Первая принадлежит матери.
А напоследок бросал таинственную фразу:
- Жаль, что мы расстались, но теперь я благодарю вас за глубокую рациональность этого поступка.
…Он явился спустя минут двадцать после звонка, взволнованный и энергичный, как белорукий гиббон во время брачного гона.
Одет он был в многоцветную рубашку и льняные брюки. В сандалиях на босу ногу.
- Вид у тебя жалкий, - сказал он. – Что с тобой? Ты что, плакал?
- Болею. Проклятые кондиционеры.
- Слушай, - сказал он, расхаживая по комнате. – Наш клиент – Аркадий Романов. Через двенадцать дней ему исполняется шестьдесят. У него целая сеть ресторанов по всей стране и парочка гостиниц. Очень серьёзный человек. Очень. Но отмечать свой юбилей он желает в Бородавке.
-Извини?
- Это такой город.
- Вот как?
- Да, его родной город. Вернее, посёлок городского типа. Он выстроил там шикарный особняк. Именно там он хочет провести юбилей. Всё относительно скромно. Будет джаз-банд «Не формат», фокусник, какие-то юмористы из Камеди-клаба и стриптизёрша. Гаррота. Все эти люди на мне. А ты отвечаешь только за себя и помощников.
- Каких помощников?
- Ну, я не знаю…Какие-нибудь Балаганов, Паниковский… Двоих достаточно. Заплатишь им, сколько посчитаешь нужным. Просто нужно создать атмосферу. К тому же я хочу, чтоб они встречали гостей у входа. Помнишь, как мы делали вечеринку по мотивам «Мастер и Маргарита». У дверей стояли Бегемот и …этот…
- Фагот, - подсказал я.
- Да, и уже что-то разыгрывали между собой, валяли дурака… А у гардероба – помнишь? – стоял поэт Бездомный в смирительной рубашке и читал революционные стихи…
- Да помню я! – говорю, не скрывая своего раздражения. – До сих пор не пойму, как ему удалось наклюкаться со связанными руками.
- Перестань, он был забавен по-своему. Особенно когда свалился.
- И сломал ключицу.
Шацкий прекратил метаться по комнате, придвинул кресло поближе ко мне, уселся и сказал:
- Но есть и неприятный нюанс.
- Уверен, что не один.
- Знаю, как ты не любишь работать, когда гостей меньше пятидесяти, но Романов хочет отмечать юбилей в очень узком кругу: родственники и друзья. Всего одиннадцать человек.
- Не густо.
- Друзей пригласишь ты.
- В смысле?
- Как Бендер. Придёшь, что-нибудь разыграешь перед каждым, вручишь приглашение…
- Юра, блин, только не это.
- Друзей всего четверо. Трое живут в городе, а один в Бородавке. Все четверо о твоём приходе будут предупреждены.
- А остальные семеро?
- Их приглашать не надо, они и так будут. Это дети, жена и любовница.
- Чья любовница?
- Ну не моя же! Романова. Аркадия Петровича.
- А жена знает?
- О чём?
- О любовнице.
- Ну, естественно.
- Естественно - для кого?
- Слушай, - сказал Шацкий. - Это не наше дело. Каждый строчит, как он хочет. И уж тем более живёт.
- Ты прав. Хорошо. Жена, любовница… Итого…у него пятеро детей?
- Да. Три сына и дочь.
Я вздохнул:
- Это четверо.
- Плюс дочь любовницы.
- У неё есть дочь? Сколько ж ей лет?
- Около сорока. Какая разница? Давай лучше распишем сценарий.
- Подожди, ты ж грозился, что общая концепция есть. А мне больше и не надо. Ты же в курсе, на таких мероприятиях я предпочитаю импровизировать. А монологи Бендера я помню наизусть.
- Ну, мы напишем хотя бы структурно, что за чем.
Я кивнул и чихнул, соглашаясь.
Через сорок минут общая структура была ясна и расписана.
- Вот теперь я спокоен, - подытожил Шацкий.
- Полное спокойствие, - сказал я, - может дать человеку только страховой полис.
- Чего?
- Ничего, - говорю. – В образ вхожу.
Уходя, Шацкий пошутил:
- Ты выздоравливай, а то у тебя такой насморк, что я боюсь, скоро соседей затопишь.
А я сказал:
- Одолжи полтинник.
Какое падение. Прямой потомок румынского князя вынужден просить в долг. Но, как говорил тот же Бендер, жизнь диктует свои суровые законы.
Глава 4
Первым делом я, конечно, позвонил Танелюку по прозвищу Седой.
До начала следующего театрального сезона ещё далеко, и Танелюк явно сидит без работы. К тому же мы давно знакомы, я знаю его как облупленного, и при всех его недостатках лучшего напарника мне не найти. Хотя бы потому, что иного выбора нет.
Голос у Танелюка был трезвым и бодрым. Это вселяло надежду на успех.
- Ты где? – спросил я. – Есть разговор.
- Я в полном порядке, - ответил он.- Сейчас в больнице, в травматологии…
- Что случилось?
- Ерунда, ногу сломал…
- Ничего себе.
- Так я думал, а оказалось, это всего лишь вывих.
- Приятно слышать. Ну и когда ты снова сможешь бегать?
- От чего?
- Не от чего, а за чем. Например, за благосостоянием. У меня для тебя есть работа.
- Не скажу, чтоб я сильно соскучился по работе, но деньги мне нужны. Я обещал жене в августе отвезти её в Лисью бухту.
- И там бросить её у моря среди гор? Отличная идея. Уверен, что она не отыщет дорогу домой?
- Да нет же, это моя третья жена. Алина. Я её люблю.
- Алина? Когда же ты женился?
- Недели две назад. Не помню.
- Почему же на свадьбу не пригласил?
- Так не было никакой свадьбы. Мы просто решили жить вместе. Распили по этому случаю бутылочку мартини - и всех делов.
- Но со своей ты развёлся?
- Ну…официально – нет.
- Вот теперь всё понятно.
- А что за работа? – спросил Танелюк.- Сколько денег?
- На медовый месяц хватит. – Я хорошенько откашлялся. – Сможешь подъехать вечером ко мне? Часиков в семь?
- Нет проблем, -заверил он. – Но я буду идти к тебе пешком. Потому что…Бесплатная медицина - это миф. И очень древний.
- Я это учту.
Затем я позвонил Александру Крошкину. Актёр он, правда, посредственный. Да и сам по себе, как человек, он показался мне слегка глуповатым. Очень может быть, что я ошибаюсь. В конце концов, мы работали вместе лишь дважды. И, может, он скрытый интеллектуал. Латентный эрудит. Ладно, подумал я. Как бы там ни было, мы в любом случае не в телевикторине собираемся участвовать.
- Алло, Саня? Это Курилко. Для тебя есть работёнка. Ты свободен третьего июля?
- Третьего? В общем…да.
- Тогда заедь ко