Со сбившимся дыханием она скользнула в комнату и тут же упала на колени на свой матрас, стараясь унять разошедшееся сердцебиение. До боли это напомнило последнюю погоню, в которой ей довелось участвовать, — как раз тогда, когда ее приволокли в мэнор.
— Срочно трансгрессируем отсюда! Давай руку! — панический голос Драко вырвал ее из накрывшего сознание ступора. Теперь она была совершенно точно уверена, что он видел все из окна. — Ну же! Они близко, я слышу!
— Нет, — просто ответила Грейнджер, глядя на разливающееся в глазах юноши изумление. Он, конечно, не понимал. Страх проступал на его бледном лице красными пятнами и едва заметным подрагиванием палочки в руках. — Я пыталась, Малфой. Переместиться прямиком сюда с улицы. Они успели наложить антитрансгрессионный барьер. Не знаю, каков охват территории, но с улицы и от входа аппарировать нельзя.
— Они вынесут весь замок Бомбардой, — безнадежно произнес Драко, запуская пятерню в волосы и отворачиваясь к окну. — Там, кажется, Мальсибер, он прекрасно владеет взрывными…
— Не думаю. Слишком рискованно. Они вообще не допустят штурма, будут бояться, что мы, — Гермиона конечно имела в виду именно себя, — пострадаем.
Ее голос прозвучал немного буднично для такой ситуации, немного слишком равнодушно — она это заметила и сама. На самом деле единственное, чего хотелось — это упасть и забыться сном и пожалуйста, пожалуйста, без сновидений! Из-за двери послышался топот и гул голосов — их искали, проверяли каждое помещение, каждый угол каменной башни; Драко и Гермиона замерли, но шум скрылся вдали. Опасность миновала. Так, по крайней мере, казалось.
— Но как… Почему они мимо прошли? Почему не погнались за тобой сюда? — Малфой, шокированный, сыпал вопросами, и Гермиона не могла его винить. — Сколько их там всего? Я видел четверых.
— Четверо и было. А прошли мимо… потому что на этой комнате хитрая защита. Просто так нас не обнаружить, — Гермиона поднялась с колен и осторожно подошла к окну. — Для них этого места не существует, мы сейчас как в воду канули. Они могут даже предположить, что барьер не сработал. Думаю, что какое-то время мы можем отсидеться здесь. Пока не придумаем, что делать дальше.
Малфой молчал какое-то время, сверля Гермиону взглядом.
— Грейнджер… Даже если ты права. Даже если нас не обнаружат. Без еды мы здесь долго не протянем, ты это понимаешь? — в его глазах она заметила отчаяние, он едва не потряс ее за плечи, по крайней мере, было ощущение, что очень хотел.
— Конечно. Я надеюсь, что нас не будут здесь выслеживать и ждать сутками.
Драко выглянул в окно.
— Узнал кого-нибудь? — поинтересовалась Гермиона, усмехнувшись.
— Да, всех. Здесь Мальсибер, Долохов, Руквуд и… Нотт. Старший, конечно.
Гермиона выразительно посмотрела на Малфоя. «Нотт-Старший-Конечно»… Еще один сикль в копилку ее идеи о том, чтобы присоединиться к Гарри.
***
Но по поводу планов нападавших она ошиблась. Время шло, а двое из четырех Пожирателей постоянно дежурили у входа в башню, периодически сменяя друг друга, а еще двое, кажется, обыскивали близлежащие территории, все еще надеясь напасть на след беглецов. Гермиона возблагодарила Мерлина (и, к собственному неудовольствию, лорда Волдеморта с его познавательными уроками): обыскивали безуспешно.
Вечер наступил быстро, даже, как показалось Гермионе, слишком. Они долго не решались разжечь камин; нервозность обоих, казалось, поселилась и прочно обосновалась в стенах небольшой каменной комнаты Дуврского замка, было ощущение, что в дверном проеме вот-вот покажется кто-нибудь в черной мантии и белой маске. Малфой то и дело принимался расхаживать взад-вперед от одной стены к другой, заламывая пальцы, запуская руки в волосы, портя прическу, потом снова поправляя ее, и так до бесконечности. Гермиона же сидела на своем матрасе, скрестив ноги по-турецки, и напряженно думала. Логика и знания, почерпнутые из книг, всегда были ее лучшими помощниками, но усталость брала свое. Масла в огонь добавляло чувство голода: оно было терпимым и легко заглушалось стаканом воды (благо, палочки были при них), но организму было все равно, обманывают его или нет: легкая пока слабость уже давала о себе знать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Еще через несколько часов стало ясно, что преследователи вовсе не собираются уходить. Теперь у входа расположились все четверо; их жуткие маски белели в темноте. Гермиона, имевшая за своими плечами действительно богатый опыт в бегах от Пожирателей Смерти, тут же предложила Малфою знакомую схему: спать по очереди, а он — за неимением альтернатив — согласился и вызвался дежурить первым, поскольку успел выспаться днем. Улегшись на матрас, Гермиона моментально провалилась в сон.
