Читать интересную книгу Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

Нечто подобное проходило и на севере Европы. Твердо держа взятые на себе обязательство советской стороной, маршал Рокоссовский дал свободный проход войскам фельдмаршала Монтгомери к портам Северного моря.

Оставляя свои позиции на Рейне американцам, англичане хмурыми колоннами текли по разбитым дорогам Германии к Антверпену, Генту и Брюгге. По требованию Советского Союза движение британцев через территорию занятую советскими войсками происходило поэтапно, частями. Несколько дивизий, под контролем советских офицеров передвигались от одного пункта до другого, строго придерживаясь определенного им маршрута.

Сопровождавшие англичан военные шутили, говоря, что раньше сдавшегося в плен противника в основном конвоировали солдаты и сержанты, а теперь это поручено исполнять одним офицерам.

Шутка была злая, но недалека от истины. Эти британские подразделения отличались от ранее плененных солдат Красной Армии, лишь наличием легкого стрелкового оружия. Все остальное вооружение они оставили американцам, с обязательством переправить его в Британию.

Не скрывая слез, расставались английские военные со своими пушками, минометами, зенитками, танками и бронемашинами. Единственное исключение было сделано для британской авиации, которой беспрепятственно позволили перелететь через Ла-Манш. Вместе с ними улетел почти весь штаб Монтгомери, за исключением самого фельдмаршала. Строго следуя традициям британской армии, он остался вместе со своими солдатами до самого конца эвакуации.

Он оставил свою ставку в Майнце вместе с последним боевым подразделением, что оставило истерзанную кровопролитными боями Рейнскую провинцию и двинулись на север. На американском самолете полетел в Антверпен, где у него состоялась встреча с Рокоссовским.

Красавец «литвин» старался максимально снизить негативный эффект этой встречи. Он постарался окружить бывшего союзника вниманием и почтением, однако это только ухудшило и без того пагубное настроение Монтгомери. Глядя на белые салфетки, роскошный завтрак и фарфоровую чашку чая с молоком, британец непрерывно ловил себя на мысли, что ощущает себя полководцем, что потерпел разгромное поражение и только что подписал полную и безоговорочную капитуляцию.

Сдержанно поговорив о погоде и о семье, фельдмаршал холодно поблагодарил Рокоссовского за заботу о его солдатах и откланялся, не подав руки на прощание. Сделано это было в чисто английском стиле и несколько привыкший к общению с гордыми островитянами, маршал не сильно обиделся на подобные действия. Горбатого, как правило, исправляет только могила.

Впрочем, чопорность и наглость англичан, в этот же день была компенсирована французской галантностью и учтивостью. Прибывший к маршалу генерал де Голль засыпал его бурными комплементами и пылкими речами во здравие товарища Сталина и боевого советско-французского братства. Генерал намеривался выставить свою кандидатуру на выборах в сентябре следующего года и для спокойствия в стране, ему было очень нужно присутствие советского контингента в стране.

В противоположном углу Европы также все шло так как того хотела Москва. После недолгих, но пылких переговоров, между СССР, Грецией, Болгарией и Турецкой республикой был заключен мирный договор, очень напоминавший по своим итогам Севрский мирный договор. Вернув ранее утраченные города Карс, Ардагар и Баязет, а также военно-морскую базу на Босфоре, Москва милостиво отдала земли Восточной Фракии и Галлиполи свои союзникам.

По результатам переговоров, Болгария получила большую часть фракийских земель с выходом к Мраморному морю. Меньшая часть Восточной Фракии с Эдирне и Галлиполийский полуостров перешла во владение греков вместе с островами Имрос и Тенедос.

В знак благодарности за возвращение исконно греческих земель, правительство Афин разрешило разместить на островах Лемнос и Тенедос советские военно-морские базы сроком на 50 лет с последующей пролонгацией.

Что касается самого Стамбула, то он был объявлен особой зоной и был временно взят под контроль советской администрации. Дальнейшую судьбу это древнего города должна была решить Организация Объединенных Наций, чье первое учредительное собрание должно было пройти в первых числах января, в Стокгольме.

