Читать интересную книгу Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

Первый, кто среагировал на случившуюся беду, был Шалашов. Не обращая внимания на крики и стоны раненых, на свист и завывание летящих снарядом, вместе с адъютантом он стремительно бросился бежать к придавленному автомобилем командиру.

Крепкий, коренастый Андрей Шалашов обладал от природы не дюжиной силой, к тому же стремление спасти своего боевого товарища удвоило, удесятерило его мощь. Подбежав к начавшей гореть машине, он уперся всем телом в её кузов и после нескольких, невыносимо долгих секунд смог немного приподнять над землей её борт.

Этого вполне хватило, чтобы адъютант вытащил из-под автомобиля бесчувственное тело генерала Петрова. Не сговариваясь, они подхватили его и понесли прочь от грозившего в любой момент взорваться «виллиса». Они успели пробежать несколько шагов, как между ним и спасительным укрытием разорвался ещё один вражеский снаряд.

Когда рассеялся дым, вместо одного тела, на земле лежали трое, не подававших признаков жизни людей. И тогда на спасение генерала бросилась Захарова.

Как заправский спринтер проскочила она простреливаемое пространство и с разбегу упала рядом с лежавшим на земле Петровым. Без всяких криков и причитаний, она откатила с генерала обезглавленное тело адъютанта, сдвинула чуть в сторону с развороченной осколками спиной Шалашова, и подхватил под мышки генерала, потащила его прочь.

Ещё дважды рвались вражеские снаряды. Что-то больно ударило переводчицу по левой руке, но она тянула и тянула свою неимоверно тяжелую ношу. Яростно сопя, отчаянно упираясь каблучками в землю, Мария Владиславовна вытягивала своего мужчину, не поднимая головы и не отрывая от его окровавленной гимнастерки.

Сколько вот так она прошла шагов, переводчица не помнила. Ей казалось, что всю жизнь, сторонний наблюдатель был бы иного мнения, но факт оставался фактом. Захарова упрямо вытаскивала генерала, и её пример побудил к действиям. Пристыженные видом отважной женщины, лежавшие на земле солдаты и офицеры, позабыв про страх, бросились к ней и помогли вынести генерала из-под обстрела.

Георгий Владимирович был явно везучим человеком. Упавший борт автомобиля сильно ободрал его, возможно даже сломал пару ребер, но никаких серьезных повреждений у него не было. От сунутой ему под нос ватки с нашатырем он быстро пришел в себя и принялся командовать. Едва послушной рукой он поманил к себе Захарову и слабым голосом сказал: — Передайте седьмому, первый приказал забросить огурцы в двенадцатый квадрат.

Что скрывалось за этой абракадаброй, переводчица только догадывалась, но подбежала к радисту и приказала связать её с седьмым, майором Панферовым.

— Седьмой? Первый приказал вам забросить огурцы в двенадцатый квадрат — выпалила она скороговоркой в трубку, но эта торопливость в купе с женским голосом, вызвало удивление и законное подозрение у седьмого. Он стал переспрашивать Марию Владиславовну, уточнять правильно ли он её понял. Захарова повторила раз, другой, затем потеряла терпение и рыкнула в трубку командирским голосом.

— По двенадцатому квадрату, огурцами, выполнять, вашу мать! — зажимая кровоточащую рану на плече, грозно потребовала московская интеллигентка и её слова дошли до сознания седьмого. Не прошло и минуты, как «заговорили» гвардейские минометы и в двенадцатом квадрате, все живое перестало существовать.

Лобовой удар пехотинцев Мохова и танкистов Колобанова рассек боевое положение соединений бригадного генерала Грейстока и обратил их в бегство. На протяжении пяти километров советские танкисты и самоходки вели преследование отступающего противника, давя и уничтожая его живую силу и технику.

Преследование шло до самого Ротенфилда, где Петров был вынужден сделать остановку. Необходимо было подтянуть тылы, дать людям отдых и похоронить павших бойцов.

Будь воля генерала Петрова, он бы не оставил лежать на зеленых английских полях ни одного павшего человека. Всех бы увез с собой, так сильно он не терпел британских островитян, однако и генералы вынуждены подчиняться обстоятельствам. Москва требовала скорейшего занятия Лондона и на это были свои причины.

Всякое действие имеет свое противодействие. Регентство герцога Глостерского породило не только ответную реакцию со стороны короля Георга. Всколыхнулись простые лондонцы, до этого момента пребывавшие в состоянии покорной массы.

