Читать интересную книгу Хитрая злая лиса (СИ) - Марс Остин

«Да.»

Кайрис протянула ей руку, Вера взяла, хотя они обе знали, что это больше не нужно — телепорт доработали.

«Я просто протягиваю руку, потому что мне протягивают свою. И всё. Таковы правила этой игры.»

Кайрис чуть улыбнулась, сжала её руку, но больше никак не показала, что поняла.

8.43.2 Эйнис приболела на ум, потому что "мужчины так устроены"

Они переместились к столу господина министра в третьем зале «Кота», но министра там не было. На столе стояли горы еды, за столом сидела Эйнис, кислая, как квашеная капуста, и мрачный Двейн. Вера села к Двейну, Кайрис села напротив, рядом с Эйнис. Из-за соседнего стола встали Эрик с Артуром и оба попытались сесть рядом с Верой, слегка потолкали друг друга, победил Артур, уселся весь довольный, Эрик скорчил такую же кислую мину как у Эйнис, и сел рядом с Кайрис. Все уставились на Веру.

Она обвела всех слегка удивлённым взглядом, но задержался он только на Эйнис — у неё были хоть какие-то эмоции.

«Кислые.»

— Всё, королева прибыла, можно есть? Отлично, вперёд! — сама себе объявила Эйнис, взяла вилку и стала есть, яростно. Вера улыбнулась ей как психу, медленно кивнула и сказала:

— Приятного аппетита, — тоже взяла вилку и попыталась оценить еду с точки зрения безопасности и интересности. Большие блюда были общими, каждый накладывал себе сам, одной ложкой, Вера подождала, пока Эйнис попробует гарнир, положила себе тоже, но есть пока не стала, ждала. Делала вид, что выбирает другие блюда, а сама следила за всеми краем глаза.

«Они все в амулетах, кроме Эйнис. Даже Кайрис заставили, надо же. Интересно, как?»

Она на миг подняла глаза на Кайрис, но та сделала вид, что никаких мыслей не читает, а просто сидит кушает.

«Ладно. Потом спрошу.»

Эйнис выглядела и вела себя так, как будто весь мир ей должен денег, которые обещал отдать вчера, но не отдаст, похоже, никогда. Вера смотрела на неё, но вопросов не задавала — Эйнис никогда не нужно было приглашение высказываться, всё равно скоро сама лопнет и всё извергнет. Вера не могла с уверенностью сказать, нравится ей это или нет, но через время решила, что нет — психованная Эйнис была хуже, чем отсутствие Эйнис, даже если Эйнис была единственным человеком без «амулета против Веры».

«Она теперь на постоянной основе со мной за столом будет есть?»

Сидящая напротив Кайрис бросила на неё короткий взгляд и медленно опустила голову, потом медленно подняла.

«Господин министр так и не осилил ей признаться, что она тогда неправильно поняла его приглашение на ужин?»

Кайрис опять медленно наклонила голову, Вера вздохнула и стала есть. После физических упражнений на свежем воздухе аппетит был звериный, но она всё равно ела осторожно, прислушиваясь к ощущениям, готовая в любой момент выплюнуть подозрительный кусок. Она так погрузилась в себя, что дёрнулась, когда Эйнис уронила вилку, потом от злости пнула стол и обругала котлету, потом наорала на Двейна, который посмел улыбнуться. Вера посмотрела на него с сочувственной улыбкой, он сказал шёпотом:

— На больных не обижаются.

— Эйнис приболела?

— Ага, на ум.

— Не твоё дело! — прошипела Эйнис, Двейн медленно кивнул и сказал:

— Не моё, конечно. Зачем мне лезть в ваши отношения?

— Вот и не лезь!

— И не собирался. Тот, кто наступил в коровью лепёшку, а потом вернулся, чтобы наступить в неё ещё раз — наказал себя сам.

Эйнис скривилась ещё кислее и промолчала, Вера осмотрела загадочные лица вокруг и спросила:

— Я что-то пропустила?

— Эйнис вернулась к своему козлу, и в тот же день поймала его в борделе. И простила, — с наслаждением произнёс Двейн. Эйнис зыркнула на него исподлобья, делая резкий вдох, как будто собиралась орать, но взяла себя в руки и с натугой изобразила сдержанное достоинство, неискреннее до глубины души:

— Я решила быть мудрее.

