Как и я... Я тоже изменился не в лучшую сторону. Вспомнив дымящиеся туфельки молоденькой служанки во Дворце Совета, Маркел ощутил поднявшуюся в глубине души волну отвращения к самому себе. Убить девчушку только за то, что она превратилась в подневольную куклу Падших и при этом обладала даром...
"Я не мог рисковать", - завопил внутренний голос. - "Императрица слишком важна для моих планов. Девчонка могла ее прикончить. Падшие через эту служанку могли направить свои силы и убить Гартонезию. Я должен был"...
Подавив этот мерзкий голосок, Маркел с каменным лицом отвернулся к стене. Подумать только. Маркел - убийца детей. Будь я проклят... Все мы заслужили свою судьбу. Договор требует нашей смерти по праву.
- Честно говоря, я не понимаю, почему Падшие сразу же не направились на Таулус? - Негромко пробормотал Калтар. - Они могли бы подчинить себе всю верхушку власти Империи за считанные часы, а потом просто раздавать приказы. Зачем они скрылись в этой своей... Крепости? Или Цитадель? Почему они не захватили Цитадель? Почему они оставили нам столько пространства для маневра?
Маркел промолчал, потому что не знал ответа. Он сам сомневался. Сам подозревал в этом какой-то подвох. Ну зачем нужна Иринарху и Арминии эта полуразваленная крепость? Почему не захватить сразу Таулус, мгновенно оказавшись во главе Империи, а потом обрушить на меня все силы Мироздания? Почему? Почему?
Он не находил ответа. Возможно, те двое уже совершенно свихнулись?.. Или свихнулся я?..
Что-то было не совсем правильно. Неестественно. И на мгновение Маркел ощутил присутствие чьей-то чужой и всемогущественной воли, играющей в неведомую игру, где клетками игрового поля были целые миры, а фигурками - все человечество. Леденящий холод пронзил его душу. И Маркел узнал его. Узнал.
- Совещание окончено, - с трудом выдавил он. - Можете идти.
Не оборачиваясь, Маркел слышал, как собравшиеся в комнате люди один за другим вышли. Тяжело топая прошел Тингралл, твердо печатая шаг покинули комнату оба генерала, неслышно проскользнул Калтар, со вздохом исчез Памфил.
Некоторое время Маркел молча глядел в стену, предаваясь мрачным думам о грядущей судьбе Мироздания. Слова Договора жгли его душу. Какую же цену придется еще заплатить? Сколько еще душ должно уйти в пустоту, чтобы расчистить путь... Великая Вечность... Хотя я уже убедился, что Вечность - это ничто. Вся наша вера - ничто. Есть только Бездна. Изначальная Тьма.
И у нее свои пути.
Маркел обернулся и усталым взглядом посмотрел на восседающую в кресле Императрицу. Гартонезия с ненавистью воззрилась на него.
- Что? Снова?
- К сожалению, я вынужден. Ты отказалась дать мне слово не противиться моей воле.
- Я - Императрица. Я должна думать о своих подданных. Я думаю об Империи!
- А я думаю обо всем Мироздании. Ты слышала слова Договора. Ты должна понимать...
- Откуда я знаю, что твой договор - не плод больного воображения?! Знаешь ли, сидя во тьме Бездны семнадцать веков можно навоображать много чего подобного!
- О, так теперь ты признаешь, что я Творец? Какие успехи.
- Да будь ты хоть трижды Творец, это не дает тебе права хозяйничать в моей голове!
- Согласись помогать мне добровольно и это не понадобится. Иначе я снова пущу в ход принуждение.
С видимым усилием поборов дрожь, Гартонезия упрямо покачала головой.
- Никогда. Я из рода Объединителя. Мы никогда не сдаемся. Рано или поздно...
- Я мог бы многое рассказать тебе о первом Императоре Радане, которого ты числишь среди своих предков, - устало вздохнул Маркел, - но думаю, что ты мне не поверишь.
- Не хочу ничего знать. Будь ты проклят... Зачем ты освободил меня? Чтобы потом снова запереть в своей собственной голове? Чтобы мои руки сами собой подписывали твои указы?! Чтобы я прыгала как комнатная собачонка, повинуясь твоему жесту?! Да ты ничем не лучше тех двоих!