***
Это видение, этот очередной полубред-полугреза почему-то разительно отличался от всех предыдущих оглушающей четкостью. Она на сей раз не просто присутствовала в эмоциях Лорда, не только видела происходящее — и теперь даже не его глазами, а странно — со стороны, откуда-то с кушетки, — но и слышала его мысли, которые выпуклым шорохом и громовыми раскатами отдавались в ее собственной голове, как будто она была искусным легилиментом. По небольшой (и совершенно незнакомой) комнате знакомого поместья ползли темные тени, сумрак за окном мэнора сгущался, заставляя пламя светить все ярче. Лорд Волдеморт сидел в удобном кресле у камина и размышлял. Его она увидела сразу же, почувствовала и поймала себя на чем-то странном: на предвкушении, ожидании — как тогда, когда ждала его появления в своей комнате-тюрьме. Его полузмеиное лицо пугало и завораживало, и второго на этот раз было неожиданно больше.
Но лорд Волдеморт был не один. Полуодетая Беллатриса расположилась на полу у него в ногах, подобострастно глядя на хозяина снизу вверх. Гермиона даже во сне осознала, что присутствует при чем-то до крайней степени интимном, чему она ни при каких условиях не желала быть свидетелем, но выбора, к сожалению, не было. Пожирательница действительно выглядела излишне откровенно в своем полуспущенном а-ля Агнес Сорель платье с корсетом, что вкупе со всей ее позой не оставляло сомнений в недвусмысленности происходящего. Гермиона мечтала отвернуться, не смотреть, но как ни пыталась, не могла проснуться — закономерно, она знала, что так будет. Смущение было так сильно, что если все известное Гермионе о крестражах было правдой, то его должен был почувствовать и Темный Лорд. Но он был целиком поглощен своими мыслями и разглядыванием на просвет темно-рубиновой жидкости в бокале. Раньше — Гермиона точно это знала — в такие моменты, когда ему особенно хотелось подумать, с ним бывала Нагайна, но сейчас ее почему-то нигде не было видно. Лорд явно не возражал против компании Беллы. Вопреки своему обыкновению, полностью расслабленный и даже — как странно! — как будто умиротворенный, он не обращал на сидящую в ногах ведьму ровным счетом никакого внимания. А Гермиона чувствовала себя так, как будто подглядывала в замочную скважину.
— Мой лорд, — кажется, Беллатриса решилась нарушить молчание, прервав ход его мыслей, и добиться, наконец, хотя бы взгляда от предмета своего обожания. Что ж, наверное, повод действительно веский — она выглядела так, как будто то, что она сейчас скажет, беспокоит ее уже давным-давно. — Мой лорд… Позвольте мне спросить…
Он коротко кивнул, слегка заинтригованный. Но только слегка. Не настолько, чтобы показать это.
— Милорд, я… я хотела высказаться по поводу сегодняшней провальной операции. Если поиски грязнокровки не дают результата, я хотела бы поучаст…
Он прервал ее страстную речь, не успевшую начаться и как всегда вылиться в очередную оду личной преданности.
— О нет, Белла, дорогая, — тихое шипение, пробирающее до костей. — Девочка вернется ко мне сама. Я хочу, чтобы она пришла сама. Больше никаких погонь не будет.
— Но… как? Мой лорд, зачем вам девчонка? — стало ясно, что именно этот вопрос вертелся у нее на языке с самого начала. — Мы победили. Нам подчиняется абсолютное большинство, даже Ирландия, да и магловский премьер-министр в постоянном страхе ждет ваших приказов. Нечего и некому больше доказывать. Девчонка Грейнджер только создает иллюзию, что сопротивление все еще имеет какое-то значение. Может, нам просто…?