В неспешных историях о прошлых королевских играх незаметно на землю опустились густые сумерки, и уставшая за день невзрачная кляча совсем отказывалась вести нас дальше. С трудом добравшись до огромного трактира с ярко подсвеченной волшебными фонарями вывеской «Хромая лошадь». Сквозь хлипкие окошки доносился шум и гогот огромной толпы постояльцев, которых тоже настигла ночь по дороге в столицу.
После окончательной остановки повозки честно попыталась элегантно спрыгнуть с козёл, но одеревеневшие от длительного нахождения на одном месте ноги оказались чересчур непослушными, поэтому вместо аккуратного приземления я с грохотом завалилась прямо в телегу с овощами, больно ударившись пятой точкой. Но больше всего пострадала моя гордость, так как, пытаясь поправить задравшуюся юбку, я, к ужасу, услышала пронзительный смех незнакомца, ставшего случайным свидетелем этой кошмарной картины.
— А вот и принцесска капусты и кабачков, — от бархатистого баритона внезапно захотелось немедленно провалиться на месте, только бы никогда не встречаться с его обладателем.
С трудом справившись с бесконечными оборочками, злобно посмотрела в глаза всё ещё смеющегося чужака, искренне надеясь прожечь на идеальном лице хоть маленькую дырочку. Мужчина был явно чужестранцем, широкие плечи плотно обтягивал дорожный камзол, украшенный серебристой вышивкой. Каждая деталь буквально кричала о высоком происхождении и баснословном богатстве, и элегантный плащ, плавно развевающийся на ветру, и стильная обувь из натуральной кожи, и даже брильянтовая сережка, на мгновение блеснувшая в ухе. Но хуже всего было то, что незнакомец, разорви его все стихии сразу, был потрясающе красив. В пронзительных глазах под густыми бровями кипела сталь, а светлые волосы были стянуты в тугой пучок.
— Тогда все окружающие должны падать ниц, — выдавила из себя, остро ощущая, как уши полыхают обжигающим огнём.
— И пропустить самое интересное? — ответил странный мужчина, растягивая идеально очерченные полные губы в ехидной усмешке, — Я лучше помогу тебе.
Проигнорировав огромную ладонь с длинными пальцами, украшенными загадочным перстнем, кое-как выбралась из телеги самостоятельно, неловко пытаясь привести в порядок помятое платье.
— И как же тебя зовут? — неожиданно спросил чужак, продолжая рассматривать меня настолько откровенно и нагло, что по коже прошла толпа ополоумевших мурашек.
— А вот это не твоё дело, — грубо прошипела, торопливо разворачиваясь на каблуках и демонстративно медленно подходя к сводной сестре и дядюшки Сэму, которые все это время молча наблюдали за моим позором.
Глава 4
Как и следовало ожидать, на постоялом дворе не осталось ни одной свободной кровати. Кроме того, были заранее забиты даже скамейки трактира, всё ещё заполненного галдящими как взволнованная стая бакланов на птичьем базаре посетителями. Оставалась только конюшня, но спать в стоге сена казалось более заманчивой идеей, чем под открытым небом, особенно учитывая участившиеся в последнее время нападения диких койотов. Поспешно договорившись с хозяином постоялого двора и скрепив сделку несколькими медными монетами, мы направились в харчевню, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание. Бегло оглядев раскрасневшихся от эля и душного воздуха постояльцев, вздохнула с облегчением, так как высокой массивной фигуры наглого незнакомца пока не было заметно. С трудом умостившись за липким столом с грязными разводами, мы заказали на ужин овощное рагу и клюквенный морс, так как остальные продовольственные припасы давно были съедены до нас.
Окружающие бурно обсуждали королевские игры, яростно споря о наиболее вероятных кандидатах в мужья прекрасной принцессы. Многочисленные постояльцы, распивающие душистый эль из огромных запотевших кружек, даже делали ставки. Чаще всего упоминали загадочного принца Лиама из горного королевства, расположенного к северу от нашей страны. Фаворитами же среди местной знати было несколько перспективных герцогов, каждый из которых чуть ли не с детства готовился к этим состязаниям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Не то, что Эшли», — с грызущей изнутри тоской вспомнила о лучшем друге, — «Только бы он остался жив»
Я уже не обольщала себя глупыми беспечными мечтами стать когда-нибудь женой сына кузнеца, обзавестись своим хозяйство или считать по вечерам прекрасные звезды, нежно обнявшись на укромной завалинке.
