Преподаватель мехмата оказался более либерален во взглядах на возможное существование Мидгарда и его тайных адептов:
– По сути своей все приборы являются продолжением наших органов чувств. Веданта сравнивает познаваемость мира с возможностями головастика, сидящего в маленькой луже. Да, мир для него познаваем. Но в масштабах его осязания, а конкретно – в пределах придорожной канавы. У людей нет ультразвуколокации дельфинов и летучих мышей, теплолокации рептилий и еще много чего нет. Так что, я вполне допускаю наличие у нас под носом явлений, которые мы просто не в силах идентифицировать. Вот только есть одна маленькая проблемка – «реальность, данная нам в ощущение». Это определение материи от вождя пролетариата. Справьтесь с ленинским термином и многие ученые осознанно встанут под ваши знамена.
Вот так. Я, к сожалению, не могу ничего доказать и, скорее всего, моя статья напоминает бред сумасшедшего, но моя вера в существование Мидгарда незыблема. И я невольно оборачиваюсь, когда вижу человека, который ступает сквозь толпу, словно не видит ее. Они привыкли там ходить именно так. Наградили себя знакомыми по Реальности титулами, завели сотни вассалов, тысячи слуг и рабов. Им поклоняются, их превозносят. А потом они выходят в наш постылый, будничный мирок и смиряют собственное эго, чтобы не выделяться из серой массы. Но они все равно выделяются. Ходят рядом с нами – живые полубоги, бессмертные и почти всемогущие. Подлинные владыки собственной судьбы. Реальные короли!».
Вежливый голос шофера на мгновение перекрыл попсовые радиовопли:
– Можно сказать – прибыли.
Пассажир закрыл на планшете новостной портал. Любопытная статья, с надрывом написана. Он хотел прочитать комментарии, оценить количество ретвитов, но не успел. Они и впрямь доехали по пункта назначения.
Утренняя наледь звонко хрустнула под старенькими колесами такси, когда машина резко свернула в подворотню к обычной «брежневке» по улице Красина. Едва автомобиль обогнул угол дома, как непременная дворовая яма сообщила о своем присутствии жалобным лязгом пробитой стойки. Пожилой водитель смачно выругался и притормозил напротив крайнего подъезда. Приезжий быстрыми движениями ладоней стер с лица дремоту, после чего оглядел окрестности.
– Пор-рядок, – в его негромкое утверждение оказалось влито столько нерастраченной энергии, что шофер поневоле вздрогнул.
Он, хотя и не собирался реагировать на слова клиента, вдруг с удивительной для самого себя робостью в голосе, выдал:
– Красина, двадцать шесть.
Пассажир протянул ему купюру в тысячу рублей, а сдачу небрежно отклонил, сопроводив малопонятной репликой:
– Эти деньги мне теперь нескоро понадобятся.
Приезжий аккуратно, без хлопка закрыл дверь машины, примерился и легко перемахнул промоину лужи. Под лучами задорного весеннего солнышка грязные сугробы плавились искорками капели, между подъездами многозначительно валялись расколотые сосульки. Из–за угла доносился хриплый собачий лай.
От машины раздался неуверенный голос водителя:
– Вы планшет забыли.
Клиент обернулся со словами:
– У тебя дети есть?
– В сс–смы–ссле? – от такого странного вопроса у шофера случился приступ заикания.
– Дети есть, говорю?
В ответ прозвучало торопливое и совсем робкое:
– Двое. То есть две. Дочки, имею в виду.
– Хм. Отдашь младшей. Или старшей. Короче, на твое усмотрение, дядя.
– Спасибо, конечно, но…
– Бери, раз дарю. Я свое слово назад не принимаю. Бывай, дружище. И хороших тебе заказов.
Такси тронулось с места, без малейшей пробуксовки. Так плавно, что ни одна ледяная крошка из–под колес не полетела в сторону недавнего пассажира. Когда машина скрылась за углом дома, человек достал сотовый телефон и нажал на вызов.
– Здорово, боец! – прозвучал в трубке уверенный голос. – Добрался?
– Да. Стою у подъезда.
– Как тебе Курган?
Приезжий оглянулся на серые стены дома и нечищеный от снега и мусора двор.
– Нормальный город. Этот Овиум… он ведь жутко огромный, насколько помню?
– В Реальности наполовину в Казахстан залез.
– А Подземелье, оно чье? Наше? Или соседей?
– Общее. Там нет четких территориальных разграничений. И, между прочим, этого им и не надо.
– Молодцы – ребята. По срокам нет изменений?
– Точно. Сегодня уходите, без раскачки и отвальных вечеринок. Мне только что звонил механик. Аппаратура готова. Тебя ждут.
– Отлично, Браги.
В трубке досадливо крякнули.
