Бекки тоже контролировала, и было отвратительно, как Джордж делал все, что она хотела. Он действительно любил эту часть ее всем сердцем.
Нет, наша любовь никогда не была бы настоящей. Не такой, какая была у нас с Люцианом. Мы ссорились, смеялись, и снова ссорились. Порой это было нелегко, но все было по-настоящему.
Блейк стал бы похож на Джорджа, а я бы знала, что все это было неправдой. Я бы никогда не поступила так с ним, никогда, и ничто не смогло бы заставить меня передумать.
Мы остановились перед залом, и Мастер Лонгвей вышел первым. Вспышки камер отразились на его лице еще в карете, и я глубоко вздохнула.
С тех пор, как правда стала известна, где бы я ни была, везде появлялись папараци с камерами.
Я ненавидела их всех, кроме единственного раза, когда действительно нуждалась в репортерах. Это произошло, когда я хотела освободиться от обучения, стать такой, какой была раньше, но никто из них не показал, что я действительно переживала. Они показывали, что я провожу время по-королевски без моих лучших подруг, которых чуть не потеряла.
Эти люди с камерами были там только из-за денег, и Стэн или кто-то из его банды швырял в них мешками с деньгами, чтобы не печатали о том, что происходит на самом деле.
Они сделают все, чтобы заработать эти копейки. Это было отвратительно.
Я вышла, и вспышки ослепили меня.
— Принцесса, что вы будете делать, если нет ничего, что сможет защитить вас от связи с Рубиконом?
Да, эта информация была во всех газетах за последние несколько недель. То, как я чувствовала избиение Блейка и каждую его рану.
— Мистер Броуди, — ответила я, — тогда, наверное, мне придется смириться с этим, как я всегда поступала, и молиться, чтобы он пришел в себя.
Последняя часть заставила репортеров тихо рассмеяться, и я прошла мимо всех них в сопровождении охраны.
Последовали еще вопросы, но у меня было время только на один, и я думаю, что ответила на него достаточно хорошо.
Мистер Броуди, или Кевин, был кем-то, с кем я встречалась регулярно. Он был одним из тех идиотов, которым много платили. Он даже запустил шоу по телевизору под названием «Просто Кев», у меня появилась возможность закатить глаза.
Я знала, что он был последним, на чей вопрос я, вероятно, должна была ответить, но он также был самым требовательным и всегда говорил ужасные вещи обо мне в своем шоу, когда я не отвечала, по крайней мере, на один из его вопросов. Его знаменитая фраза заключалась в том, что мне было все равно, и у меня не было ни сердца, ни времени, чтобы решить проблемы моего народа, и действительно ли я принцесса, достойная любви.
В общем, сплошной вздор, но такой, что мог любого заставить принять его за чистую монету, особенно народ Ариса, королевства отца Арианны Кингсли.
Мы вошли в зал, и Древние ждали нас на огромных тронах.
Первым я увидела лицо дедули, который лукаво мне подмигнул. Он улыбнулся и приветственно кивнул в мою сторону.
— Добрый день, принцесса, Мастер Лонгвей.
Поклонившись перед пятью тронами, мы опустились на два сиденья напротив них.
— Надеюсь, мы не заставили вас долго ждать, ваша честь, — сказал Мастер Лонгвей, занимая свое место.
— Отнюдь. Мы понимаем, что образование принцессы важно сейчас как никогда.
Я ненавидела их снисходительное обращение к нам, особенно их глашатая, Даклина Восхитительного.
Мне казалось, что он тоже был драконом, причем вел себя так, будто терпеть не мог монархов. Что ж, на каком-то этапе я бы с ним согласилась, но все-таки мы были не настолько плохие.
Дедуля уставился на него, затем глубоко вздохнул и закрыл глаза, как будто задремал после обеда, повернул голову и снова уставился на нас двоих.
— Мы нашли старое заклинание, которое поместили в амулет, браслет, который принцесса должна носить всегда. Это защитит ее от ударов плетью. Это было нелегкое заклинание, но в некоторых случаях необходимо искать в более темных местах.
От услышанного волосы на руках и затылке встали дыбом.