Жизнь как будто разделилась на "до" и "после" сегодняшнего утра, когда разбивший вдребезги глупое сердце парень решил поставить на кон свою жизнь ради призрачной надежды. Почему нельзя было просто договориться о браке с тем же заграничным принцем, не проводя кровавого побоища, всколыхнувшего всех вокруг от мала до велика? С отвращением разжёвывая разваренные и пересоленные овощи, с трудом поддающиеся идентификации в остывшем и покрывшимся тонким слоем жира рагу, раздумывала о несправедливость судьбы, по прихоти которой сотни молодых мужчин будут сражаться за руку очаровательной Эмили, а ведь у многих остались родители, друзья и такие же влюбленные идиотки, как я.
Незаметно смахнув непрошеную слезинку, прислушалась к разговору дядюшки Сэма и Дженни, активно обсуждавших теперь двоюродную кузину старика, работающую кухаркой в королевском замке.
— Опыта у нас более чем достаточно, — хитро усмехнулась сводная сестра, изящно стряхивая со своего платья несуществующую пылинку.
— Я обязательно поговорю с Эстер, но ничего обещать не могу, — уклончиво уходил от темы пожилой мужчина.
— Большего мы и не просим, верно, Сара? — слегка пнув меня под столом, быстро протараторила девушка.
— Но, предупреждаю, что кузина очень требовательная, и у вас не получится благополучно отсидеться в сторонке, пока остальные работают. — продолжал бухтеть дядюшка Сэм.
— Вам не придётся за нас краснеть! — бодро заверила девушка, слегка толкая меня вбок.
В ответ я утвердительно закивала, искренне надеясь, что качество снеди в замке будет получше, чем этот коричневый кошмар, неаппетитно размазанный по огромной миске.
— Очень на это надеюсь, — проворчал старик, отпивая из объемной глиняной кружки кислый морс и морщась, — Но, если вы покажете себя с лучшей стороны, но вам могут предложить постоянную работу при дворе.
Перспектива всю оставшуюся жизнь мыть серебряные тарелки и чистить картошку не казалась слишком заманчивой, но смогу ли я вернуться в родную деревушку Чёрствые корочки после победы или поражения Эшли в королевской игре? Ведь каждая деталь, покосившийся домик или кривая тропинка будет болезненно напоминать о нашем беззаботном детстве.
Мысленно пообещав себе постараться провести приятное впечатление на придирчивую родственницу дядюшки Сэма, нервно сглотнула комок в горле, задумываясь о тревожном будущем.
— Когда мы доберёмся до столицы? — раздражённо барабаня по неровной поверхности грязного стола, спросила у спутников.
— Завтра ближе к вечеру, если повезёт, — ответил дядюшка Сэм, — Из-за окаянного зуба всё пошло не так.
«Или из-за королевских игр, будь они прокляты всеми стихиями сразу» — мрачно подумала, с отвращением отодвигая от себя овощное рагу, лучше умереть с голоду, чем есть что попало.
Проснувшись рано утром на стоге душистого сена, приятно щекочущего лицо, довольно потянулась, прислушиваясь к мелодичному щебетанию птичек. Отчаявшись очистить окончательно помятое платье и растрёпанные волосы от сухой кормовой травы, решила сбегать к колодцу на дворе, чтобы хоть немного привести себя в порядок перед дорогой. Но вместо этого, торопливо приоткрыв деревянную дверцу конюшни, почти упала навстречу огромной широкоплечей фигуры, полностью закрывающую проём. Упираясь в твердую как камень грудь мужчины, ошарашенно замерла, ощущая, что из лёгких внезапно выкачали весь воздух, а ладони предательски вспотели.
— Какая приятная неожиданность, — довольно пропел вчерашний нахал, ярко сверкая серыми как свинцовые тучи глазами.
В утреннем свете он показался ещё прекраснее, аристократическое происхождение выдавали и высокий лоб, и тонкий нос с едва заметной горбинкой, которая его совсем не портила, а скорее, наоборот, и ярко выраженные скулы, и красиво очерченный рот с пухлыми губами.