Мы двинулись дальше, и я слышал сзади слова Горгота:
– Мы, орки, различаем больше звуков, нежели люди–минотавры. Интересный у вас говор, камрад. Как в свистульки дудите. А предупреждали – немой…
Остановился, недоуменно развел руками. Я подсмотрел этот жест у Дилморона. Он так делает, когда ему нечего сказать. У него выходит философски, в моем исполнении получилось комично. Штабс–капитан рассмеялся:
– Ох, и видок у тебя братец.
Ничего. Я не привык оскорбляться на подобные сравнения. От Таргона еще и не такое приходится выслушивать. Просто повел гостя дальше. Вот и верхние уровни Воленвельда. С наречия минотавров переводится, как Зал Чаши. Здесь расположены казармы, гостевые апартаменты и система ангаров, в самом большом из которых находится наша сокровенная тайна. Железный Заяц. Гордость и реликвия Паялпана, сюрприз для наших противников. Надеюсь, Франк окажется лучше распускаемых о нем кривотолков. Без него железная махина с места не сдвинется. Сам не верю, что мы вообще ее построили. Нам никогда бы не удалось соорудить эту конструкцию, если бы не рабский труд. Чтобы мы делали без заключенных гномов? Тут свирепость Таргона сыграла нам на руку. Он обвинил бородачей в мошенничестве при сделке и приговорил весь караван к годичной отработке для нужд фактории. Так вот просто и без изысков. И случилось это еще до осады. Родичи передавали за них выкуп, потом попробовали соорудить подземный ход. Все без толку. Лишь потеряли своих воинов в короткой стычке с нашей летучей боевой группой. А я еще приобрел своего чтеца и немало знаний из библиотечных архивов.
Коридоры жилых помещений для вельмож. Мы пришли, наконец. Я остановился напротив двери в покои, отведенные Горготу. Масляный светильник на стене чадил и смердел прогорклым жиром. Штабс–капитан все понял с полуслова:
– Ага. Здесь, стало быть, мой бивуак. Благодарю тебя, камрад, за содержательную прогулку. Неплохо вы тут, в вулкане, устроились, – и продолжил какими –то скверными виршами:
– В садах зреют яблоки, тыквы и сливы,
Со стен пауков изгоняют брезгливо,
На слугах всегда белоснежны перчатки,
Ну, словом, всего было в замке в достатке.
Я замер с открытым ртом, а Горгот оборвал свой стих и сообщил назидательным тоном:
– Когда придешь меня будить, стучи громче.
Загадочный гость удалился в свои покои, а я бегом поднялся в караульную на вечерний развод по службам. Здесь уже собрались все наши, не хватало только меня. Негодование по отношению к вечно презренному каптенармусу пронизывало свет их сущностей. Еще бы – этот несносный коротышка опять заставил себя ждать. Сильнее прочих «горели» злобой силуэты обоих младших минотавров – мастера Хобтобота и его заместителя Ноздрина. Их, единственных, властители отметили персональными именами. Простых воинов отличает от рогатых Лордов прежде всего внешность. У первых вместо физиономий – звериные морды, а у благородных сеньоров всамделишные человеческие лики, пусть и выписанные грубой кистью. Откуда я, слепец, это знаю? Из разговоров и книжек, прежде всего, но даже в моем убогом тепло–зрении образы солдат и властителей выглядят по–разному. Эх, если бы мои наблюдения так наблюдениями и оставались, так нет же – мне постоянно приходится вести дела с караульными минотаврами и даже давать им свои указания.
Хобтобот – бравый служака, для которого маленький Гонзо – что–то среднее между мокрицей и полевкой. С ним мы еще худо – бедно ладили, а вот с Ноздриным отношения пошли вкривь–вкось с самого моего назначения. Замначкара не мог смириться с мыслью, что его – могучего бойца подчинили мелкому, трусоватому, «жабоголовому» троглодиту. Нет, на виду у героев он подчинялся, но при случае старался наступить мне на хвост и частенько угрожал действием.
Кроме минотавров, в караулке находилась Дора и трое моих холоднокожих помощников. Странная компания, спору нет. Половина немых, одна с крыльями и парочка свирепых рубак. Но мы общаемся. Научились понимать друг друга за год пребывания в Паялпане.
Меня никто не поприветствовал. И то ладно. Хорошо, что обошлось без стандартных подначек. Тем более что половину я обычно не замечаю или пропускаю мимо упрятанных в череп ушей. Порывшись в куче свитков, я выдернул из них чистый лист папируса, положил на него свой любимый трафарет, а кто–то из подручных сунул мне в руку цветной мелок. Быстро прочертил две линии и еще пару – снаружи от первых. Добавил стрелки и условные значки. Вопросительно обвел рыльцем помещение.
