Читать интересную книгу Агентство «Золотая пуля-3». Дело о вдове нефтяного магната - Андрей Константинов

В общих чертах картина более-менее вырисовывалась. Однако меня в гораздо большей степени интересовали детали похищения Татьяны, нежели взаимоотношения господина Мамедова с деятелями отечественной массовой культуры. Поэтому я перебил его:

— Как могло случиться, что похищение все-таки состоялось? При ваших-то, — я кивнул в сторону неотступно следовавших за нами молодцев, — возможностях?

— Увы, проблема кадрового голода в нашей стране сегодня одна из самых насущных, — снова вздохнул Мамедов. — Я нанял охранника, который должен был сопровождать Татьяну во время любых вылазок в город. Однако он умудрился потерять ее из виду в гипермаркете на Новом Арбате.

— А вы не допускаете, что это он мог вступить в сговор с похитителями?

— Мы проверяли эту версию. Но, к сожалению, все гораздо проще: количество накачанных мышц у него оказалось обратно пропорционально содержанию мозгов в голове. Отчасти это моя вина, но за столь короткий срок я просто не успел подобрать чего-либо более стоящего. К тому же я не был уверен, что вся эта, в общем-то, банальная проблема, может зайти столь далеко.

— В милицию, конечно же, не обращались?

— Естественно. Во-первых, это изначально было требованием похитителей. А во-вторых, мне невольно пришлось бы коснуться красноборской тематики, и тогда, уверен, меня бы весьма плотно подсадили на крючок.

— Сумму, полученную за выступление ваших подопечных, как я понимаю, вы декларировать не собирались?

Мамедов уважительно посмотрел на меня:

— Знаете, Виктор Михайлович, что мне в вас нравится? Вы все схватываете на лету. Думаю, что я не ошибся, когда принял решение побеседовать с вами. Более того, буду откровенным: еще по дороге сюда я был почти уверен, что вы согласитесь помочь мне, потому и постарался говорить с вами предельно откровенно. Иначе, как вы сами понимаете, никакого разговора просто бы не было.

— И на основании чего вы вдруг сделали такие выводы?

— А на том основании, что вы, Виктор Михайлович, насколько я смог понять, по натуре — авантюрист. И не просто авантюрист, а еще и с уклоном в романтику. Да и прошлое ваше, надо сказать, было весьма занятным. — Он сделал многозначительную паузу. — Ну и самое главное: как мне кажется, вы до сих влюблены в Татьяну. А подобное постоянство, согласитесь, в наше время — большая редкость.

Выслушивать психоаналитические изыскания господина Мамедова, тем более связанные с моей собственной персоной, абсолютно не хотелось. Я полез в карман за сигаретой, закурил и, пыхнув в лицо собеседнику, довольно зло спросил:

— Ну и чем, собственно, я могу вам помочь?

— Я хочу, чтобы именно вы выступили сегодня посредником при передаче выкупа похитителям.

— И сколько они с вас затребовали?

— Полмиллиона долларов. Наличными.

* * *

Дверь приоткрылась, и из кабинета высунулась взлохмаченная голова Абрама Моисеевича Михельсона.

— Молодой человек, еще буквально десять минут, и у меня все будет готово. А вы пока тут журнальчики полистайте, вон там, на стеллажике, есть свеженькие. К сожалению, Лариса еще не вернулась, а то я предложил бы вам чашечку кофе. — Абрам Моисеевич сотворил подобие виноватой улыбки и снова скрылся у себя в кабинете. Сухо щелкнул замок.

Я подошел к обозначенному стеллажику, порылся в аккуратно разложенной периодике и, поняв, что к чтению сейчас совершенно не расположен, полез в карман за очередной сигаретой. Белые офисные часы показывали уже половину четвертого, а от Мамедова никаких известий все еще не поступало…

* * *

После того как на Чистых прудах Рустам Викторович заручился моим согласием в участии в сегодняшней операции, я, в соответствии с полученными инструкциями, отправился в Никольский переулок, где размещалась частная нотариальная контора господина Михельсона.

Как рассказал Мамедов, Абрам Моисеевич когда-то был его деловым партнером, однако впоследствии их дороги в бизнесе разошлись, и они остались просто хорошими приятелями. После того как стало ясно, что деньги за выкуп заплатить все-таки придется, Мамедов принялся зондировать почву на предмет заемных средств, и единственным человеком, который согласился одолжить столь внушительную сумму, причем наличными, оказался его старый закадыка, товарищ Михельсон. При этом он даже не спросил, для каких целей Рустаму так срочно понадобились такие деньги, равно как не потребовал каких-либо залогов и юридически оформленных гарантий. Словом, все на полном доверии, что, на мой взгляд, выглядело абсолютно противоестественно. По крайней мере, с подобным бескорыстием я уже давно не встречался.