Вера неприлично заржала, тут же закрыла рот рукой и села ровно и молча, поймала взгляд Двейна, выражающий зашкаливающее количество смирения с чужой тупостью, попыталась изобразить такое же лицо, но будда из неё сегодня был не очень, судя по кислой усмешке Эйнис. Вера подняла ладони, признавая, что погорячилась и прикидываться мастером дзена больше не будет, сложила ладони перед грудью, закрыла глаза и сказала шёпотом:

— Сидим, кушаем, никого не трогаем.

— Ну что ты, высказывайся, — с сарказмом развела руками Эйнис, — ни в чём себе не отказывай, я готова!

— Зачем? Если ты всё сама про себя знаешь, что я могу ещё сказать? — Вера пожала плечами и продолжила аккуратно есть, медленно и осторожно, так увлечённо, как будто что может быть занимательнее, чем котлета на тарелке. Эйнис вздыхала, сопела, вертелась и психовала, потом положила вилку и заявила в пространство:

— Мужчины, в отличие от женщин, по природе своей полигамны, изменяют все и всегда, просто некоторые врут, что не изменяют, а некоторые честны.

— Эм... — Вера скромненько подняла руку, как на уроке, и сказала шёпотом, вжав голову в плечи: — Мужчины и женщины — один биологический вид. У них не может быть разное половое поведение.

— Но оно разное, — с сомнением сказал Двейн, Вера качнула головой:

— По социальным причинам, а не по биологическим. Если социалка выровняется, то и поведение станет одинаковым. В моём мире уже почти.

— Серьёзно? — подняла брови Кайрис, Вера кивнула, она спросила: — И в чём это выражается?

— Да во всём, — Вера задумалась, пытаясь решить, как объяснить вещи, которые всю жизнь были для неё нормой. Эйнис опять сделала лицо достойной дамы, которое ей ужасно не шло, и сказала непререкаемым тоном человека, который не ищет чужую истину, потому что у него уже есть своя, и другой ему не надо:

— Мужчины так устроены от природы, есть вещи, которые им необходимы, и они не могут этому противостоять, чисто физически не могут.

Вера хлопнула себя по лбу с такой силой, что аж в ушах зазвенело, закрыла лицо руками и осталась так и сидеть. Эйнис повысила голос:

— Что?! Давай говори!

Вера убрала руки и посмотрела на неё прямо, с хитрой улыбочкой спросила:

— Тебе просто нужно, чтобы кто-то это озвучил, да?

Эйнис отвела глаза, Кайрис откинулась на спинку дивана, чтобы оказаться вне поля её зрения, и неистово закивала. Вера усмехнулась и кивнула:

— Хорошо, я озвучу. Это ложь, трындёж и балабольство. Потому, что если бы это было так, вся мировая история пошла бы по другому пути. Как ты себе это представляешь? Работу, войну, исследования территорий? Ушли мужики толпой на загонную охоту, день всё нормально, два нормально, а потом один такой: «Нет, пацаны, всё, возвращаемся. Мне надо потрахаться, или я нафиг сдохну», и все такие: «Блин, какая досада. Ну ничего, братан, надо так надо, мы тебя понимаем, каждый был на твоём месте», и разворачиваются обратно в деревню, оставив всё племя без еды. Так, что ли? Или идёт войско, на соседей набегать, пришли — а соседей нету, кочевники они, упаковались и уехали. А наступающая армия, которая рассчитывала здесь получить секс, не успела вернуться домой и массово передохла от недотраха. Даже если предположить, что такие мужчины когда-то где-то существовали, поверь, они бы вымерли очень быстро, их бы отсеял естественный отбор. Есть у вас теория эволюции? Вот она нам говорит, что люди — пипец какие крепкие создания, они могут пережить такое, что ну его нафиг так жить. Человек месяц может прожить без еды, неделю без воды, ты реально думаешь, что без секса он окочурится? Я тебя удивлю, у организма есть отточенные тысячелетиями эволюции способы справляться с этой проблемой так качественно, что человек может об этом даже не знать, пока ему не объяснят, что с ним происходит и почему. А если он большой мальчик, хоть чуть-чуть понимающий жизнь, он сам ещё десяток способов придумает, и сделает так, чтобы ты вообще была не в курсе о существовании такой проблемы. Тем более, сколько вы встречаетесь? Неделю, месяц? Это слишком мало для того, чтобы посвящать даму в проблемы своего здоровья, это неприлично. На этом этапе отношений все строят из себя бесплотных духов и заливают о красоте твоих ресниц и прелести романтических стихов, про свой гастрит и геморрой никто даме не рассказывает. Если он это делает, у него реально проблемы, не только с сексом, но и с воспитанием. Или у вас не так?