– Какой я тебе Браги? Слышишь, вояка, ты поаккуратней с именами в прямом эфире!
– Ха–ха. Заострожничал теперь? Ну, конечно, мы же не в фойе ресторана.
Повисла пауза. Потом собеседник спросил:
– Прочитал, значит?
– Само собой. Знаешь, судя потому что чувак три года молчал, он страстно желал примкнуть к движению. Ан не получилось. Вот и развязался из зависти. И как же твои рекрутеры пропустили такого перспективного активиста?
– Вот только репортеров нам не хватало.
– Угу. А с кем ты тогда так элегантно расшаркивался в ресторане, позволю себе поинтересоваться?
– На Господина Дождя напоролся. Дело было, в аккурат, во время войны с Диктатурой Механики. А он, иуда, выступил на стороне технократов. Помнишь?
– Как не помнить. Все центральные локации сцепились между собой. У меня клинок настолько пропитался кровью, что приобрел свойства вампира. Представляешь? У закаленной стали пробудилась жажда! Пришлось некромантам продавать. Эпические были времена, не то, что сейчас.
– Ты особенно не расслабляйся. У тебя Овиум впереди. Локация, конечно, шикарная, но вот нравы их… Будь начеку каждую секунду.
– Не учи ученого.
– И за нашим гением приглядывай. Женушка его каждый день названивает, весь мозг мне шпилькой проковыряла. Переживает. Прикинь! Как за баронство судиться и семейные деньги спускать стряпчим, так это она не переживала. А теперь, когда из–за ее безрассудства мужик к соседям гастарбайтером нанялся, мадам вздумала истерики закатывать. Таковы они – романтические особы. Вот вашему третьему везет – ни жены, ни любовницы. Полное отсутствие обязательств.
– Он, кстати, уже подгреб? Или на подходе?
– Ждет на овиумском пограничном пункте. Там и познакомитесь. С ним история особая. Хорошо, что спросил про напарника. Ты в курсе, что вы оба – кадровые? Сойдетесь, уверен, очень быстро, хоть он и поменял профиль.
– Как переоденемся в мидгардские шкуры, сам черт не разберет, кто есть кто.
– Верно. Личины у вас, конечно, колоритные. Респект обоим за альтруизм. Подрядиться на такую рисковую работенку практически из любви к приключениям – это нечто.
Приезжий усмехнулся. Недоброй вышла у него эта усмешка.
– Ладно, пойду в дверь звонить. Будь, Браги.
– Хорош, а? Шутник!
– Пока.
Человек извлек из кармана помятую пачку и зубами вытащил из нее последнюю сигарету. Туброзажигалка выплюнула голубое лезвие пламени. Выпуская сизый дым, приезжий буркнул себе под нос:
– Нескоро теперь я посмолю с фильтром. Может, как раз и брошу?
Через пару минут окурок был щелчком отброшен в направлении голубого мусорного бака. Помойка на правах близкой родственницы человеческого жилья располагалась всего в десятке шагов от подъезда. В дальнем контейнере деловито рылся бродяга. Приезжий вновь достал мобильник и, полистав память телефона, сделал еще один исходящий звонок. Через длинную паузу в динамике проскрипел обезличенный компьютерный голос:
– Вас слушают.
– Я прибыл. Адрес не изменился. Переход состоится через несколько часов.
– Хорошо. Мы тут же возьмем квартиру под свое наблюдение.
– Благодарю.
–Если экспедицию постигнет неудача, ваше тело будет сохранено в неприкосновенности до возможного возвращения. Дополнительное оборудование и услуги врачей входят в медицинскую страховку.
– Хронопарадокс всем нам в помощь.
В ответ раздался свистящий вздох, и неживой, ровный баритон произнес:
– Меня, к сожалению, он уже не спасет. Сроки мидгардского тела стремительно тают. Помните о своих миссиях. Первую нужно исполнить непременно. Вторую – если понадобится.
– Я не забыл условия контракта.
– Хорошо. Удачи вам. И остерегайтесь Таргона.
– Ничего. Не таких обламывали.
Простившись со своим собеседником, приезжий сунул телефон в карман. Гулко хлопнула дверь соседнего подъезда. Длинноногое создание в норковом полушубке выпорхнуло на улицу и нерешительно застыло перед черными кляксами луж. Девица, словно уличный канатоходец, отвела руку в качестве балансира, каблучком попробовала на прочность асфальт и неуверенными шажками двинулась к белоснежной громадине дорогого джипа.
Где-то над крышами домов, в сером небе, пронзительно вопила и бесновалась стая воронья. Человек прислушался к птичьим крикам и хмыкнул.
– Такие вот у нас баньши, – мрачно изрек он. – Замки начали строить из шлакобетона, драконы превратились в олигархов, рыцари спились, а принцессы их бросили и укатили с процентщиками на Мальдивы.