Сжатая до предела пружина недовольства своим нынешним положением, в результате недальновидных действий дельцов из Сити, лишилась своих оков и всколыхнулась. Почувствовав слабость власти, жители столицы вышли на улицы Лондона с протестами.

Вначале они носили мирный характер, но очень скоро все изменилось. Годами накапливавшееся недовольство тяготами войны выплеснулось наружу. Запрудившая улицы толпа разом вспомнила все; бомбежки и смерть, голод и нужду, а также вновь начавшиеся боевые действия, после, казалось бы, одержанной над врагом победы.

К этому добавились вполне обоснованные опасения, что именно за счет простых людей «большие люди» попытаются вновь решить возникшие проблемы.

За считанные минуты обозленное настроение толпы стало агрессивным. Напряжение нарастало стремительно и когда, полиция попыталась вмешаться и разогнать людей, она только подлила масло в огонь. Разъяренная толпа смела полицейские кордоны, и вся разбушевавшаяся стихия рванула к резиденции премьера на Даунинг стрит.

Возможно, если бы навстречу людям вышел бы исполняющий обязанности премьер министра, трагедии удалось бы избежать. Воспитанные на уважение к власти, лондонцы бы выплеснули ему в лицо весь свой негатив и, взяв с него честное слово, разобраться, разошлись бы по домам. Однако на этот раз все было иначе.

В это время в резиденции премьер министра находились недавно освобожденные депутаты обеих палат парламента. Привыкшие к интригам и долгим дискуссиям в парламенте, они обладали храбростью выйти к разгневанным людям и просто поговорить с ними. Вместо себя они отправили главу канцелярии премьер министра, что окончательно вывело людей из себя.

Быстро поняв, что перед ними малозначимый чиновник, толпа ринулась внутрь здания желая поговорить со «слугами народа», задать им наболевшие вопросы и получить ответы.

Услышав шум приближающейся толпы, господа депутаты бросились наутек и тут, произошла гибельная трансформация сознания толпы. Подобно таксе, она бросилась преследовать убегающих парламентариев, что привело к трагическим последствиям.

Правды ради, следует сказать, что зачинщиками расправы стали маргиналы столичных улиц. Такая публика всегда тонко чует, где можно поживиться и никогда не упускает своего момента. Именно они пустили в ход ножи, кастеты и обрезки труб и разгневанная толпа их охотно поддержала.

В момент ока, канцелярия премьер министра была разграблена, потом подожжена, а находившиеся в ней люди погибли. Сто двадцать два человека представители древних родов и политических династий, ускользнув из рук майора Орлова, нашли свою смерть либо от рук обезумевшей от своих действий толпы, либо задохнулась в огне и дыму пожара, охватившего весь комплекс правительственной резиденции.

Если зверь чувствует слабость человека — он нападает на него вновь и вновь. Этот непреложный закон жизни в полной красе проявил себя в одном из главных центров европейской цивилизации — Лондоне.

Почувствовав слабость власти, мародеры и люмпены решили взять свою часть пирога. Пожарные ещё боролись с огнем, кареты скорой помощи развозили пострадавших по больницам, а вкусившая крови толпа уже шла к своей новой цели.

Под покровом ночи банды вооруженных грабителей стали грабить богатые лондонские магазины на Риджент-стрит и особняки на Пикадилли. И вновь удача сопутствовала им. Напуганная размахом бесчинств, столичная полиция не стала вмешиваться в происходящие события, замкнувшись на обороне собственной штаб-квартиры и тюрем. Трудно было бы себе представить, что было бы с Лондоном, если бы они разом распахнули свои двери.

Всю ночь столица Объединенного королевства не спала. Опьяненная успехом, толпа бросилась на штурм Сент-Джеймсского дворца. Дав несколько залпов по охране, разогнала до смерти напуганных гвардейцев, она занялась грабежом и мародерством.

Следующим объектом вакханалии стал Букингемский дворец, но для объевшегося за ночь питона — это была неподъемная ноша. Грабители смогли проникнуть только на первый этаж правой половины дворца. Продвинуться дальше им помешала их малочисленность, большая часть «народных мстителей» отправилась домой отягощенная захваченной добычей, а также смелость дворцовой прислуги. Не надеясь на помощь извне, вооружившись, чем попало, слуги дали достойный отпор грабителям, не позволив им проникнуть вглубь дворцовых помещений.