— Я от души надеюсь, что в ближайшие дни увижу, как многие из вас, поджав хвосты, приползут обратно в город! — с отвращением произнес Магнус. — Ответь мне, парень, ты мужчина или жалкое беспозвоночное? Стыдно паниковать из-за простых слухов.
Но чувство самосохранения для Генри было важнее любых доводов Магнуса.
— Вы забываете, сэр, я беспокоюсь не только о себе, — сказал он спокойно. — В иных обстоятельствах я бы отринул все и встал на защиту страны. Однако моя сестра на самом деле зависит от меня, также и многие другие.
Генри был богатым землевладельцем. Глаза Сары, как обычно, смеялись, но голос ее звучал почти серьезно:
— Я согласна, Генри, мисс Хаскел придется без вас трудно. Кроме того, признаться, я не могу представить вас на поле боя — в грязи и пыли.
Генри воспринял ее слова будто неожиданную защиту.
— Спасибо. Вы знаете, в отличие от вас, дорогая Сара, моя сестра очень робкая. Но я считаю, что время от времени даже подобные вам решительные женщины должны быть благодарны, если рядом присутствует мужчина, на которого они могут положиться. Едва ли стоит добавлять, но, я уверен, если бы здесь находилась моя сестра, она, ни мгновения не колеблясь, присоединилась бы к моим уговорам.
Сара прекрасно знала, что мисс Хаскел, бледная и слабая маленькая женщина, немного старше Генри, не любила ее и вряд ли поддержала бы приглашение, сделанное братом. Но она просто сказала:
— Спасибо, Генри. Однако если англичане действительно нападут на Вашингтон, я тем более должна остаться здесь. Я поставила перед собой цель: собственными глазами увидеть солдата в красной форме. Боюсь, я неизбежно разочаруюсь. Я ведь слышала от Магнуса множество разных историй, и реальность рядом с моими фантазиями покажется необыкновенно бледной. Мне кажется, англичане должны быть, по крайней мере, с рогами и хвостами.
Магнус усмехнулся.
— Может, они и без хвостов, но они настоящие дьяволы. Не забывай об этом, девочка.
Генри выглядел чрезвычайно бледным, ему не нравилась манера, в которой Сара говорила с отцом, не нравилась ее дерзость и то, как она называет отца по имени. Генри был старомоден, для него много значили условности, и тот факт, что Магнус общался с Сарой на равных и даже советовался с ней по государственным вопросам, хотя она всего лишь женщина, пусть и его дочь, не переставал его шокировать.
— Надеюсь, вы простите меня, но ваше легкомыслие в настоящий момент неуместно, — сказал он сухо. — Вы просто не представляете себе, сколь велика опасность, о которой вы говорите. Не собираюсь никого запугивать, но если сенатор позволит мне переговорить с ним наедине, думаю, я смогу убедить его, что лучше отослать вас подальше из Вашингтона до той поры, пока все не образуется.
На лице Магнуса одновременно отразились презрение и озадаченность, но Сара, понимавшая Генри лучше, произнесла изумленно:
— Он хочет сказать, что меня могут изнасиловать или убить в моей собственной постели. Боюсь, такая деликатность полностью неприменима ко мне, Генри. Не забывайте, я выросла на историях Магнуса, рассказывавших о зверствах британцев, поэтому нет ничего, что бы меня могло шокировать. Кроме того, хотя я очень люблю Магнуса, он мне не указчик. А вы думали иначе?
Магнус усмехнулся:
— Вот это моя девочка. К тому же, если ты настолько глупа, что позволишь британцам изнасиловать или убить себя, едва ли ты достойна моей жалости.
Джеф тактично сменил тему:
— Сэр, вы действительно считаете, что британцы пойдут на Балтимор, а не на Вашингтон?
Вопрос позволил Магнусу вернуться к излюбленной теме.
— Послушай, парень. Надо думать, я прав: все, что остается президенту и его драгоценному государственному секретарю в сложившейся ситуации — метаться туда-сюда, как курица, когда лиса уже во дворе, издавать указ за указом и преуспеть лишь в одном — расставить милицию на каждом углу и повергнуть население в панику. Вдобавок Армстронг, секретарь по военным вопросам, нынче пребывает не в духе, ведь командовать обороной назначили не его человека. И если бы я не так сильно ненавидел британцев, я бы сказал, что мы заслуживаем поражения. — Он снова завелся, не в силах успокоиться.
— Когда Магнус выходит из себя, он становится истинным шотландцем, — вставила Сара с радостью.
— А почему бы и нет? — сказал он. — Хотя стоит назвать еще одну причину плохого настроения Армстронга. Единственное очко в карьере этого вашего генерала Уиндера — его пребывание на севере в качестве британского заключенного, что, с моей точки зрения, не лучшая рекомендация.
— Он вовсе не мой, — сэр, — мягко возразил Джеф, надеясь достигнуть согласия. Но Магнус его не поддержал.
— И что же он предпочел делать в сложившейся ситуации? Я вам отвечу. Он целый месяц скакал по окрестностям: кажется это называлось «изучать ландшафт». Слышали? «Изучать ландшафт»! Лучше бы построил несколько оборонительных укреплений на пути британцев, чем оставлять Вашингтон открытым со всех сторон врагу. Признаюсь, многих из них я попросту не выношу.
— Я знаю, что не выносишь, дорогой папа, — вставила Сара ободряюще. — Но постыдись, Магнус, неужели ты не испытываешь ни малейшего уважения к генералу Уиндеру? В конце концов, у него такой благородный вид, он клятвенно заверил женщин, что, пока он командует, им не о чем беспокоиться.
Магнус презрительно фыркнул.
— С тем же успехом они могли поставить командовать обороной любую женщину, да чего там, любого парня из моей конюшни! Клянусь, ты получше их знаешь, как готовятся к военной атаке.
— Не похоже на комплимент, — изумленно ответила Сара, — едва ли кто-нибудь может знать об этом меньше.
— Я твердо уверен — гражданским людям лучше не вмешиваться в военные дела. Оставьте их военным, — жестко возразил Генри. — Мы в подобных делах мало смыслим, и ничего странного тут нет.
— Ох, не знаю, — сказал Джеф. — В таком случае и говорить не о чем. Кроме того, Магнус имеет огромный военный опыт, и бьюсь об заклад, Сара могла бы стать великолепным генералом. — Он широко ей улыбнулся. — Я хорошо помню, как ты заставляла меня маршировать без остановки, когда мы детьми играли в войну, и следовало беспрекословно подчиняться. Кстати, я вечно изображал британца, за что я тебя никогда не прощу.
Он встал.
— Эта история напомнила мне, что я должен идти. Если ты и в самом деле собираешься остаться здесь, Сара, у меня есть еще больше оснований не пускать британцев в Вашингтон.
— Ну держись, парень. — Магнус добродушно хлопнул его по плечу. — Десять к одному, тебе не доведется увидеть ни одного красного мундира, и все-таки я тебе завидую.