Согласно первоначальным планам, первое заседание ООН намечалось провести в августе месяце в Сан-Франциско. Однако обстоятельства изменились и по согласию между исполняющим обязанности президента США Уоллесом и Председателем правительства СССР Сталиным, пальма первенства была отдана Швеции. При этом специальным постановлением было подтверждено, что штаб квартира этой международной организации будет в Нью-Йорке.

Между лидерами Америки и Советского Союза быстро наладились конструктивные, деловые отношения. Желая как можно скорейшего наступления мира в Европе, оба руководителя договорились провести 24 декабря в пригороде Берлина Потсдаме, провести мирную международную конференцию.

Идя навстречу пожеланиям американской стороны, Сталин был не против присутствия на ней британского премьер-министра Эттли. Признавая заслуги английского народа в войне против Гитлера, советский лидер по-прежнему числил Лондон в странах победителях, но из-за безответственной авантюры бывшего премьера Черчилля, требовал наделения британского представителя лишь совещательным голосом.

Американская сторона пыталась всячески отстоять права своего союзника, но Москва была неумолима и президент Уоллес, был вынужден согласиться несмотря на сильное давление со стороны Больших семейств.

— Поздно запирать двери конюшни, когда лошади разбежались — грустно констатировал новый глава Белого дома и в его словах было много правды. После непродуманных действий регента Генриха подержанного большим бизнесом США положение Соединенного Королевства было хуже, чем губернаторское. Оно отчаянно трещало, но не из-за династических разногласий.

Почувствовав слабость центральной власти, подняли голову колонии и в первую очередь Индия. Постоянно откладывавшееся обещание Черчилля предоставить независимость Индии сразу после окончания войны, обрело второе дыхание.

Уже 14 декабря, Индийский национальный конгресс под руководством Джавахарлалу Неру объявил о независимости Индии от Великобритании, поставив, таким образом, Лондон перед свершившимся фактом.

Стоит ли говорить, что решение ИНК резко обострило положение не только в стране, но и в первую очередь в вооруженных силах Великобритании. Военнослужащие индийской национальности вне зависимости от вероисповедания дружно поддержали решение Неру. В воинских частях находящихся в самой Индии возникли стихийные митинги в поддержку Национального конгресса. Солдаты и офицеры индусы отказывались подчиняться приказам офицерам англичанам, говоря им в лицо: — Ваше время прошло! Лучшее, что вы можете сделать, это собрать свое имущество, семью и уехать в Лондон!

Более страшного и унизительного оскорбления со стороны туземца для белого человека было невозможно придумать. Смыть его можно было только кровью, но ситуация была не в пользу англичан и они были вынуждены терпеть.

Некоторые представители королевской армии все же достойно ответили на оскорбление, но это самым пагубным образом сказалось на них самих, их сослуживцев и их семьях. Одних разъяренные солдаты поднимали на штыки, других избивали до полусмерти, третьи подвергались насилию и унижению.

Генерал-губернатор в отчаянии собирал одно совещание за другим, но без какого-либо результата. Командиры частей и соединений в один голос заявили, что не уверены в надежности своих бригад и дивизий и готовы отдать приказ на подавление выступлений только с одобрения Лондона.

Подобная «твердая мягкость» только ухудшило общее положение дел. В один момент, вся Индия, мусульмане и индусы увидели, что «король голый» и это открытие только придало им смелости и решимости довести дело до конца.

Уже на второй день Неру, потребовал от фельдмаршала Уйэвелла начать вывод британских войск с территории Индии, любезно позволив им остаться в Бирме и на Цейлоне. Когда полиция попыталась занять штаб-квартиру Конгресса и арестовать Неру, то встретила ожесточенное сопротивление со стороны многочисленной толпы.

В одно мгновение, из разных переулков, улочек и подворотен к полицейским машинам ринулись люди, не имевшие в руках никакого оружия. Громко крича «Свобода!» и «Неру!», они принялись раскачивать машины полицейских и те предпочли ретироваться, чем вступить в схватку. Уж слишком многочисленны и возбужденны были сторонники независимости Индии, многие из которых были готовы пролить свою кровь, ради обретения долгожданной независимости.

Ничуть не лучше была обстановка и в тех армейских соединениях, что находились за пределами Индии. Узнав о событиях в Дели, служившие в авиации и пехоте индусы стали требовать отправки их на родину. Все как один, они объявили себя иностранными гражданами в рядах Королевских вооруженных силах и отказывались воевать.