Читать интересную книгу Черное сердце - Екатерина Мельникова

– Короче, или валишь сам, или тебя отсюда вывезет «скорая»!

– Я предчувствовал вашу реакцию, учитывая нездоровую склонность к дерзости. И я знал, что в этот момент мне… надо будет уйти. Берегите друг друга. До скорой встречи!

Экстрасенс растворяется в воздухе где-то среди людей, причем уходит, качая бедрами (есть, чем качать!), и на этом бесплатное представление, наконец-то, заканчивается, несмотря на то, что люди от крика Джордана действительно обернулись на этот раз.

– Похоже, в психушке сегодня выходной. Моя жена станет его женой… – вернувшись к себе, Джордан переводит дух, максимально успокаивая беснующее сердце глубокими вдохами.

– Ну? – спрашивает Карина. – Что ты об этом скажешь?

– Первое: я не знаю, что это было. Второе: захочешь когда-либо со мной развестись, я его прибью.

Карина с силой хмурит лицо – как это она захочет с ним развестись? Она любит своего мужа больше всех на свете. Неужели можно влюбиться сильнее? Такая неловкая мысль мигом заставляет сойтись с Джорданом во мнении, что секунду назад они общались с сумасшедшим.

– Правильно. Я помогу. Друзей надо выручать. – Тонко усмехается Владлен, а голос его снижается до томного шепота, словно он уже чувствует жажду крови и находит в этом нечто обворожительное.

Часть 1 Зимняя роза

Глава 1

Год спустя

До прихода друзей Владлен поет песню под гитару для сына, которому сегодня исполнилось три месяца. Алиса не понимает английского текста, которому ее мужа обучил Джордан, но она читала перевод и знает, что повествование песни ведется от лица парня, безнадежно влюбленного в девушку, которая его не замечает, а он «умирает каждый раз, когда она проходит мимо».

Несмотря на сладкую худощавую наружность, Владлен обладает теплым и низким голосом, в пении который приобретает особую мужественность и глубину. Алиса обожает, когда он поет! Он касается струн, едва прилагая силу, отчего звук получается успокоительным.

– Почему ты выбираешь эту песню, чтобы усыпить Сережу? – спрашивает Алиса в конце его выступления, обнимая мужа сзади.

– У нее наиболее подходящая мне тональность. Это Джордан любую партию на любой гитаре сыграет и споет в сто раз круче меня. – Отвечает он с небольшим сожалением, щуря глаза.

– Отпустите его.

– Говоришь так, будто мы сжали птичке горло.

– Так и есть. Джордан – птица высокого полета. Он так хочет работать вместе с Кариной! Он музыкант. И какой первоклассный! Почему он должен проживать жизнь, которая не удалась его отцу?

– Ты тоже так захотела работать у Карины на разогреве, что бросила институт. – Владлен презрительно смотрит на жену через плечо. – И зачем это? Тебе двадцать, ты бы уже была на третьем курсе. Но ты захотела, как она. Я в этом никогда не видел смысла.

Алиса перестает улыбаться, а ее ладони медленно скатываются по телу Владлена, отстраняясь. Она отходит от него к столику налить воды. Пить не хотелось. Хотелось отвернуться и занять руки.

– Не обижайся, все это не имеет для меня значения, – Владлен покидает гитару и прижимается к Алисе со спины, ласково обнимая длинными руками ее пухловатое тело, задевая высокую грудь. – Я тебя все равно люблю. С образованием, без образования, больной, здоровой, веселой, грустной, странной, умной, безумной. Люблю.

– Я тоже люблю тебя. Стать ученым сложнее, чем я думала.

– Если б я знал, что ты не жалеешь об этом решении, я бы ни слова не вымолвил. Но тебе хочется обратно в институт, сцена – это не твоя настоящая мечта, она создана для таких, как Карина и Джордан. Для других. Намного других. Они невероятные. У них таланта и фантазии хоть из стакана отпей, и потом они наглые, выносливые и смелые. У тебя – свой путь. Джордан в школе учился с неохотой, рисуя в тетрадках ноты и стихи, а ты получила золотую медаль.

– Но год назад они оба окончили Гарвард, Владлен! – Алиса констатирует этот факт, как неутешительный лично для себя. – Получить там музыкальное образование считается высшим пилотажем. Золотая школьная медаль – ничто по сравнению с этим.

– Тебе-то что? У нас другие цели. Им удалось, потому что способности есть и оба говорят по-английски. Это не делает их круче нас. Это вообще не имеет в нашей с тобой жизни значения. Вот – что имеет значение! А у них такого нет! – подбадривает Владлен, поворачивая жену к кроватке с малышом.

