— Я предлагал им отличные площади и тоже в центре, а они старье свое преобразовывать собрались. У них там и асбест, и теплоизоляция нулевая — пусть мучаются.
Ясно, думаю, если «асбест», значит, своей левацкой фирме втихаря заказ толкнул. Все мы — люди...
— Потому ты их и от нас отвадить решил?.. — спрашиваю максимально безразличным тоном. — Мы нужны тебе, а с ними нам «нельзя» завязываться?
— Кати, ничего я не решил, — ласково улыбается Франк. — Они сами решили.
Но ведь с его подачи?..
Он вроде и ведет себя, как наш вредитель-покровитель, но и будто бы намеренно «открывается» передо мной. Да что там — тон общения у нас давно превратился в неформальный.
Решаю не наезжать, а просто говорю-рассказываю, будто вспоминаю вслух:
— Мартин очень хотел сделать офис Альфа-Ромео на набережной в Митте... Он не рассказывал тебе, что произошло?..
Вместо ответа Франк берет меня за руку, которую легонько сжимает. Не могу сказать, что мне это дико нравится, но и не мешает вроде.
— Это значит «да»? — не отстаю я, не повышая голоса.
— Это значит, что я хочу предложить вам целую серию новых проектов. Среди них — админ-офис Мерцедес Бенц на...
— ...набережной. В Митте, — завершаю я за него, внимательно глядя ему в глаза. Мол, кто ж не знает, где они. — Ты знаешь, Франк, я в машинах-то не разбираюсь. Но, полагаю, это ничего?..
— Ты права, милая.
Сказочно-заманчиво. Но я специалист и за договора комиссионных не получаю.
— Франк, насколько я понимаю, это ведь не ты распорядился, чтобы на ЭфЭм проектам, поручаемым Аквариусу, с некоторых пор отдавался меньший приоритет.
Франк делает удивленно-шокированное лицо — не он, мол. И почти убеждает меня, и почти задабривает новыми посулами.
Но я не унимаюсь:
— Могу я попросить, чтобы ты лично обратил внимание на этот момент? Особенно, если у нас в дальнейшем будет еще несколько проектов вместе.
В общем, Франк — не конченый козлина. Такой как все просто. Что-то подсказывает мне, что на ЭфЭм он подустал, вот и отхватывает себе кое-какие вещи, оттаскивает налево. Если и правда по его вине нам не достался проект с Альфа Ромео, то он не отпирается, но без обиняков предлагает заключить пред-договор сразу на несколько проектов, в том числе, на «мерсов»: «Пред-договора хоть сейчас и — сразу приступать» — при условии, что — о-тон: «ну не сердись ты так — на всех проектах я буду иметь дело непосредственно с тобой, милая».
У меня в голове от нечего делать вьется-развивается мысля о его планируемом уходе из ЭфЭм, в честь которого он вдобавок, кажется, не прочь бы прихватить с собой и меня. Отхватить у Аквариуса. И для дел, и так.
Я ни разу не пробовала спать с кем-либо ради бизнеса, да и сейчас не собираюсь. Если он думает, что теперь-то уж мне не отвертеться — пусть думает.
— Мерцедес Бенц, КвартирМитте — жилищный новострой в центре, — и шестиэтажка на Коттбусской площади, шестьдесят квартир.
Шестиэтажка на Котти... шестьдесят квартир... да неужели... ведь совпадений не бывает. Меня терзают сомнения, но я пока не подаю виду и, секунду подумав, решаю не спрашивать у Франка, когда и у кого он купил эту шестиэтажку.
Спокойно напоминаю, что не уполномочена подтверждать от лица Аквариуса такие широкомасштабные заказы, но обещаю представить его запрос Мартину для обсуждения с нашим руководством и организовать встречу для достижения совместного соглашения.
— Я так рад, милая... так рад... — едва не плачет от радости Франк, под руку выводя меня из своего кабинета. — И так соскучился.
Секретарь напоминает ему, что у него же через пять минут встреча на обед, та единственная, которую он не просил отменить.
Франк кивает секретарю, не отворачиваясь от меня:
— Ты же — с нами?
