И отвернулась, вздернув, само собой, подбородок.
Знай наших, темный!
Я не унижусь до вымаливания пощады!
— Эльфийским домам — пожалуй, — темный воспользовался моим пафосным жестом и теперь мурлыкал мне на ухо, почти касаясь его губами. — Но вот… лично мне… в частном порядке…
Я замерла и сбилась с дыхания.
Что, простите?
По воле Рока судьба моя сложилась так, что большую часть своей взрослой жизни я была вынуждена посвятить сбору и анализу информации о самых разных сферах жизни и деятельности разумных. И добилась в этом определенных успехов: обнаруженная и почти вскрытая сокровищница рядом со мной была тому доказательством.
Но весь этот опыт не подготовил меня к тому выводу, который напрашивался сейчас из всего поведения темного.
Он предлагает мне… что?!
Я, изумленно повернула голову обратно, почти соприкоснувшись с темным носами. А он, пока я пыталась осознать неосознаваемое, продолжил, мерцая бездонными очами:
— Я же, со своей стороны, мог бы помочь вам, лирелей, избежать смертной казни...
Возмутительно.
Это должностное преступление.
Это… это хуже — преступление против чести! Против рода! Заключать сделку с преступницей!
Как так можно?!
...но если можно, то я согласна.
Мне никак нельзя умирать.
И я согласно опустила ресницы, принимая его предложение.
Темный с непринужденным изяществом удовлетворенно кивнул в ответ остроухой головой.
Пространство сдвинулось пластами, расслоилось — и перед нами вытянулся веретеном портал, мерцая шафранными всполохами: темный воспользовался особым даром своей расы, умением ходить через Грани.
Он с машинальной вежливостью повел рукой, приглашая воспользоваться переходом, но почти мгновенно спохватился, поднял меня, неподвижную и окаменевшую, и внес в портал на руках.
Как предмет интерьера.
Снять с меня чары, вопреки моим отчаянным надеждам, он не потрудился.
Эльфийская классика — это потакание природным формам и фактурам, подчеркнутое игрой света и тени.
В этом смысле спальня похитившего меня эльфа была абсолютно классической и представляла собой полусферу пещеры, пронизанную лучами света. Её своды были обработаны нарочито грубо, примитивно — выступы, сколы…
Все на самом деле важные персоны в замке Алиэто-оф-Ксадель жили в башнях. И чем выше покои — тем выше положение среди прочих Старших.
Покои же “моего” темного находились в подвалах замка — и это без слов говорило о его статусе.
Я отметила это — и отложила, вернувшись к наблюдению.
Здесь было сумрачно-темно.
Тонкие лучи света били откуда-то снизу, скрещиваясь, пересекаясь, выхватывая из темноты то изумительной красоты перелив цвета, то эффектную линию выступа, то полную кристаллов вскрытую жеоду в горной породе. Несколько лучей бросали пятна света на пол — привлекая внимание к текстуре полированного камня.
И властвовала над всем этим великолепием кровать. По центру пещеры.
Развратно-огромная.
Я сглотнула.
Темный, любезно позволивший мне осмотреться и полюбоваться, с довольной ухмылкой шагнул вперед и установил меня в пятне света.
Сходство с элементом декора стало абсолютным.
Эльф отступил, полюбовался мной, склонив голову на одну сторону, на другую. Обошел, изучая с мечтательным выражением лица.
Я закрыла глаза, не в силах выдерживать эту пытку взглядом. Но почти сразу вновь открыла, почувствовав, как чужие руки деловито и умело шарят по моей одежде, обыскивая ее — и раздевая меня.
Огладив мои плечи, темный стянул с них пиджак и дотошно, но быстро исследовал каждый шов, даже встряхнул несчастную вещицу. Чтобы, цокнув языком, отбросить ее в сторону.
Мужские ладони легли мне на талию. Обхватили ее — и не сошлись лишь самую малость. Прогулялись чуть выше, к нижним ребрам, вернулись назад. Большие пальцы погладили живот над линией юбки — не очень ощутимо, сквозь слои ткани, но почему-то все равно от этого движения внутри что-то нервно дернулось.