Спящий сынок сразу заставляет Алису улыбаться. Она прижимается к мужу, в несколько раз превосходящего ее по росту и снова чувствует прилив сил. Не нужно бы ей забывать о том, что для нее нет ничего важнее двух этих мужчин.

– Почему тогда вы с тренером Джордана уговариваете не уходить из команды, раз в нем пропадает ошеломительный гитарист?

Владлен, психанув, отходит к окну. На этот раз раздражение перекочевало в его душу.

– Мы и так многое потеряли без Равича.

– Вот придет Рома, ему претензии и предъявляй.

– Он не виноват, что теперь инвалид.

– Но Джордан тоже не виноват.

– Пожалуйста! – Владлен делает разворот и снова идет навстречу к Алисе ради того, чтобы она пошла ему навстречу. – Не заговаривай с ним об этом сегодня. Джордан единственный более-менее умеет забивать, мы без него и дальше своего носа никогда не продвинемся.

– Ладно. Это ваше дело, меня не касается. А если… я уйду из клуба и вернусь в институт, ты меня поддержишь?

– Да, потому что тебе это необходимо.

– А Карина не обидится?

– Карина поддержит тебя. Это я – обижусь, если Джордан меня кинет.

– Тогда и ты уходи, займись своим делом, профессионально займись фотографией. Твои снимки – просто класс! В тебе пропадает талантливый мастер! – чтобы слова удачно дошли, Алиса тыкает в его грудь своим пальчиком, показывая, где бьется сердце гения. – Ты обязан отправить в универ свое портфолио. Сейчас фотографы отлично зарабатывают, а с таким вкусом, как у тебя, клиенты к тебе за год будут записываться.

– Все-таки ты оптимистка. И как бы я без тебя и твоей стиральной машинки? – ухмыляется Владлен.

Алиса в ответ смеется, а потом жарко целует его, поднявшись на носочках. То свидание на машинке остается одним из самых горячих ее воспоминаний.

– Ты сегодня как ангел поешь, как всегда.

– Почему как? Я и есть…

Через минуту нетерпеливо трезвонит домофон, и Алиса впускает друзей на вечеринку.

– Вы помните двух моих лучших друзей, Борьку и Семена? – с набитым ртом спрашивает Рома Равич. – Ой, как все вкусно! Владлен, как обычно, все приготовил?

– Не все, но я готовил, именно я.

– Так чо, помните или нет?

– Помним, помним. – Отвечает Карина, внимательно разглядывая в своих руках мидию в попытках вспомнить, как ее открывать. – Я запомнила этот параллельный класс на всю жизнь. – Весело добавляет она, вспоминая смешные моменты детства и средней школы. – А что?

– Боря не пригласил меня на свою свадьбу! – возмущается Рома. – Друг детства, черт возьми! Не навестил меня даже, когда я попал в больницу!

– Он тебе звонил.

– Один раз только.

– Сколько надо было?

– Два! А Семен! В детстве по очереди дома друг у друга ночевали! Я по ним так скучаю с тех пор, как школа кончилась, а они… за эти четыре года только пара звонков и чисто символическое поздравление на Новый год «В контакте». Что говорить о сегодняшнем дне? Паршивой открытки на «стене» в день варенья не дождешься! Главное, Семен – был на свадьбе, и эти двое… с которыми мы тоже дружили. Из нашей же серии: по двору бегали, бомбочки взрывали. Они учились в классе с математическим уклоном.

– Марк и Пашка? – хмурится Джордан.

– Во-во, помнишь, да?

– Они-то на свадьбе каким боком?

– Спроси этого сохатого! – взмахнув рукой, Рома чуть не сбивает Владлену с лица нос своей вилкой, на которую нанизал кусочек жареного цыпленка под яблочным соусом.

– Они ведь с ними почти не дружили. В любом случае с тобой они общались большую часть своего детства. – Размышляет Алиса.

– Они со мной общались все наше детство! – парирует Рома, словно это единственное, что его так возмущает в собственной жизни. – А он вместо меня приглашает оленей из соседнего двора.

– Это точная информация? – спрашивает Карина, выплюнув сперва мидию.

– Своими глазами видел на его странице фотки со свадьбы. – Отвечает Рома, и этому несложно поверить: с такими огромными карими глазами, как у Равича, вряд ли можно что-то прозевать. А при его двухметровом росте очень удобно наблюдать за миром, не упустив из внимания ни одной детали. – Стоят там двое! Как увидел – рука с лицом срослась.

– До сих пор не понимаю, что означает это новое выражение. – Шепчет через стол Карина, Владлену. Если оно конечно новое, выражение это. Быть может, это она старая?

– Поднесенная к лицу ладонь выражает негодование. Еще мы прикасаемся рукой к лицу, когда в шоке. Также этот жест применяется в ответ на очевидную глупость.