Она непроизвольно сдавила пальцами виски и зажмурилась, а через пару секунд прозвучал голос профессора Малфоя:
— На сегодня всё, леди и джентльмены.
Студенты недовольно загудели, но стали послушно собирать свои вещи и покидать класс, прощаясь с профессорами.
Гермиона с трудом ворочала языком, улыбалась и выглядела вполне нормально. Она очень старалась, чтобы дети не заметили её состояния. Но стоило студентам покинуть класс, как она снова зажмурилась.
— Что не так? — раздосадованно спросил Малфой, оставшийся в классе.
— Голова. Видимо, где-то в шее защемило… при падении.
— Ждёшь извинений? — усмехнулся он, но потом его голос зазвучал возмущённо. — Ты нарушила уговор. Что ты вообще устроила?
— Ой, Малфой, не ори, голова раскалывается, — скривилась она, снова потирая виски. — Ну, увлеклась чуть-чуть, давай, прокляни меня теперь. Почему Депульсо? Мы, вроде, договорились только связывающие использовать и…
— Подумал, иначе тебя не остановить.
— Ещё бы! — с усмешкой выдохнула она. — Видел бы ты своё лицо…
— Позабавилась?! — ухмыльнулся он. — Вот тебе и результат.
— Похоже, мне нужно к Поппи.
Гермиона с трудом поднялась со стула.
— Дойдёшь? — с сомнением спросил Драко.
— Конечно, — спокойно ответила Гермиона и неспеша побрела к выходу. У самой двери она прислонилась к косяку и остановилась.
— Гре-е-ейнджер! — с досадой простонал зельевар и направился к ней.
— Это точно шея, — уверенно заявила она. — Чувствую прям.
— Так. Тебе лучше не двигаться. Иди-ка сюда, — деловито говорил Малфой, увлекая её к подиуму, настойчиво ухватив за локоть. — Извини, но придётся лечь.
Он вынул из кармана белоснежный носовой платок и увеличил материю в размерах. Расстелив её на подиуме, подтолкнул Гермиону.
— Ложись на живот, — командным тоном велел он.
— Чего? — не веря своим ушам, прошипела Гермиона.
— Ляг на живот, говорю! — повысил он голос. — Нужно освободить зажатый нерв.
Она удивлённо хлопала глазами, но боль снова пронзила голову. Гермиона мученически застонала, и Малфой беспрепятственно, осторожно нажав на её плечи, заставил миссис Уизли сесть, а потом и лечь на белую простынь лицом вниз.
— Растрепалась, как ведьма, — усмехнулся он, начав отодвигать с её шеи мелкие кудри, выбившиеся из причёски во время дуэли.
— Ха-ха-ха! — иронично пробасила она, уткнувшись носом в пол. — Слушай, юморист, начал что-то делать — делай. Голова раскалывается.
Жаль она не видела, какая лучезарная улыбка светилась на его лице.
Но тут кончики его пальцев уютным теплом коснулись кожи. Стало так необъяснимо хорошо. Гермиона на секунду вздохнула с облегчением, но потом сознание вернулось.
— Что ты делаешь? — сурово спросила она, чувствуя, как трепет паники снова охватывает внутренности.
— Расслабься, Грейнджер. Ты жёсткая, как отсыревшее бревно. Мышцы напряжены…
— Малфой! — рыкнула она.
— Ты должна расслабиться, иначе я не смогу освободить твои зажатые нервы. Ну, давай…
Подушечки его пальцев осторожно заскользили вдоль позвоночника, тёплая ладонь легла на всю заднюю поверхность шеи.
— Всё будет нормально, не бойся… — прошептал он.
— Я не боюсь, — проворчала она, с трудом противясь этому ощущению блаженства, исходящего от прикосновения его руки.
— Просто расслабься, — устало вздохнул Малфой. — Помощь близко. Болит голова?
— Меньше, — честно ответила она.
— Отлично. Расслабь плечи.
Гермиона ощутила, как её плечи опускаются на поверхность подиума, расслабляются. Его ладонь настойчиво надавила на нижнюю часть шеи, практически возле плеч. А потом резкий громкий хлопок — удар второй ладони поверх первой.
Она вздрогнула.
— Вот и всё, — она слышала улыбку в его голосе. — Полежи минуту, не двигайся.
