Читать интересную книгу Любовь на винограднике - Джеймс Рейган

ПИНО. Что ты делаешь?

АРЛЕ КИНО. …Грущу. Твой брат Гриньолино собирается жениться на Зинфандель, которая отнюдь не желает выходить за него замуж.

ПИНО. Как? А я ничего не слышал.

АРЛЕ КИНО. Твой отец с господином Панграцио устроили сделку. Этого нельзя так оставить.

АРЛЕ КИНО (эта фраз придала ему храбрости). Да, этого нельзя так оставить.

ПИНО и АРЛЕ КИНО начинают думать. Они расхаживают по сцене, погруженные в размышления. Время от времени один из них оборачивается к другому, как будто озаренный идеей, но затем отворачивается и говорит: «Нет, не годится!». В какой-то момент мысль одновременно посещает обоих. Они бросаются друг к другу «Ну что?» — «Забыл», — отвечает другой.

И снова раздумья. Наконец один кричит: «Придумал!» Второй печально качает головой: «не годится!»

Оба садятся.

ПИНО. Кажется, есть. Сегодня у Панграцио маскарад, Гриньолино наверняка отправиться туда, чтобы познакомиться с Зинфандель. Мы заставим его отказаться от этой затеи.

АРЛЕ КИНО. Прекрасная мысль. Возьмем и заставим! А как?

ПИНО. Переоденемся и остановим на дороге.

АРЛЕ КИНО. Прекрасная мысль. Возьмем и остановим… А зачем?

ПИНО. Как — зачем! Ты заставишь его подписать бумагу, что он отказывается от Зинфандель и получает за это 300 акров виноградников.

АРЛЕ КИНО. Триста акров! Блестящая идея!.. (Задумывается). Да, но как ты сказал, кто заставит его подписать бумагу?

ПИНО. Ты и только ты, мой Арле Кино, настоящий и преданный друг. Но я тебе помогу. Нельзя, чтобы меня узнали. Тогда Гриньолино меня повесит! А это будет смешно! (Уходит).

АРЛЕ КИНО. Как же, как же, мы знаем это… (Смотрит на веревку). Умирать совсем не смешно. Но впрочем и жить — тоже: жизнь Арле Кино — молодца не стоит выеденного яйца. (Он набрасывает веревку на шею, тянет за нее и бесшумно уводит себя за кулисы).

Слева в маске появляется ГРИНЬОЛИНО. Справа в масках и с бумагой — документом в руках появляются ПИНО с АРЛЕ КИНО.

ПИНО. Господин, Вы не Гриньолино Болардо?

ГРИНЬОЛИНО. Да, я сановитейший и родовитейший адвокат Гриньолино Баналь Болардо.

ПИНО толкает сопротивляющегося АРЛЕ КИНО с документом вперед.

ПИНО. О, очень хорошо. А это известнейший адвокат Арле — Парле — Кино. Он представляет интересы господина Панграцио, который обещает вам триста акров лучших земель, если вы откажетесь от руки его дочери Зинфандель.

АРЛЕ КНИО. А уж как бы вы порадовали этим своего отца господина Болардо, ничего и говорить!

ГРИНЬОЛИНО. И не подумаю, господа.

АРЛЕ КИНО. Гриньолино, лучше подумай, а не то… гм… хм… Простите, господин Болардо, мен кажется, в ваших интересах согласиться…

ГРИНЬОЛИНО. Я бы поторопился, если б согласился, поэтому я не соглашусь.

ПИНО тем временем несколько раз преграждает ГРИНЬОЛИНО путь. Пока тот не проводит на земле черту.

Только попробуйте переступить эту черту, господа…

ПИНО переступает. ГРИНЬОЛИНО тоже переступает, чтобы снова оказаться с ним лицом к лицу. Это повторяется несколько раз.

ПИНО. Вы что, будете танцевать или подписывать? Вот вам ручка.

Чтобы покончить с делом, ПИНО достает ручку, а АРЛЕ КИНО прикладывает бумагу к лицу ГРИНЬОЛИНО. Тот начинает бегать от них по всей сцене.

ГРИНЬОЛИНО. А — а, ручка, гениальное изобретение XII века. Одному законнику пришла в голову мысль узаконить свои законы. А проще, внести поправки в уже существующие. А как внесешь? И он придумал стило, то есть перо — с тех по написанное пером не вырубишь топором. Перо, ручка с чернилами или без в юриспруденции очень почтенны: хочешь — защитишь, хочешь — обвинишь, а уж когда счет выписываешь, тут без нее никак не обойдешься!

Разворачивается и начинает наступать на АРЛЕ КИНО и ПИНО.