– Гонзо спрашивает, как дела с расширением пятого тоннеля, – голосом половозрелой человеческой самки произнесла Дора.
Положительно – гарпии – самые умные из всех моих соотечественников. Не считая героев, конечно, не к месту помянутых.
– Мы направили туда лучших бойцов. Землекопы уже близко от поверхности, – рыкнул Хобтобот. – Как бы не случилось неприятностей. Снаружи полно вражеских соглядатаев.
– Я вчера произвела облет местности. Трижды была обстреляна пращниками. Это полурослики.
Значит, оплотовцы не полностью сняли свои отряды и по–прежнему контролируют южный склон кратера. Скверно. Эти благородные эльфы прирожденные следопыты. Чтоб их змеевец поел! А пегасы? Крылатые кони способны с живой нагрузкой в седле пролетать значительные расстояния. Если затея с Зайчихой провалится – жди беды. Мы не сможем оторваться от преследования. Гарпия высказала догадку, словно прочла мои мысли:
– Думаю, что оставлена только часть контингента. Хоббиты–стрелки с тяжелой гномьей пехотой в усилении. Сами же эльфы никогда не были приверженцами тактики измора. Они ушли.
Будем надеяться, что ты права, Дора. Иначе придется вырезать противника внезапной атакой с неизбежными потерями. Теперь я ждал доклада старшего рабочих партий.
– Расширение тоннеля осложнено водоносными пластами. Мы делаем отводы. Понадобились двойные крепи на потолки. Боимся завалов. Порода рыхлая, много глины. Но есть и приятные известия. Проходчики наткнулись на богатую рудную жилу.
Я отмахнулся. Подземный остолоп! Какая руда, когда через декаду мы планируем покинуть факторию? Лучше бы они раскопали тоннель до самого Ствола. Слово взял начальник интендантской службы – пожилой мастер–троглодит с растрепанным веером костяных позвоночных спиц:
– Эй, вы! Снабжение личного состава провиантом находится в пределах нормы. Закрепленные за фермой рабочие собрали новый урожай лепестков. На мицелийных плантациях отменный рост слизевиков и чихательных трубочек. Запасы непрерывно консервируем. Закрыто почти сто кадушек с грибной икрой и солеными цветами. На месяц пути хватит обеим экспедициям. Но есть проблемы. Кончается соль. Разведка недр предпринимает поиски, но пока безрезультатно.
Дора слышала нашу речь, а рогатые лишь прядали ушами. Командир Бурого батальона в лаконично–суровой форме отчитался по выбывшим солдатам. Несколько троглодитов арестовано за дисциплинарные нарушения и подвергнуто административной порке хвостов. Через трафарет на листе я подвел итоги по личному составу: в строю на сегодня мы имели 267 троглодитов, 11 гарпий, 23 демона, 9 минотавров, не считая Владык, и 6 медуз–фризеровщиц. В казематах – 47 заключенных за различные правонарушения. По исходу из Паялпана Таргон обещал часть амнистировать, остальных – казнить, чем всех несказанно воодушевил. В каком соотношении, интересно? Пленные иностранцы – 17 гномов, 4 полурослика, 3 гнолла–мародера. Последние – вредные, антиобщественные существа. Не желают сотрудничать со следствием, сидят в камерах и постоянно покушаются на здоровье своих охранников. Отпустили бы их домой, что ли. Все равно эти собакомордые бедняги не понимают нашего языка, а учиться категорически не хотят. Но Таргон не может отказать себе в удовольствии провести еще один допрос. Потом еще один. Люди обожают мучить маленький народец.
Закончив принимать рапорты, я направился Главный Ангар, но по пути к нему меня перехватил посыльный троглодит:
– Беда в Спонтусе. Пленник взбунтовался.
Без лишних вопросов я помчался со всех ног к вертикальной шахте. Открыл овальный люк, прыгнул на отполированный ладонями столб и заскользил вниз, пока ступни не уперлись в прохладную землю тюремного яруса. Выскочил в коридор и припустил к казематам. Вот – распахнутая настежь камера. Стул был вырван из креплений и отброшен в угол. Рядом валялась переломанная пополам столешница. Я услышал грохот со стороны дыбового кабинета и устремился к источнику шума. На пороге стоял Таргон, весь темный от ярости. Внутри наряд из пяти караульных тщетно пытался обуздать Махора. Охрана не была вооружена – ей предстояло лишь схватить задержанного, сковать кандалами и усадить на Трон Боли. Но тот двигался таким образом, что все время оказывался за спинами демонов. Жилистые, коренастые воины то и дело натыкались друг на друга и выглядели неуклюжими новобранцами.