На кухню неслышно вошел Арвор. Кинул взгляд на слизывающего с усов сливки кота, но промолчал. Отодвинул стул, взял с тарелки кусок пирога и сел напротив экономки.
‒ Плохо дело? ‒ не стала скрывать, что слышала разговор Криста.
Арвор пожал плечами.
‒ Насколько может быть плохо, когда человеку, не переносящему любое давление, навязывают аж целую жену.
Впрочем, тон у смотрителя был не слишком огорченным.
‒ Что за девушка? ‒ в Кристе проснулось любопытство.
‒ Дочь бывшего сослуживца отца триса. Тайлин. Диа Тайлин.
‒ Значит, не магичка, раз диа, а не триса, ‒ кивнула экономка. ‒ Благородная, но безмагичка. И что думает делать трис?
‒ Отец триса жив, а насчет отца невесты мы пока ничего не знаем, ‒ Арвор встал, чтобы налить себе воды. ‒ Но я не думаю, что трис сейчас будет подавать на разрыв договора.
— Суд все равно назначает три или четыре месяца ожидания с момента активации договора, — вспомнила Криста. — Вдруг нареченные присмотрятся друг к другу и решат, что свадьбе быть.
Смотритель покачал головой.
— Не в этом дело.
Поскольку дальше Арвор замолчал, доедая пирог, экономка выжидательно смотрела на него, не сводя глаз. Арвор тихо вздохнул.
— Ладно. До недавнего времени Совет хоть и ворчал, но мирился с тем, что трис в Крепости без напарника. Никаких срывов у него не было. Никаких, по крайней мере заметных нам, проблем с Краем — тоже. И вдруг Совет начинает слать письмо за письмом, а теперь вытаскивает на свет старый договор. Прежде, чем ссориться с Советом, разумнее попробовать выяснить, что изменилось. Поэтому, трис присмотрится к девушке. Ну а девушка… если в дело вмешались главы Совета, возможно, ее и ее семью особо и не спрашивали.
‒ Не очень-то ей повезло, ‒ покачала головой Криста, пододвигая блюдо с пирогом поближе к смотрителю.
‒ Почему же? ‒ лукаво прищурился Арвор. ‒ Ты что же, не веришь в чудеса и искреннюю любовь? А вдруг они с трисом окажутся прекрасной парой?
От его пристального взгляда Криста вся вспыхнула и отвернулась, чтобы скрыть смущение.
‒ Почему не верю, как не верить, хочется верить, ‒ пробормотала она, поднимаясь и делая вид, что занята перемешиванием соуса, тихо булькающего на плите ‒ новенькой, между прочим, не на дровах, а на загорающихся от простейшего кристалла с многоразовым заклинанием, не дымных брикетах! Которые горели в три раза дольше!
‒ Да только где любовь, а где эти холодные стены и Край, который все силы, прости боги, высасывает.
‒ А ты верь в лучшее, ‒ рассмеялся за спиной Арвор. Скрипнул стул, смотритель подошел ближе и коснулся плеча Кристы. ‒ Спасибо за пирог. Пойду я, дела.
Соус задумчиво плюнул пузырьком. Положив ложку на подставку, Криста медленно повернулась. На столе, возле тарелки, лежал браслет. Аккуратно сплетенный из кожи, с зеленой крупной бусиной посередине. Солнечные лучи пронзали бусину насквозь, делая ее похожей на спелую виноградину. Женщина прижала браслет к груди и снова покраснела.
Глава 2
Смутное предчувствие беды преследовало Тайлин за несколько дней до того, как в дверь их дома постучал Старший Маг местного представительства Совета. Наверное, с его стороны это было знаком уважения к ее семье: прийти самому, не отделаться письмом или приглашением нанести визит в Дом Заседаний. Конечно, Тайлин, мама и брат знали о брачном договоре. Трис Кшесто, отец юного триса Эйса рассказал о нем, в тот же день, когда принес известие о смерти отца. Много лет назад, в начале службы в Департаменте Раскрытия Магических Преступлений, трис Мейлис, отец Тайлин, спас трису Кшесто жизнь. В этот роковой раз трис Кшесто не смог сделать то же самое в ответ. Зато принес клятву магического брачного договора, обручив юную Тайлин со своим подросшим сыном. Попробовать в будущем обеспечить защиту своей семье, связав ее со старинным родом, было лучшим, что смог придумать умирающий трис Мейлис.
