Где-то над крышами домов, в сером небе, пронзительно вопила и бесновалась стая воронья. Человек прислушался к птичьим крикам и хмыкнул.
– Такие вот у нас баньши, – мрачно изрек он. – Замки начали строить из шлакобетона, драконы превратились в олигархов, рыцари спились, а принцессы их бросили и укатили с процентщиками на Мальдивы.
Он задрал голову и, щурясь от солнца, окинул пятиэтажный колодец двора последним взглядом путешественника. В ответ на правильный код, сухо клацнул замок домофона. Приезжий потянул на себя обитую рейкой дверь и, перешагнув через порог, растворился в полумраке подъезда.
Глава 1. Методы допросов минотавров
«Юному и благовоспитанному троглодиту всегда следует держаться от человеческих особей на расстоянии, превышающем возможность пинка»
Из «Наставления мудрых», автор – Гонзо–прозревший.
Пол под ногами заметно вибрировал. Старый Паялпан, потухший вулкан и наш теперешний приют, сегодня тревожился. Это ничего. Нынешний день – он для всех волнительный.
Я слушал непонятные речи и ощупью перекатывал в мешке деньги из подлинного серебра. Крупная чеканка. Моя шестипалая ладонь, словно шустрое зеленое насекомое исследовала каждое углубление, выискивая характерные выемки на монетах, чтобы определить их достоинство. Присутствие постороннего в комнате меня совсем не стесняло. Как может стеснять тот, кого не видишь? Нас, слепых, вообще мало что стесняет, а излюбленная игра помогает занять руки. Пятьсот драхм Оплота или сто двадцать пять цехинов Инферно. Но мне была ближе цифра в тысячу пятьсот. Полторы тысячи мильрейсов Подземелья, валюты моей Родины. Вот сколько сейчас лежало в моем мешочке – я знал это точно. Одна четвертая до выплаты невольничьей ренты. В последнее время мне везло, и кошель быстро пополнялся, но кто скажет, как повернется судьба в дальнейшем? И что я буду делать, став отпущенником? Сумею ли уцелеть? Жизнь без свободы – ничто. Но и свобода без жизни тоже стоит немного.
Голос чтеца усыплял, моя угловатая голова несколько раз клюнула в холодный булыжник стены. Увесистость последнего тычка возвратила мне бодрость, и я вновь стал терпеливо прислушиваться к пергаментным словам:
– «… Мы приходили сюда, словно на пикник. Наши сердца, облепленные серой паутиной будней, жаждали приключений. В Мидгард рвались недолюбленные музами поэты, спешили за вторым шансом неудачники. Любовь распускала тут свои чувственные лепестки, авантюра наполняла паруса ветром странствий. Скупец обретал груды золота, романтик замирал под бездной невиданных звезд. Воитель и торговец, ученый и землепашец – все находили дело по душе. А Реальность? Ее образ тускнел в нашей памяти, словно вчерашний обед при виде накрытого праздничного стола. Так Мидгард заслонил для многих прежнюю жизнь….»
Тут я жестом прервал декламатора. Зачем мне эти россказни о другом, чуждом для меня мире? Реальность… Подумаешь! Да, оттуда к нам приходят герои, которые властвуют над всем сущим. Ну и что? Сто раз чихнуть я на это хотел! Эх, лучше бы мне выбрать какой–нибудь словарь. Или книжку про геологию. Лишь Имя, ненавистное Имя автора этого пасквиля заставляло меня терпеливо вникать в загадочный текст. Я должен был понять – что движет этим непостижимым человеком. Как в нем могут так легко совмещаться тиран и ученый, политик и писатель. Кто он на самом деле? И в который раз, преодолев себя, я снова приказал рабу продолжать.
– «… Каждый день в Мидгарде мы наталкиваемся на новые загадки. Открываем запертые двери, подчас используя для этой болезненной операции собственные лбы. И обстоятельства заставляют нас переписывать, казалось, незыблемые теории. То мы превозносим Иерархов, наравне с богами, то принимаемся их отстреливать, невзирая на выслугу лет. Чего мы добились в результате атеистической прополки? Пастыри затаились, а люди оказались во власти собственной гордыни и невежества. География Мидгарда сузилась перед нами до размеров трех десятков исследованных локаций. Самые крупные из них – Элеадун, Баркид, Сибирское море, Нижегородская Торговая Олигархия. А самая красивая – Овиум, вне всякий сомнений. Правильная сфера. Мир внутри рождественского стеклянного шарика, в котором вместо праздничной елки растет Великое Древо Иггдрасиль. На его ветвях покоятся мини– планеты с собственной гравитацией. Девять карманных цивилизаций, девять независимых культур. Маленькие плазмоиды обеспечивают смену суточных циклов и обогревают поверхность сферы, обитаемую нейтральную территорию, где сосредоточены торговые фактории миров Иггдрасиля…»
Я даже причмокнул губами от удовольствия. Приятно слышать, что наш Овиум человеческие герои считают самым привлекательным местом. Жаль только, что для нас, как они именуют – «нелюдей», их присутствие рядом несет одни только беды и лишения.