Гермиона наслаждалась этим ощущением. Головная боль растворялась, оставляя во всём теле приятную лёгкость. А внутри сознания происходили невиданные метаморфозы. Удивление затопило, увлекло в мир предположений, размышлений. Тело стало каким-то невесомым…
— Ты спишь там что ли? — насмешливый голос вывел её из оцепенения. — Тихо-тихо, только не ломись сейчас никуда! — усмехнулся он на её попытку немедленно подняться. — Осторожно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Гермиона медленно поднялась, села, свесив ноги с подиума и изумлённо смотрела на коллегу, как будто видела его впервые в жизни. Малфой стоял перед ней, по хозяйски скрестив руки на груди.
— Ну, как? — с усмешкой спросил он.
Она повернула голову вправо, влево, покрутила шеей.
— Всё прошло… — почему-то шёпотом произнесла она.
— Надо же, какой неожиданный эффект, — усмехнулся он. — Сеанс окончен. Сегодня у нас акция — травмированный в бою получает от противника массаж в подарок.
— Ты изучал остеопатию? — выпалила Гермиона.
— Было дело, — дёрнул он плечом.
— Уму непостижимо! Эта область медицины до сих пор считается… спорной, даже у маглов, а ты…
— Не будем углубляться, — усмехнулся Драко, но Гермиона готова была поклясться, что на его щеках выступили розоватые пятна. А потом он продолжил: — В следующий раз, когда я любезно соглашусь…
— А что я должна была сказать студентам? — засмеялась Гермиона. — Что директор Макгонагалл обязала тебя мне помочь?
— Не искажай факты, другие профессора отказались! Я — единственный твой ровесник в Хогвартсе, было бы смешно видеть, как тебя опрокидывает профессор Флитвик. В его-то возрасте! — Драко рассмеялся, а Гермиона сердито спрыгнула с подиума. — Тихо! — тут же выкрикнул он, миссис Уизли даже присела от неожиданности. Драко назидательно поднял кверху указательный палец. — Не бегай! Старайся не сидеть, все движения плавные, размеренные. Стоя и лёжа — твои основные позиции!
Они, наверное, четверть минуты смотрели друг другу в глаза, а потом разразились смехом.
========== Глава 3 ==========
Комментарий к Глава 3
Дорогие мои! Пока довожу до ума главушку “Дневника Гермионы”, ещё одна малюсенькая глава.
Драко казалось, что жизнь немного наладилась. Он не хотел и не собирался забывать свою Стори. В последний день её жизни молодая, но уже совсем обессиленная женщина тихо прошептала:
— Не скорби по мне, любимый, ведь я всегда буду с тобой, пока ты помнишь.
И он просто жил с чувством, что она где-то рядом. Сыну она сказала то же самое. Осиротевшие мужчины выяснили это позже, когда немного пришли в себя после окутавшего их горя.
Малфои-старшие покинули страну, и каждые каникулы Драко с сыном отправлялись на побережье Греции, чтобы их навестить.
Драко казалось, что он живёт ожиданием. Ожиданием окончания этой бренной жизни, чтобы снова встретиться с ней. Но годы шли, и со временем он осознал, что встреча с любимой произойдёт ещё очень нескоро. Драко много учился, читал, упражнялся в Зельеварении и изучал медицину, но не мог решить, что ему со всем этим делать. Скорпиус был на последнем курсе обучения в Хогвартсе, когда стало известно, что старый профессор Слизнорт серьёзно занемог. Драко приехал в Хогвартс по приглашению профессора Макгонагалл, чтобы на некоторое время подменить Горация. Но вскоре стало ясно, что профессор не вернётся к работе. Не то, чтобы он был болен очень серьёзно, но трудиться на ниве просвещения он просто больше не хотел: «Не те уже силы, энергии нет», — писал он директору. И Макгонагалл, не раздумывая, предложила профессору Малфою остаться.
Он хорошо помнит тот день, когда впервые вошёл в учительскую Хогвартса, не как один из членов Попечительского Совета, а как преподаватель. Скорпиус так гордился своим отцом! Коллеги приняли его довольно радушно, даже Невилл Лонгботтом натянуто улыбнулся, кивнув:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Привет, Малфой.
— Где твоя благоверная? — исключительно из вежливости спросил Драко.
— О, Ханна родила два месяца назад, — оживился Невилл. — Поздний ребёнок, конечно, но… она так счастлива.
— Да хоть в шестьдесят, — усмехнулся Драко. — Главное, чтобы счастлива была. Поздравляю.