Да, жаль, что у меня нет таких корефанов, которые вот так вот, запросто, могли бы отстегнуть пол-лимона бакинских: «На вот, тебе Витя, денюжек, пользуйся. Когда будет возможность — отдашь». Охренеть, правда?

* * *

Передача денег должна была состояться сегодня вечером, однако где именно и во сколько, похитители должны были сообщить Мамедову лишь после полудня. Исходя из этого наш план заключался в следующем.

Я еду в контору к Михельсону, который к сегодняшнему утру должен подготовить необходимую сумму, и там жду звонка от Мамедова — он назовет мне место, куда я должен буду подъехать в назначенное похитителями время. В свою очередь Рустам Викторович сотоварищи займут позицию в непосредственной близости от этого места, дабы на случай непредвиденных эксцессов обеспечить мне (а главное, как я понимаю, деньгам) соответствующую физическую, а если понадобится — то и огневую поддержку. Обсудив еще ряд деталей, Рустам отзвонился Михельсону и предупредил его о моем визите. Абрам Моисеевич оказался человеком весьма педантичным и затребовал мои подробные приметы и паспортные данные. Видимо, для более точной идентификации.

Все вроде бы было придумано неплохо и выглядело более-менее реально. Однако что-то во всей этой схеме меня смущало. Что именно — я никак не мог понять, а потому все больше раздражался. Признаться, я не очень-то люблю, когда мне отводят лишь роль пассивного исполнителя. Похоже, это почувствовал и Мамедов, потому что спросил:

— Вас что-то беспокоит, Виктор Михайлович? У вас взгляд человека, который принял решение, а теперь сомневается в том, стоило ли его принимать. Может быть, вы опасаетесь за свою жизнь? Это, кстати, весьма обоснованно. Определенный риск действительно есть…

— Если я и опасаюсь, то, скорее, не за свою жизнь, а за жизнь Татьяны. Слишком много я знаю примеров, когда похитители, получив выкуп, не возвращают человека, а элементарно от него избавляются. Впрочем… похоже у нас с вами действительно нет другого выхода — слишком мало времени. Но беспокоит меня другое. Скажите, Рустам Викторович, вот вы видите меня первый раз в жизни и при этом доверяете получить на руки полмиллиона баксов. А что, если я с этими деньгами просто свалю?

— Но позвольте, Виктор Михайлович, вы же сами только что ответили на этот вопрос. Вам дорога жизнь Татьяны, так неужели вы готовы пожертвовать ею ради груды зеленых бумажек с изображениями американских президентов?

— То есть вы решили сделать ставку на мою порядочность?

— А почему бы и нет? Ладно, не обижайтесь… Если это вас так сильно задевает, я могу вам честно сказать, что задумай вы присвоить себе эти деньги, они не сделали бы вашу жизнь легкой и безоблачной. Скорее, наоборот. Надеюсь, вы не сомневаетесь в том, что я сумел бы найти способ разыскать вас? Естественно, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Хорошо, будем считать, что ваш ответ меня удовлетворил.

— Вот и отлично. Значит, до связи… Только, я прошу вас, Виктор Михайлович, ради Бога, никакой самодеятельности. Не берите пример с литературных героев вашего патрона Обнорского. Его «Криминальный Петербург» вещь в большей степени виртуальная, а мы с вами сейчас находимся в Москве. Причем реальной, а реальность, смею вас уверить, много сложнее и страшнее… Все. Прошу извинить, но через десять минут у меня деловая встреча с англичанами. Кстати, есть возможность привезти к вам в Питер на трехсотлетие Элтона Джона. Правда, боюсь, менеджеры заломят уж слишком нереальную цену. Вам нравится Элтон Джон?

— Да так себе, ничего.

— А мне, признаться, нет. Я, знаете ли, терпеть не могу педиков…

С этими словами Рустам Викторович, сопровождаемый молчаливыми охранниками, удалился в сторону своей буйволообразной «мицубиси», которая в течение всего нашего разговора двигалась параллельным с нами курсом. Провожая его взглядом, я в очередной раз поймал себя на мысли, что невольно завидую железной хватке этого уверенного в себе человека, которого не могут согнуть никакие, даже самые экстремальные ситуации. Н-да, «гвозди бы делать из этих людей», припомнился вдруг классик.