Очень удобно, когда придумываешь дополнительные пункты обвинения. Тут бледно — голубые строчки начинаю прыгать в главах подзащитного и сами собой превращаются в денежные знаки. Удар наносишь по самому уязвимому месту — по кошельку. И ты доволен, и подзащитный рад…

АРЛЕ КИНО с трудом выдерживает эту тираду, пытаясь увернуться. В конце концов останавливается и с усилием вкладывает ручку в руку ГРИНЬОЛИНО.

АРЛЕ КИНО. Да замолчите же, наказание, а не человек! Вот Вам ручка и подписывайте!

ГРИНЬОЛИНО. Не заставляйте меня делать то, чего я не хочу. Вы играете с огнем. Если я потеряю терпение, то за последствия не ручаюсь. И вообще с какой стати семья Панграцио отказываться от такой выгодной партии?

ПИНО наконец удается подтолкнуть ГРИНЬОЛИНО к АРЛЕ КИНО.

ПИНО. Значит, вам не нужны триста акров.

ГРИНЬОЛИНО. Не делайте из меня дурака. Я юрист. А юрист в такой ситуации подпишет только денежный чек.

ПИНО и АРЛЕ КИНО уже почти ловят ГРИНЬОЛИНО. Когда на сцене появляются БОЛАРДО и ПАНГРАЦИО.

ПАНГРАЦИО. Болардо!

БОЛАРДО. Панграцио! Твоя упрямая дочь наотрез отказалась знакомиться с моим сыном Гриньолино.

ПАНГРАЦИО. Я же тебе сказал, что все будет в порядке. Где вода?!

БОЛАРДО. Какая вода? Сначала триста акров!

Делает грубый жест, поднимая левую руку к правому плечу и резко ударяя по ней правой рукой. Вцепившись друг в друга, они катаются по полу. Все бросаются их разнимать. ПИНО и АРЛЕ КИНО уводят БОЛАРДО за кулисы. ГРИНЬОЛИНО помогает ПАНГРАЦИО встать и снимает маску. Возвращается ПИНО и, спрятавшись, подслушивает их диалог.

ПАНГРАЦИО. Спасибо за помощь, любезнейший. Мы с Болардо давно не в ладах, но мне впервые удалось задать ему такую хорошую трепку. Благодарю. Вы были очень внимательны… Э, да это никак…

БАРБЕРА. Право, я иногда рада, что сейчас засуха, не то бы приказал подать простую воду.

ПИНО и АРЛЕ КИНО подходят к дому ПАНГРАЦИО. На глазах — маски. Они входят и приветствуют гостей, которые их не узнают. ПИНО и ЗИНФАНДЕЛЬ внезапно встречаются глазами и замирают, в то время как вокруг продолжается праздник. Начинает звучать музыка известного, но устаревшего танца (например, твист). Пары, которые возглавляет БАРБЕРА и ПАНГРАЦИО, встают в позу. Все танцуют. ПИНО и ЗИНФАНДЕЛЬ остаются недвижными, но танец разрушает их безмолвный разговор. ПИНО и ЗИНФАНДЕЛЬ начинают танцевать, но танцуют очень современный танец. Музыка затихает, танец заканчивается. Гости отходят на второй план.

ГРИНЬОЛИНО (отводит ПНГРАЦИО в сторону). Уважаемый Панграцио, позвольте сказать, ваша дочь истинная красавица. Вам пора решаться и делом заниматься, а не развлекаться. То есть ей надо найти достойную пару. Должен сказать, у меня на примете есть такой человек. Достойнее, пожалуй, и не сыщешь. Он перед вами.

ПАНГРАЦИО. Ах, Гриньолино, позвольте мне обращаться к вам по — свойски, без титулов. Какая честь, что вы нас посетили. (Быстро соображает). А что вы захотите к ней впридачу?

ГРИНЬОЛИНО. Она так хороша, что этого довольно. Ну и как требует закон, она в мою пользу откажется от владения всем вашим заведением, вступив в его владение.

ПАНГРАЦИО. Ах вот оно что… кончено, кончено… Я счастлив, что моя дочь вас так очаровала. Но сейчас засуха, поэтому она не получит никакого приданого, земля обесценилась, и я почти разорен.

ГРИНЬОЛИНО. Хммм. Но может быть хотя бы доверенность на дом?

ПАНГРАЦИО. Если будет доверенность на воду из ваших колодцев.

ГРИНЬОЛИНО. С возвратом собственности в случае смерит или бездетного брака.

ПАНГРАЦИО. Частичного возврата… А что сначала — смерть или бездетный брак.

ГРИНЬОЛИНО. Договоримся.

ПАНГРАЦИО. Согласен.

ГРИНЬОЛИНО. Вот вам моя рука. Примите поздравления. Мне кажется, я без труда буду называть вас своим вторым отцом.

Они возвращаются к гостям. ПАНГРАЦИО решает, что пора кончать маскарад, который может затянуться до утра.

ПАНГРАЦИО. Барбера, вина больше нет. Унеси пустые бутылки. Пора всем и честь знать