Читать интересную книгу Сердце Дэва. Искатель - Елена Майская

могу опаздывать», — передразнила Олега Мила.

— Один раз…

— Да не один! Это постоянно так. Давай по-быстрому то, давай по-быстрому это. У него всë по-быстрому, кроме этих тупых игр и безмозглых зверюг.

— Слушай, — хитро улыбнулась Кира, — а почему бы тебе не заставить его ревновать? Начни с кем-нибудь встречаться, а когда Олег об этом узнает, то поймëт, кого потерял.

Мила замялась. Идея ей понравилась, но сейчас, после исчезновения отца, любые отношения казались лишними.

Три месяца назад экспедиция Афанасия Рябова в последний раз выходила на связь. Тогда три их исследовательских брига покидали Порт-о-Лейн, что на архипелаге Грин, разделяющем Тарнавский и Бушующий океаны. Рябов планировал воспользоваться коротким тихим сезоном и за две недели добраться до острова Таркани, что на другом краю Бушующего океана. Но больше на связь не выходил.

Мила была уверена: отец жив, но попал в беду. Еë опасения разделяли и мама, Наина Рябова, и брат Максим, вот только Императорский Совет Искателей упорно не хотел собирать спасательную экспедицию.

«У нас нет на это средств, да и кто сейчас решится плыть в Бушующий океан? В сезон бурь! Подождите полгода, тогда и решим», — ответил глава совета Раймонд Хопф. Когда-то он был помощником Афанасия Рябова и сохранил к нему явно не самое тëплое отношение.

Пришлось ждать. Вот только сложа руки сидеть Мила не могла. Она через эфир связалась со многими отцовскими знакомыми и в Порт-о-Лейн, и в Таркани, а заодно и с теми, кто проживал на других берегах Бушующего океана и попросила их сообщить, если вдруг что-то узнают. Попутно прочитывала все местные газеты из тех краëв. Но про отца ничего не находила.

Наверное, если бы Мила не устроила скандал неделю назад, Олег сам бы с ней порвал. Она с трудом находила время на учёбу, а уж на личную жизнь его не оставалось вовсе. Впрочем, вины с Олега это всё равно не снимало.

— Пойдëм лучше в буфет? Всë равно на пару опоздали, — предложила Кира, взглянув на маленькие часы на запястье.

Мила вздохнула, представив, чем обернëтся этот прогул, и согласилась. Всë равно в голове кавардак и ни одного нового факта не осядет.

Буфет находился в главном корпусе — роскошном трëхэтажном здании, похожем на дворец императорской семьи. Украшенный колоннами вход с мраморными ступенями, скульптуры в нишах между окнами и каменные крылатые львы на крыше. Остальные корпуса академии были похожи на главное здание, но имели куда меньшие размеры.

Продавщица в буфете и не подумала спрашивать, почему студентки не на занятиях. Выставила на поднос две чашки капучино и три плюшки с сахарной пудрой, приняла плату и вернулась к детективу в мягкой обложке.

Кира взяла поднос и направилась в дальний угол зала. Мила пошла следом.

— А про отца так ничего и нет? — спросила Кира, попробовав кофе и, поморщившись, вернув его на поднос.

— Нет, тишина полная.

— Да ладно тебе, всë будет нормально. Это же не первый раз. Он и по полгода пропадал, но всегда находился.

— В прошлый раз нашëлся без двух пальцев и еле живой, — напомнила Мила и отхлебнула из стаканчика. — Я боюсь за него. Он постоянно смотрит смерти в глаза, но что, если удача на этот раз отвернëтся? Вдруг он погиб, а я даже не узнаю, где именно. Когда думаю об этом, слëзы на глазах наворачиваются.

— Дорогая, ты слишком сильно себя накрутила. Надо надеяться на лучшее. Только тогда Дэв услышит твои молитвы.

— Эх, если бы я могла думать по-другому. Не получается, Кир. И каждый день надежды всë меньше.

Кира смотрела на неë глазами, полными сострадания, но молчала, будто не зная, что ещë сказать.

Ей на выручку пришëл Максим. В самый подходящий момент он появился в дверях буфета и, увидев сестру, направился прямиком к ней.

Рослый и широкоплечий он был почти точной копией Афанасия Рябова. Та же копна светлых непослушных волос, те же добрые карие глаза. Может и нижняя часть лица была той же, но, в отличии от отца, бороду он пока не отпустил.

В этом сходстве с отцом прослеживались и общие черты с Милой. Неуловимые, почти незаметные, но когда Максим и Мила стояли рядом, то даже сомнений в их родстве не возникало. А из-за того, что Максим был младше всего на год, многие и вовсе могли счесть их за близнецов.

— Не думал, что вы здесь, — произнëс он, усаживаясь. — Видали нового препода по артефактологии? Сам Фринн! Это же охренеть можно!

— Что, и ты о нëм уже знаешь? — удивилась Мила.

— Ну да, весь город только о нëм и говорит.

— Совсем ты от жизни отстала, — погладила подругу по руке Кира, а потом улыбнулась: — Хочу напомнить, что в руках у тебя капучино, а вот это не страшное чудище, — она подвинула ей одну из тарелок с выпечкой, — а очень вкусная и жутко калорийная плюшка. Идеальный способ поднять себе настроение.

— Я не хочу. В животе и без неë крутит.

— Она так с самой отцовской пропажи говорит, — пояснил Максим. — Нам с мамой приходится еë связывать и кормить с ложечки.

— Ах ты! — вспыхнула Мила. Хотела было шлëпнуть его по колену, но он увернулся. — Я нормально ем! Просто сейчас аппетита нет.

— Ладно, отмазывайся. А я вот не откажусь перекусить, — просмеявшись, заявил Максим и взял плюшку. Откусил побольше и с набитым ртом произнëс: — Вкусная штука. Еë бы запить чем-нибудь.

Он взглянул на стаканчик Киры, но та с видом мстительницы сделала большой глоток, а потом, смакуя, выдохнула.

— А что ты вообще здесь забыл во время пары у твоего любимого Фринна? — спросила.

— Он меня отпустил, — с невинным лицом ответил Максим.

— Что-о? — разом воскликнули и Мила, и Кира.

— Узнал мою фамилию, задал с десяток вопросов и сказал, что я свободен до самого экзамена. Похоже, я слишком умëн для этого места.

— Да чëрта-с-два! — Мила обернулась к стопке учебников и тетрадей, что лежали на соседнем столе, и выудила папку с курсовой. — Вот! Ты мне помогал это делать, а Фринн от неë живого места не оставил! Гений!

Максим почесал голову и принялся пролистывать курсовую. Бубнил себе под нос, вроде даже ругался:

— Ни одного абзаца не оставил, чтоб тебя. И здесь тоже? А тут чего не так? Какой позор…

— А ты сама там хоть строчку написала? — с усмешкой спросила Кира.

— Я хотела, — призналась Мила. — Но всë, что я написала, Макс назвал чушью для детского сада.

— Скажите, пожалуйста, — недовольно проговорил Максим и кинул курсовую на стол перед сестрой.

Там,