Вообще-то я не собиралась — понятия не имею, с кем это — с ними. Но тут в поле моего зрения нарисовывается Нина, а с ней... Рик. Футболка-джинсы, отмечаю сама себе больше — как будто не на него вовсе смотрю, а на стену коридора. Только что отговорил с кем-то в наушник, а теперь видит меня. Он не держит ее под руку, зато, глядишь, она его сейчас схватит.
— С удовольствием, — без удовольствия, но как можно громче соглашаюсь я.
— Вот и отлично, пошли, — говорит Франк.
«Отпускаю» его вызвать нам лифт, пока у самой появляется возможность «замешкаться с телефоном».
Его я даже не удостаиваю взглядом — мол, плевать мне на него. Я не к нему, раз не его проект.
Нину — не могу удержаться — вместо прощания совсем легонько трогаю за локоть и говорю вполголоса, но четко и внятно:
— Да, в Италии опять ограничения.
Она дико зыркает на меня, но я уже отворачиваюсь и продолжаю, глядя прямо перед собой:
— Чужое завалить — эт дело нехитрое. А ты свое построй. Но учти: в один прекрасный день и его тоже завалит кто-нибудь.
А ему все-таки бросаю взгляд прямо в его бесстрастные глаза на индифферентной мине. Утверждаюсь в своем мнении, что — да, не его проект, легонько киваю с притворно-сочувственной улыбкой.
Чувствую, что завелась немного от этой нелепой комедии: мне становится по-едкому лучше и по-злому веселее. Уезжаю в лифте с Франком. Хорошо, мы не одни, вместе с нами едут еще какие-то люди.
А она пусть погниет теперь чуток, иначе где справедливость?..
***
Даром ничего не бывает, даже справедливость. Я, к примеру, не просила угощать меня деловым обедом и преспокойно могла бы и сама за себя заплатить, но Франк не для того меня с собой тащит к ним в столовку и не для того знакомит со своими партнерами-совладельцами ЭфЭм.
Удивительно, как он не представляет им меня в качестве своей официальной наложницы, которая по совместительству еще и специалистка-умница. Ничего, остынет и он.
Но мне приходится-таки расплачиваться за мои художества: Рик и Нина сдабривают этот глючный обед своим присутствием в столовке. Увы, мне невкусно от таких специй.
***
Послевкусие мучит меня до вечера, до того самого момента, когда мне неожиданно звонит Каро.
Каро делает вид, что хочет вновь поднять тему возможности нашей с ней встречи, которую проигнорировала намедни.
Я не собираюсь выламываться и рублю:
— Да никуда я, по ходу, не лечу. По крайней мере, пока. Да тебе ж, наверно, Нина доложилась уже?
— Как жалко, — «сожалеет» Каро.
— М-да? — не выдерживаю. — Она, кстати, рассказывала, что повела себя, как тварь?
— Кати... но ведь и ты... она же просто...
— Ну, знаешь ли... — во мне все форменно бурлит от возмущения.
— Честно признаюсь: я рада, что кончены ваши с ним токсичные отношения, — лепечет Каро. — Ты нормальных отношений заслуживаешь. Теперь ты, наконец, сможешь расправиться и...
Да... Да, было время, когда мы с ней были близки... когда не могли друг без друга, когда все друг другу рассказывали, когда покрывали и, возможно, даже болели друг за друга... Было время, но прошло... Было, но прошло... А теперь... Если б я могла поверить, что ей до этого... до меня есть хоть какое-нибудь дело... если б могла...
— Слушай, — перебиваю ее, — а вот меня мучит вопрос: Нина... она тогда реально болела или это было частью вашего плана?..
— Рози рассказала тебе? Я, впрочем, ей и не запрещала... Она... не то, чтобы болела... это... но лечилась... И его с собой брала.
— Каро, скажи, только честно... вот сейчас... когда «все и всем хорошо»... когда меня подставили... когда ты видишь меня, такую, бля, раздолбанную-типа-свободную-готовую-расправиться, ты что ощущаешь?.. Ты хоть что-нибудь ощущаешь, кроме тупого, торжествующего злорадства?..
Вообще-то, в ней не чувствуется никакого злорадства. Я и сама не знаю, зачем такое говорю...
— Ощущаю. А что?
— А то, что не ври только, будто у тебя нет ко мне претензий «по старой дружбе». Не ври только.
Никогда с ней так не разговаривала. Всегда держала себя в руках. Старалась хранить нашу дружбу, какая бы хрень там ни случись. Быть объективной.