Читать интересную книгу Запад-Россия. Тысячелетняя Война - Ги Меттан

Решив провозгласить себя преемником Византии и защитником православия, Иван III открыл новую эпоху в истории России. Он сделал ее полноправным игроком на европейской сцене. Иван III и его преемник Василий III сыграли важнейшую роль. Благодаря своему решению Иван III de facto стал ровней европейским монархам, заявив, что ему причитаются те же титулы и атрибуты, что и европейским суверенам. Вместе с тем он придал своей власти божественный ореол, присущий королям и императорам Запада.

Кроме того, Иван III открыл Россию для европейских творцов, пригласив в Москву архитекторов из Италии и из нынешнего швейцарского кантона Тичино, в том числе флорентинца швейцарского происхождения Пьетро Солари. Вот почему крепостные стены Кремля, возведенные в 1480 году, напоминают укрепления замков в итальянском Милане и тичинской Беллинцоне.

Впрочем, правы были и те европейские правители эпохи Возрождения, которые принялись оказывать знаки уважения России и направлять туда своих послов и наблюдателей. В данном контексте легко понять отказ Ивана III принять титул короля от германского императора Фридриха III, который хотел заключить союз. Это стало бы символом вассальной зависимости от империи и согласия с ее планами покорения Европы. Ответ Ивана III Фридриху вполне однозначен:

«Мы Божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы, а просим Бога, чтобы нам дал Бог и нашим детем и до века в том бытии, как есмя ныне государе на своей земле, а постановления, как есмя наперед сего не хотели, так и ныне не хотим»[145].

Граница из готических церквей, разделившая Европу пополам

В XVI веке протестантизм перенял свойственное Западу недоверие к православию и не попытался залатать разрыв, расколовший Европу на две части. С момента возрождения российского могущества в XV и XVI веках этот водораздел пролегал не только в умах верующих, но и в культурных и политических вопросах.

В течение пяти веков «демаркационная линия» Север — Юг разделяет две составляющие европейского христианства и практически полностью совпадает с границей между русской и европейской цивилизациями. Она начинается в Финляндии и Швеции, проходит через страны Прибалтики, Польшу, Галицию и всю Западную Украину, а также Молдову.

С восточной стороны румыны и молдаване отчасти составляют исключение из правила. Румынская церковь православная, но автокефальная, а их культура и язык, развившиеся после завоевания Дакии римлянами, имеют латинские корни. В то же время с западной стороны от границы сербы — и в меньшей степени болгары, которые всегда колебались между выбором одной из двух религий после нерешительного обращения в православие — придерживаются православной веры и используют кириллицу. Из всех славян, живущих западнее России, они наиболее близки русским.

Как отмечает французский историк Ален Безансон, специализирующийся на истории католичества, границы Европы совпадают с границей католицизма и готического искусства:

«Восточная граница Европы может быть представлена линией, соединяющей последние готические церкви. Эта линия проходит по границе Финляндии, стран Прибалтики, Польши, Венгрии, Хорватии, Словении. Она как раз совпадает с границами Европейского союза, насчитывающего 25 государств-членов [28 в 2016 году. — Прим. авт.]. <…> А дальше резко начинается территория византийского искусства»[146].

Другими словами, неевропейское варварство. В завершение своей мысли Ален Безансон возлагает вину за этот водораздел на Россию, которая якобы ненавидит католичество:

«Европа заканчивается там <…> где она сталкивается с другой цивилизацией, режимом, имеющим совершенно иную природу, религией, которой она чужда».

Это суждение в корне неверно, поскольку на самом деле, как отмечалось выше, для европейцев православие с XI века остается одним из главных факторов, провоцирующих ненависть к России. Польские католики до сих пор продолжают борьбу с православием. В 1596 году польско-литовское королевство заставит подчиниться папе православную церковь нынешней Западной Украины (Брестская уния) и даже захватит Москву в 1612 году. Протестантское королевство Швеция попытается сделать то же самое на севере. Создание униатской греко-католической церкви на Украине станет их единственной победой за тысячу лет. Еще в конце XX века понтифик польского происхождения Иоанн Павел II пытался посылать католических миссионеров на Украину, но безрезультатно.

