с места. Ему нравились мини-сценки, которые они иногда затевали с начальником. Руслан Бравый был мировой мужик, Иван гордился тем, что ему посчастливилось попасть под его руководство. Заместитель повернулся к Ковалеву и, словно конферансье, объявил:

– Сердечно просим вас не сердиться на нас. Если в чем провинились – обещаем исправиться.

– Ковалев, нам нужно знать следующую информацию: где чемодан? – Руслан Викторович был предельно серьезен, игра в добрых и вежливых следаков ему порядком поднадоела.

– Какой чемодан?! Я не понимаю!..

– Маленький черный блестящий чемодан! Есть источник, который предоставил нам точную информацию о том, что он находится у вас.

И снова на лице Ковалева промелькнула боязливая тень, но через несколько секунд он взял себя в руки и начал изображать смельчака:

– Интересно, сколько вы мне предложите за эту информацию? Она ведь очень важная, не так ли? Вы назовите цену, а я подумаю, рассказывать или не рассказывать.

Иван видел, что терпение Руслана Викторовича на исходе. Давление «сверху» было настолько сильным и агрессивным, что Бравый просто устал быть обходительным.

– Выдай ему аванс, Иван Палыч, – распорядился начальник и отошел к стене, чтобы сделать несколько затяжек из электронного ингалятора. Проклятая никотинозаместительная терапия! Все это фикция! Сигареты приводили его мысли в порядок, а электронный имитатор лишь слегка отвлекал от никотинового голода. И дернул его черт дать обещание любимой женщине бросить курить! Бравый привык держать слово. Даже если это было выше его сил.

После резкого удара в живот твердым и уверенным кулаком заместителя Грифель глухо вскрикнул и согнулся пополам. Ни тебе по-мальчишески дерзкой ухмылки, ни наглых попыток торговаться с представителями спецслужб.

– Вы чо делаете?! Больно же! – прохрипел Андрей Ковалев, его заблестевшие от навернувшихся слез глаза устремились на Ивана.

– Нежненький животик! – констатировал заместитель.

Руслан Викторович небрежно бросил:

– Ну что, Грифель, выплатить всю сумму полностью? Или достаточно того, что получил?

– Не знаю я ни про какой чемодан! – едва слышно прокряхтел Ковалев.

– Спесь сбили! От былого геройства не осталось и следа, – усмехнулся Иван, хрустя пальцами. – Может, ты просто подзабыл? Так бывает. Я вот забываю иногда цветы поливать. Но, увидев на дисплее мобильника «мама», несусь напоить их водичкой до того, как она задаст вопрос: «Сын, мои цветы живы?» Она у меня настоящий рентген, причем видит на расстоянии! И одной фразой может взорвать мозг. Понимаешь, Грифель, к чему я?

– Просто помоги ему вспомнить, Иван Палыч, – сказал Бравый. – Кажется, слова в этом случае бесполезны! Я за кофе. Тебе как обычно?

– Да, мне девчачье пойло, – отозвался заместитель и, подмигнув Грифелю, добавил: – Люблю капучино!

Когда Бравый покидал кабинет допросов, он слышал визгливые, почти женские крики: «Не надо! Не бейте! Мне больно!» вперемешку с глухими ударами. Ему было все равно, останутся ли кости Ковалева целыми. Результат, мать его, превыше всего!

* * *

Грифель, Санрайз, Чоп, Герда, Макс – уже несколько лет они жили маленькой общиной, поддерживая друг друга и в горе, и в радости. После обучения в школе они оказались за бортом жизни и старательно приспосабливались к действительности. Себя называли «койотами», в честь небольших волков, способных выживать вблизи людей. Как и в волчьих стаях, у них был вожак – Макс. Предводитель ДУО-людей – добытчик, идейный вдохновитель и третейский судья в маленьком и мрачном мире отщепенцев.

В квартире «койотов» было тихо. Санрайз и Чоп снова разругались и не разговаривали друг с другом. Герда уселась на широком подоконнике и уставилась в небо, она так сосредоточенно смотрела на хмурые тучи, будто желала разогнать их взглядом. Гертруда Большова напоминала жадного до чудес ребенка, безобидного и любящего мечтать. Девушку-куклу со смешным тоненьким голосочком и наивным взглядом обожали все, она была теплым лучиком в жизни «койотов». А вот Санрайз, Анна Райзман, испытывала к Герде куда более серьезные чувства, влюбившись в свою подругу еще в школе. Человеком она была раздражительным и резким. Имела пристрастие к наркотическим веществам и алкоголю. Если и случались неприятности в жизни ДУО-людей, то чаще всего они были связаны с Санрайз. Хуже всех она уживалась с Чопом – крепким, немного туповатым парнем, который мог своими шутками довести ее до приступов неконтролируемой ярости. Чоп, Олег Чистяков, был кулаками «койотов». Надежный товарищ и душа компании, любил посмеяться и поесть.

После встречи с безжалостными законниками Грифель едва передвигал ноги. Благодаря стараниям знающего толк в ударах Ивана внешних повреждений ни на лице, ни на теле Ковалева не было. Он надеялся пройти через общую комнату в спальню, не привлекая внимания, но попался на глаза уставшему играть в молчанку Чопу, и тот радостно воскликнул:

– Явление Грифеля койотам!

– Отвали, Чоп! Ни фига не смешно! – откликнулся Грифель едва слышно.

– Ты в порядке?

– Все нормально!

– Не ври! – к беседе подключилась Санрайз.

– Герда чувствует, что тебе больно, Грифелечек, – с нежностью произнесла кукольная девушка с подоконника. В ее голосе было столько сочувствия, что страдающий парень тут же сдался. Он прошел к столу и рухнул на свободный стул, согнувшись от боли и досады.

Санрайз и Чоп тревожно переглянулись. «Койоты» понимали, что рано или поздно на них начнется охота. Глядя на покалеченного друга, они предположили, что этот день настал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});