Внезапно дверь в мою келью проблеяла ржавым голосом, взбрыкнула в замочной упряжи, и со звоном выдранного запора отскочила в сторону. Гном–чтец испуганно умолк, оборвав фразу. Тяжелая рукопись выскользнула из его рук и шлепнулась на пол.
Я не спеша повернулся в направлении сквозняка. В моей голове возникла картина оранжевого энергетического сгустка. Обоняние ощутило знакомый мускусный смрад, затхлый запах звериной шкуры. Уши поймали сиплый шум мехов широкой грудной клетки, стук копыта, задевшего о высокий каменный порог. Караульный минотавр из личной стражи правителей фактории явился, чтобы призвать меня к ним. Я почти физически чувствовал, как шевелится на уродливой морде вечно влажная блямба черного носа, торопливо ощупывая воздух. Это он, Ноздрин, мой персональный враг и завистник почтил скромную обитель каптенармуса фактории своим вонючим посещением. И в который раз сорвал дверь с петель. Почему маленького Гонзо все норовят обидеть? Я же не виноват, что уродился низкорослым и едва достаю до плеч даже своим сородичам – пещерным троглодитам. А этот рогатый… Он вообще может прихлопнуть меня, как сверчка одним ударом здоровенного кулака. Между прочим, он так и сделает, едва представится возможность. Я вежливо, но не подобострастно склонил голову, готовый внимать донесению.
– Лорд Дилморон напоминает тебе, Гонзо, что после погружения запада эклиптики в ночь первые ворота будут открыты. Наступил день рандеву. Живо тащи свою морщинистую шкуру на верхний ярус Воленвельда. Мы высылаем разведку зеленокожих.
Изо рта у него с каждым выдохом вылетало сто дохлых, зловонных рыб, не меньше. Моя голова вновь опустилась в знак понимания. Стражник презрительно фыркнул, повернулся и шаркнул ногами так, что в комнате закружилась небольшая пыльная буря. «Болотный слизняк», «Лягушачья шкура», «Жабоголовый» – такими титулами он награждает меня и моих соплеменников. Эта двухметровая подметальная машина думает, что шепчет, но мой чуткий слух позволяет разобрать каждый звук. Я чихнул от золы, попавшей в глотку, и жестом приказал декламатору продолжать. До заката есть еще немного времени. Гном несколько раз осекся, потом голос его окреп:
«… Овиум – поистине самое загадочное пространство Мидгарда. Миниатюрные планеты невесомо парят в хороводе облаков, играют в лучах децентрализованных источников света. У любого, впервые узревшего это чудо, с непривычки захватывает дух. Сфера – как Земля, вывернутая наизнанку, Великое Древо – как колыбель жизни. А миры на нем – как елочные игрушки диаметром в пару сотен километров. Нависающий над головой горизонт запросто может свести с ума неподготовленного пилигрима. Вся внутренняя поверхность сферы (в обиходе – Пустынь, с ударением на первый слог) обитаема. Жизнь тут бурлит, как кипящий куриный бульон…»
Я, дотянулся и решительно захлопнул книгу. Ткнул своим идеально гладким, безволосым пальцем в обложку. Бородатый чтец сразу смекнул, что к чему:
– «Сочинение о строении Овиума. Исторические предпосылки межплеменных распрей». Автор – Пий Контур, как вы и просили…
Мои длинные зубы заскрипели от бессильного гнева. Ненавистное Имя. Руки в эмоциональном порыве схватили фолиант, чтобы с размаху швырнуть его в тлеющий камин, но я вовремя одумался. Декаду назад мне удалось стянуть эту книжку из личной библиотеки хозяина фактории. Если он хватится пропажи – не раздумывая, смахнет с моих плеч умудрённую крадеными рукописями голову. До таких дел лорд Таргон жуть какой обязательный!
Время скидывать повседневную епанчу и облачаться в придворный мундир. Я решительно выпроводил гнома и пошел в кладовую за парадными ножнами с золотым шитьем. Ничего, что в них давно пусто. Зачем мне таскать тяжелый кинжал? Я же не воин. Положу–ка туда лучше копченую мышь. Так оно питательней будет. Э–э–эх, вот скоплю на крепостной сбор, тогда… Ладно, хватит фантазировать. Благими намерениями нору не выстелишь. Пора бежать на службу. Нет, не бежать, а чинно вышагивать, как и приличествует каптенармусу Гонзо.