Черный Рынок.
Я посмотрела на дедулю, и тот снова прикрыл глаза, чуть улыбнувшись и давая понять, что мне не стоит беспокоиться.
Мое сердце все еще колотилось, так как это было одно из мест, которое я бы с радостью закрыла за секунду, если бы они дали мне шанс править этим миром. Они все еще использовали части драконов, части, которые поддерживали их жизнь, так как самые ценные зелья не могли функционировать без них, например, как зелье трусости.
Зелье, которое однажды моя мать попросила Горана сделать для нее, чтобы она могла притвориться мертвой и воссоединиться со мной.
Она писала об этом в своем дневнике, что делала каждый день после того, как оставила меня. Если бы я не пережила ту боль, через которую она прошла в тот день, ее слова о том, какой была жизнь без меня, сделали бы это.
Она действительно хотела меня всем сердцем, так сильно, что ее отношения с моим отцом превратились в пыль, потому что он не мог найти человека, который собирался предать их. Их любовь, я думаю, никогда не умрет.
Древние все еще что-то говорили. Я не слышала ни слова из того, что они сказали, и вернулась к реальности только тогда, когда маленький толстый человек с медалями на черном костюме, вбежал с деревянной коробкой.
Он остановился передо мной и откинул крышку.
Внутри лежал прекрасный круглый браслет с маленькой подвеской-сердцем с темно-синим камешком по середине.
Мужчина с большим животом кивнул, и я просто посмотрела на него, а затем на Древних.
— Принцесса, ты единственная, кто может к нему прикоснуться. Заклинание начнет действовать, как только он коснется твоей кожи, — сказал дедуля.
Я протянула слегка дрожащие руки, как будто это была змея, которая собиралась нанести удар в любой момент.
Затем глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы, и бережно взяла браслет.
Я неуклюже попыталась его застегнуть, и на пятой попытке, после пары раздраженных вздохов, раздавшихся с тронов, наконец-то смогла соединить застежку с цепочкой.
— Темный камень станет светло-голубым, как только заклинание начнет защищать тебя от боли, которую испытывает Рубикон, — пояснил Даклин.
Дедуля прочистил горло.
— Ты не можешь снять его, Елена. Если ты это сделаешь, чары утратят свою силу и браслет станет просто браслетом.
Я кивнула, глубоко вздыхая.
— Понимаю, — я встала, и Мастер Лонгвей последовал моему примеру.
— Благодарю вас всех, что вы нашли столь редкую вещь, чтобы защитить меня от опасности, — я улыбнулась. На меня это совсем не походило. Прежняя Елена никогда бы не сказала ничего подобного и не приняла ничего с Черного Рынка.
— Благодарим вас, ваша честь, мы очень ценим это, — добавил мастер Лонгвей, и все они встали и без малейшего намека на признательность прошли через другую дверь.
Я почувствовала, что снова могу дышать, и мы поспешили развернуться и выйти в коридор.
В моей голове стало роиться еще больше вопросов, но я лишь вертела браслет на запястье и говорила себе, что не просто так Древних назвали Древними.
Педро, самый доверенный ученик моего дедули, которого я встретила в ту ужасную ночь, лишенного всего, ждал в паре ярдов от кареты и кивнул.
Когда я открыла карету, на мягком кожаном сиденье меня ждал конверт.
Мастер Лонгвей закрыл дверцу, и я села, вскрывая восковую печать.
«Моя дорогая Елена.
Ты понятия не имеешь, как важен этот браслет. Это единственное, что может защитить тебя от ужасного проклятия, которое было наложено на тебя, проклятие, которое, надеюсь, скоро превратится в благословение. Пожалуйста, я молюсь, чтобы ты никогда его не снимала. Мы верим и молимся от всего сердца, что это сработает, а если браслет не поможет, то мы найдем то, что сможет помочь.
Прошу тебя, не переживай о том, как мы его нашли, просто поверь, что камень и стоящая за ним магия так же стары, как само время.
Но довольно. Встретимся в эту субботу на Мельничной улице, спроси своего друга Лунного Удара, он тут же найдет это место.