Щелкнул ремешок юбки — узкий, дамский и очень скромный. Темный плавно вытянул его из шлевок и протянул сквозь кулак, сосредоточившись и опустив ресницы (всем ресницам ресницы, любой красавице на зависть!). Разочарованно вздохнул:
— Лирелей. Вы что, пришлю сюда совсем без защиты? Право слово, я бы на вашем месте не защищал так начальство, которое не потрудилось экипировать должным образом своего человека!
Говоря это, темный приблизился ко мне, прижался всем телом, оказавшись вдруг совершенно огромным: я лбом упиралась ему в нижнюю челюсть.
Он положил мне руки на плечи, и я почувствовала, как от тяжелых ладоней побежала по телу искристая магия.
— Я понимаю — пиджак, — выдохнул он мне на ухо, а его ладони теперь весомо и медленно скользили по моей спине. — Каждый пиджак артефактами не нашпигуешь, Алиэто-оф-Ксадель слишком защищен для этого. Но пояс! Хотя бы в нем можно было спрятать что-то на случай неблагоприятного развития событий.
“Да. Например, на нынешний” — согласилась я. Но не вслух — язык присох к нёбу.
Мужские руки легли на мои ягодицы. Погладили их. Легонько сжали и отпустили.
— Будь у вас что-то подобное, — мурлыкнул он мне на ухо и легонько прикусил завиток ушной раковины, — Вы бы смогли избежать нынешней деликатной ситуации.
Будь у меня что-то подобное — я бы не дошла до вашей сокровищницы, вериалис. Слишком уж любознательно ваши Тени реагируют на подозрительные артефакты у работников.
— Вы меня сейчас отчитываете или советы на будущее даете? — пробормотала я себе под нос, чувствуя, как его руки сжимают мой… “турнюр”. — "Как правильно вламываться в темноэльфийские сокровищницы"?
— Ну что вы, лирелей, я не планирую вас использовать столь опасным образом!.. — выдохнул темный, прихватил укушенное место губами и пустил по моей коже нервные мурашки. — К тому же, для этого пришлось бы выпустить вас из виду, а столь вопиющей глупости я не допущу. Нет-нет, я планирую вас использовать сугубо к обоюдному удовольствию…
Он потерся о мой висок кончиком носа и тихо, но четко произнес:
— Не бойтесь, лирелей. Я не причиню вам вреда.
Твердое мужское тело на миг прижалось к моему почти вплотную и сразу же отстранилось.
Мне стало легче. Эльфы не лгут — по крайней мере, за все века взаимодействия наших рас, на лжи Первородных не ловили. И если бы не… мягко скажем — выбивающие из колеи обстоятельства, я бы вспомнила об этом раньше.
О да, однозначно, все его слова имеет смысл рассмотреть под увеличением, изыскивая второе дно, но главное — немедленная смерть мне не грозит. Вреда причинять не намерен. Планирует использовать, но не в ущерб мне.
“К обоюдному удовольствию” — это ведь не в ущерб, верно? А значит, это нужно просто пережить. Расслабиться и плыть по течению, не сопротивляясь, но и не принимая на свой счет происходящее.
Об этом я думала, пока темный расстегивал пуговицы на моей юбке — почти заключив меня для этого в объятия, потому что форменная юбка застегивалась сзади.
Не принимать на свой счет жар чужого тела, оказавшегося настолько близко, в теории гораздо проще, чем на практике.
А еще — его преимущество в размерах, из-за которого присутствие темного в моем личном пространстве подавляло. И запах, одновременно свежий и дикий, харизматичный. Я не заметила его раньше, но на таком расстоянии он проявился и теперь не отпускал. И…
И что угодно, лишь бы не думать о том, что строгая юбка расстегнута и медленно, вызывающе медленно, ползет вниз, а ладони темного — так же медленно и вызывающе спускаются по моим бедрам.
Он убрал руки. И шагнул назад — нет не для того, чтобы дать мне передышку.
Только для того, чтобы рассмотреть меня, неподвижную, стоящую в луче света. Чтобы проводить взглядом скольжение темно-серой ткани. И когда юбка, достигнув колен, соскользнула на пол, он поднял на меня взгляд и сглотнул.