Трис Кшесто пообещал окаменевшей от горя вдове, что никогда не воспользуется этим договором, если на то не будет согласия самой Тайлин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И вот он нарушил свое слово. Нарушил гадко и подло, и даже не соизволил сказать об этом лично. Не пригласил невесту в свой дом, чтобы представить семье и роду. Не пришел с визитом в их дом, предлагая породниться. Скупое известие, нет, практически приказ от Совета, словно она не невеста, а какая-то преступница, которую наконец-то нашли. Не опротестовать, не отказаться, не в их случае, нет…
‒ Мам, я не понимаю, почему я? ‒ снова и снова спрашивала Тайлин, лежа на коленях у матери. Диа Силити гладила дочь по голове, отчим растерянно топтался рядом, а младший брат в саду яростно кромсал сорняки, вымещая на них свои злость и бессилие.
‒ Ты же слышала. Отец триса внезапно потребовал активации договора. А в случае с магом такого уровня Совет лично контролирует такие дела, ‒ растерянно ответила диа. ‒ Правда, я совсем не понимаю, почему ты обязательно должна ехать в Крепость. Почему нельзя просто написать этому… трису Эйсу, подождать три месяца и разорвать помолвку.
‒ Я навел справки, какие мог, — глухо сказал отчим. — Говорят, трис не ужился ни с одним из напарников в Крепости. Возможно, трис Кшесто уговорил сына на женитьбу.
— Мол, с женой будет проще? — Тайлин медленно обводила пальцем один из цветков на юбке диа Силити. — Но мы же знаем, что не будет.
— Мы — знаем, — подчеркнутое мы повисло в воздухе. Все и так было ясно. Так же как и ясно было, что спорить с Советом и настаивать на отмене поездки было просто невозможно.
‒ Трис Кшесто ведь обещал, что никогда не активирует договор, ты сама говорила, — этот разговор уже был, и этот вопрос уже тоже звучал, едва за Старшим Магом закрылась дверь.
‒ Я уже пробовала связаться с ним, ‒ в голосе матери звучало отчаяние. ‒ Но мне сказали, что он уехал. По делу такой важности, что меня просто не могут с ним связать… Не знаю, так ли это или он просто не хочет со мной говорить. Но я буду пробовать снова, и снова.
На плечо девушки легла рука отчима.
‒ Если он хоть чем-то тебя обидит ‒ пиши нам, и я тут же за тобой приеду, ‒ твердо сказал он. ‒ И мне не важно, что там будет думать по этому поводу Совет.
‒ Спасибо, ‒ пробормотала Тайлин. Ей казалось, что голова у нее распухла и превратилась в большой гудящий колокол.
‒ Не надо ничего никому писать, ‒ в дверях показался Дайс. Младший брат выглядел уставшим, повзрослевшим сразу лет на пять. ‒ Я поеду с тобой. Поселюсь в деревне рядом с Крепостью. Найду какую-нибудь работу и буду приглядывать за тобой.
Отчим и мать переглянулись.
‒ Неплохая идея, ‒ медленно, что-то прикидывая в уме, сказал отчим. ‒ Мне нужно будет около недели, чтобы договориться взять внеочередной отдых и передать дела, но, думаю, у меня получится.
‒ А я просто уволюсь! ‒ выпалила мать, сжав руку дочери. ‒ Как стыдно, что эта идея пришла в голову не мне первой. Дайс, какой ты молодец!
Тайлин, моргая припухшими от бессонной ночи глазами, обвела взглядом своих самых близких, самых дорогих ей людей. Готовых бросить все ради нее, безо всяких колебаний.
Девушка боялась, что нити снова появятся от такого всплеска эмоций и на всякий случай закрыла глаза, перед которыми тут же возникли отпечатки-слепки. Ее отец был героем. Ее мать ‒ прекрасная, умная, достойная женщина, лучше нее никто не составляет лекарственные сборы во всем краю. Даром, что она диа, а не трис. А брат ‒ подающий большие надежды трис-артефактор, которому никак нельзя сейчас бросать учебу. И которому надо проявить себя в лучшем виде. Любой скандал, любая отсрочка от обучения точно пойдут ему не на пользу. Отчим готов подставить себя, а ведь он столько трудился, чтобы его повысили до главного планировщика в архотделе Строительного Ведомства. И что же, она не вытерпит каких-то там три месяца? Не в кандалах же ее держать будут, в конце-то концов. Скорее всего, трису Эйсу на самом деле и не нужна эта помолвка так же, как и ей. А что там задумал его отец — при согласии обоих расторгнуть договор будет уже не важно.