- Если бы я был таким же, то не освободил тебя вообще. Ты бы улыбалась и флиртовала, и никто во всем Мироздании не мог бы догадаться, что ты - это не ты. И в случае поражения ты умерла бы вместе со мной, а если бы я победил... Ты знаешь, что происходит с разумом, который, будучи слишком долгое время под принуждением, вдруг обретает свободу? Полнейший распад. Ты не смогла бы без посторонних подсказок даже взять ложку. Если хочешь посмотреть на таких - спустись в подвалы. Там сидят и пускают слюни те, кого я освободил от воли Падших. А я дал тебе передышку, чтобы потом ты тоже не превратилась в нечто подобное.
Гартонезия промолчала, продолжая сверлить Маркела ненавидящим взглядом.
- Я виновен. Я виновен во многом. И я отвечу за это. Но сейчас просто нельзя иначе... Попробуй не сопротивляться и тогда тебе будет немного легче. Это придет и уйдет.
- Спасибо за совет, - Императрица натянуто улыбнулась, но эта больше похожая на оскал гримаса не смогла скрыть неестественной бледности и выступивших на лбу капель пота.
Маркел вышел из комнаты и прикрыл дверь. Оставшаяся внутри Гартонезия с умиротворенным видом разбирала доставленные с Таулуса неотложные бумаги.
* * *
Иринарх сидел на камне, машинально крутя в руках какой-то кристалл, и любовался Арминией, которая методично перебирала извлеченные из самых дальних уголков подземелий обломки. Семнадцать веков не прошли бесследно для тончайших механизмов. Увы, большая часть приборов была необратимо испорчена. И у них не было достаточно умелых магов, чтобы соорудить новые. Невозможно было успевать везде самим, а принужденные слишком ограничены и недальновидны, пока в них не вливается воля их хозяев.
Поспеть всюду самим было невозможно. Даже Творцы не могут находиться в двух местах одновременно.
Но в данный момент Иринарха волновало совсем не это. Арминия... Вот она каким-то незнакомым и в то же время прекрасно известным движением поправила непокорную прядь волос. Забавно сморщив носик, потерла верхнюю губу.
- Этот сайлтан совершенно никуда не годится... - Небольшой механизм, представляющий собой в видимом беспорядке утыканный мелкими зернышками кристаллов металлический шар, полетел в кучу мусора. - Ты чего сидишь? Что, делать нечего?
Иринарх как-то нерешительно улыбнулся и вдруг, осознав что делает, резко отвернулся и, склонившись над кучей, выдернул из ее глубин старую видеокартину. Экран помутнел и растрескался под тяжелым ходом времени. Даже не давая себе труда прочувствовать внутреннюю структуру механизма, он швырнул сломанный прибор в быстро растущую груду никчемных обломков. Все равно от этой штуки пользы не будет. И зачем только безмозглые землерои притащили сюда всю эту дрянь...
Краем глаза он заметил, что Арминия склонилась над рассеченным глубокой трещиной кристаллом молниемета. Густая волна черных волос рассыпалась по ее спине.
О Вечность, какая она красивая... Кажется я люблю ее...
Аж поперхнувшись от всплывающих из глубин сознания таких мыслей, Иринарх несколько раз со всей силы ударил кулаком по ближайшему булыжнику. Боль принесла облегчение. На время.
Да что это со мной?..
Заметив, как Арминия с какой-то почти детской улыбкой смотрит на него, а в ее глазах тлеет искорка неведомого ему доселе чувства, Иринарх поправился.
Да что это с нами творится?..
* * *
Маркел медленно скользил в безмолвной пустоте, до предела стиснув свой дар волшебства, чтобы ненароком не выдать своего присутствия. Привычно шелестела Бездна, врываясь в его разум чередой непрерывных шорохов и потрескиваний. Ровно текли полноводные реки эфира.
А далеко впереди слабой точечкой разгоралось сияние чужого солнца. Солнца, освещающего мир-крепость Падших. С такого расстояния невозможно было различить даже сам мир, но у Маркела были иные более тонкие чувства, чем зрение.
Тончайшая и совершенно неощутимая ниточка магии пронизала бесконечную тьму и устремилась к далекому миру. Коснулась неведомой преграды, отпрянула и снова мягко погладила прикрывающую мирок сферу чудовищного по силе волшебства.