Во время Крымской войны 1854 года епископ из французского города Тюль писал: «Там живут люди, называющие себя христианами, однако более опасные для Церкви, чем даже язычники». В то же время парижский архиепископ Сибур открыто заявлял: «Истинная причина этой войны — необходимость дать отпор ереси Фотия»[147]. Не будем забывать, что одним из факторов, подтолкнувших Наполеона III к развязыванию войны в Крыму, помимо желания взять реванш за поражение своего дяди, Наполеона I, стали настоятельные требования католических епископов-ультрамонтанов[148]. Они поддерживали польских католиков и грезили новым крестовым походом против православных русских.

В конце XIX века аббат Рорбахер в своей книге «Всемирная история католической церкви» (Histoire universelle de l’Église catholique) все еще настаивал, что «для Рима и всего того, что связано с католической церковью, нет врага опаснее, чем московский самодержец»[149]. Он приводит комментарии французской прессы 1840-х годов по поводу книги де Кюстина:

«В России создается собственное папство. Повсюду, от Балтики до устья Дуная и Венецианского залива, претворяются в жизнь планы по замене русской церкви на католическую, царя на папу и, говоря современным языком, деспотизма мирской власти на свободу власти духовной»[150].

А вот как описывал русскую отсталость, вызванную православной верой, немецкий историк Пауль Рорбах в начале XX века:

«Последняя причина русской культурной отсталости — связь с византийской церковью. Из-за нее любая возможность контактов с западным католическим сообществом, которое оказало бы благотворное влияние на развитие страны вопреки расстоянию и монгольскому игу, была изначально исключена.

Если бы в X веке великий князь Владимир стал католиком римского обряда, а не православным византийского обряда, это имело бы решающее значение для включения России в культурное и политическое сообщество европейских государств. Как если бы монголы никогда не завоевывали России, а Великое княжество Московское никогда бы не было вассалом Золотой Орды»[151].

Из недавних событий вспомним фатимские пророчества, которые весьма популярны среди католиков. Утверждается, что Дева Мария явилась возле города Фатима молодой португальской пастушке в 1917 году и объявила о необходимости обращения России в истинную веру во избежание войны еще более ужасной, чем Первая мировая, бушевавшая в то время. В пророчестве ясно говорится: «Чтобы предотвратить это, я пришла просить о посвящении России моему Пренепорочному Сердцу и о причащении в возмещение грехов в первую субботу месяца. Если мои просьбы будут услышаны, Россия обратится и настанет мирное время. Если нет, то она распространит свои ошибки по всему миру, вызывая войны и гонения на Церковь»[152].

Было ли это видение, откровение или суеверие — неважно. Россия названа в нем центральным элементом «Оси Зла» и воплощением Антихриста. Приход к власти коммунистов несколько месяцев спустя придал пророчеству еще больший резонанс.

Напомним также о поддержке, которую церковь оказывала польским католикам во время разделов Польши и польского восстания 1830 года. В 1853 году, во время Крымской войны, полки польских повстанцев с благословения папы воевали на стороне французов и англичан. В 1941–1942 годах власти Независимого государства Хорватия, созданного усташами с согласия Муссолини и Гитлера, помимо массовых убийств сербов заставят около 250 тысяч православных обратиться в католичество, действуя с негласного одобрения Ватикана[153].

Когда в 1991 году разразилась война в Югославии, Ватикан и немецкие христианские демократы во главе с канцлером ФРГ Гельмутом Колем поспешили признать независимость католической Хорватии, приблизив распад Югославии и начало гражданской войны.

Наконец, чтобы перебросить мост в настоящее, процитируем одну из многочисленных газетных статей, в которой изобличается «нечестивый альянс» православной церкви с Путиным:

«Несмотря на десятилетия жестоких преследований в советскую эпоху, православная церковь полагается на КГБ в надежде, что необычайный религиозный подъем не прекратится с уходом президента Владимира Путина. Алексий II, патриарх православной церкви, совершил неожиданный жест — благословил первого вице-премьера Дмитрия Медведева накануне президентских выборов, которые пройдут на следующей неделе. Влияние, которое такая поддержка окажет на приблизительно 100 миллионов русских верующих, огромно. Это прекрасный пример нечестивого альянса, который церковь заключила с Кремлем после прихода к власти господина Путина восемь лет назад»[154].