1) устанавливая обязанность страхователя сообщить страховщику определенные сведения при заключении договора страхования (ст. 944); 2) устанавливая право страховщика на оценку страхового риска (ст. 945); 3) при оспаривании страховой стоимости имущества (ст. 948); 4) при имущественном страховании от разных страховых рисков (ст. 952); 5) при досрочном прекращении договора страхования (ст. 958); 6) по поводу последствия увеличения страхового риска в период действия договора страхования (ст. 959).
Таким образом, категория «вероятность» наступления страхового случая относится лишь к отдельным видам страхования и в отличие от Закона «Об организации страхового дела» не обозначена Гражданским кодексом ни в качестве признака, объективно присущего любому страховому случаю, ни в качестве требования, которому страховой случай должен отвечать во всех ситуациях. Нет в ГК и прямого предписания, согласно которому событие, не обладающее признаком вероятности своего наступления, не может быть использовано в качестве страхового случая.
О признаке случайности в ГК вообще не упоминается, если, конечно, не считать предположения, что страховой случай по своей природе должен быть «случайным». Более того, раскрывая содержание договора личного страхования, ГК в качестве страховых случаев называет такие события, которые не являются носителями как признака вероятности, так и признака случайности своего наступления. Так, ГК в числе страховых случаев упоминает достижение страхователем (застрахованным лицом) определенного возраста или «наступления в его жизни иного предусмотренного договором события» (ст. 934 ГК; выделено нами. – А. X). И если в таком событии, как «достижение лицом определенного возраста», еще можно найти рисковый момент в том смысле, что лицо может умереть до достижения предусмотренного договором возраста, то формула страхового случая в виде «наступления в жизни лица иного предусмотренного договором события» позволяет предусмотреть в качестве страхового случая такое событие, которое не только лишено признаков вероятности и случайности, а, напротив, предполагает обязательное наступление этого события в обусловленный сторонами срок. Это и имеет место на практике при страховании, именуемом «страхование жизни». Кстати, и Закон «Об обязательном страховании» вследствие внесенных в него 10 декабря 2003 г. изменений, раскрывая содержание такого вида страхования, как «страхование жизни», в числе страховых случаев называет «дожитие граждан до определенного возраста или срока».
Что это все означает: несовершенство текста ГК, что позволяет ставить вопрос о внесении в него изменений и дополнений; нежелание повторять общеизвестную истину о случайном и вероятностном характере страхового случая, не требующую подтверждения в тексте правового акта; сознательный отход от позиции Закона «Об организации страхового дела», направленный на расширение сферы страхования или приведение страхового законодательства в соответствие с имеющимися реалиями?
Разумеется, за законодателя ручаться невозможно, но представляется, что Кодексом избран именно последний вариант. И связано это, по нашему мнению, в первую очередь с тем, что в сферу страхования все большее и большее развитие стали получать безрисковые виды страхования, для которых характерна неизбежность наступления события, предусмотренного в качестве страхового случая («страхование жизни», «возвратно-накопительное», «накопительное», «сберегательное», «обеспечительное»). И не случайно, что возникло деление договоров личного страхования на рисковые и безрисковые. Рисковые договоры предполагают страховую выплату только при наступлении страхового случая, который может не наступить вовсе. В безрисковых договорах страховая выплата производится всегда, поскольку эти договоры конструируются таким образом, что предусмотренное в них качестве страхового случая события должно произойти наверняка.
Следовательно, для такого страхования вероятность наступления страхового случая равна единице (или 100 %), а это означает, что само страхование рассчитано на неизбежность выплаты страховой суммы застрахованному лицу. Из этого вытекает, что страховой риск, понимаемый как вероятность наступления страхового случая, для данного вида страхования вообще не свойствен, а само страхование носит для страхователя безрисковый характер.
Надо признать, что вопрос о характере страхового случая (должно ли обладать событие во всех случаях признаками вероятности и случайности или же в отдельных видах личного страхования оно эти признаками может не обладать), от чего в свою очередь зависит признание того, что страхование всегда основано на риске (возможности) наступления страхового случая, является дискуссионным уже на протяжении более ста лет.
Ряд авторов придерживаются традиционных представления о страховании и признают его видом деятельности, всегда основанном на риске наступления страхового случая.
Например, Ю. Б. Фогельсон пишет, что «важнейшим условием предоставления страховой защиты является вероятностный, случайный характер события, на случай наступления которого производится страхование. Договор, в котором это условие не соблюдено, ничтожен»[52].
Но поскольку реальная практика страхования в виде договоров накопительного страхования явно не вписывается в эту формулу, то сторонники теории вероятности и случайности страхового случая пытаются найти эти признаки в общей конструкции страхования.
Так, В. В. Шахов усматривает рисковый элемент сберегательного (накопительного) страхования в том, что риск, покрываемый этим страхованием, – это исключительно продолжительность жизни застрахованного с учетом фактора возможного уменьшения доходов, которое привносит с собой преклонный возраст[53]. Однако в данном случае страховой риск сводится к риску страховщика, а точнее даже – к тому сроку, в течение которого этот страховщик будет обязан платить страховую сумму (чем короче этот срок, тем выгоднее для страховщика, т. е. чем раньше умрет застрахованный, тем меньше страховщик потеряет денег на страховой выплате). Однако страховой риск (а именно он определяет «рисковый» характер страхования) заключается не в продолжительности производства страховщиком страховой выплаты и даже не в ее размере (это предпринимательский риск страховщика, точнее, выполнение им своего обязательства, предусмотренного договором страхования), а в вероятности наступления страхового случая и размере возможных убытков от его наступления. Иначе говоря, данная попытка обосновать, что любое страхование носит рисковый характер, основана на подмене видов рисков: страховой риск пытаются подменить предпринимательским риском страховщика. Но поскольку это ошибочно по существу, доказать или обосновать «рисковый» характер возвратно-накопительного (сберегательного) страхования, по нашему мнению, не удалось.
А. А. Иванов, хотя и признает, что «в накопительных договорах страхования выплата производится всегда, поскольку один из указанных в них рисков неизбежно превратится в страховой случай», но в то же время полагает, что эти договоры «всегда должны содержать рисковый элемент, в противном случае они не могут быть отнесены к договорам страхования. Рисковый элемент при накопительном страховании состоит в том, что в договоре обязательно должны быть указаны такие риски, которые способны воплотиться в страховых случаях далеко не всегда, но если это происходит, выплата должна произойти раньше, чем это предусмотрено накопительными условиями»[54].
Такого же мнения придерживается и С. В. Соловьева, которая считает, что «так как накопительный договор личного страхования относится к договорам страхования, он должен содержать рисковый элемент, который состоит в определении рисков, способных реализоваться в страховой случай»[55].
Однако существование договоров страхования, предусматривающих в качестве страхового случая как рисковые, так и безрисковые события, лишь подтверждает тот факт, что страховой случай, будучи безрисковым событием, может быть лишен признаков вероятности и случайности.
Еще дальше пошел В. С. Белых. В своем определении понятия страхование он говорит о возмещении ущерба, причиненного «при наступлении страхового случая либо иного определенного события в жизни граждан (выделено нами. – А. X.)»[56].
Иначе говоря, допускается возможность существования страховой конструкции вообще без страхового случая. Ясно, что такой вывод продиктован тем соображением, что некоторые виды личного страхования основаны на событиях, лишенных признаков вероятности и случайности. Поэтому, если понимать под страховым случаем лишь рисковое событие, то событиям, лишенным признаков вероятности и случайности, вообще приходится отказать в праве именоваться страховым случаем.