Я не смогла удержаться и почувствовала, как улыбаюсь в ответ.
- Ага, это сработало. – Не планируя, мой голос смягчился. Если быть честной с самой собой, странным образом, я была рада, зная, что он был поблизости.
– Так…какого это? Быть ангелом? – спросила я.
- Ха! Такой очевидный вопрос. Я надеялся на что-то более оригинальное.
- Ладно. Что ты сделал перво-наперво, когда стал человеком?
Он рассмеялся.
- Хмм, гораздо лучше. – Он вызывающе вскинул брови. Я внезапно покраснела и была уверена в том, что задала очень, ОЧЕНЬ неправильный вопрос.
- Все в порядке. Могу себе представить, - протараторила я. – Тогда, как насчет этого, почему ты покинул свой мир? Я имею в виду, это был твой выбор, да?
Он посмотрел мимо меня на стену.
- Что - то вроде того.
- Почему? – подначивала я.
- Представь, какого это быть рожденным в культуре с оговоренными браками. А развод определенно не дозволен. Игра в того, кто заботиться о человечестве может быть…. - его голос умолк. Где бы он ни был, он был не здесь. Он о многом умолчал.
- Ты скучаешь по своим друзьям? У тебя ведь были друзья? Я имею в виду…
Он мягко рассмеялся.
- Скажем так, там остались умы, чьим присутствием я наслаждался, но все не так как здесь. Ангелы не имеют телесной формы. Человеческая плоть считается низшей формой, сосудом с множеством слабостей.
Он увидел мой недоуменный взгляд и добавил:
- Темница плоти: с сердцем, которое опирается на легкие, которые в свою очередь, полагаются на вездесущий кислород. Интеллект, который опирается на чувства плоти, дабы питать свои знания. Вот почему большинство наших сил, даже после того, как мы принимаем человеческую форму, по-прежнему сосредоточено на нематериальных вещах - воображение, память… страсти.
- Страсти?
- Эмоции: любовь, ненависть, желание, страх, надежда, отчаяние – вещи, которые приводят людей к их отдаленному блаженству или же окончательному падению. – Его слова прозвучали с сожалением, и была в них какая-то тоска.
- Если же мы такие хрупкие, а ангелы такие могущественные, к чему принимать человеческую форму? - Кто-то должен был вступиться за нас простых людей.
- За тем, что захватывает тебя, - ответил он, охватывая рукой переполненную обедающими людьми комнату.
- Я запуталась.
Он покрутил свой бокал вина, оставляя внутри густые разводы, которые медленно стекали вниз в кроваво-красный бассейн. Он наклонил бокал в мою сторону.
- Вот. За тебя. Наши знания несоизмеримы, наша сила вне всякого сомнения. Я только мог знать какого вкуса вино, я не мог сделать глоток или ощутить его на языке. Я знал кислоту лимона, но не мог поморщиться от нее. Стало просто невыносимо быть свидетелем силы солнца и наблюдать, как оно сушит пустыню, сжигает лес дотла, и все же я не мог ощутить его тепло на своей коже. Вот почему вы ощущаете физическими чувствами наше присутствие рядом. Эти чувства определение человеческой силы и их слабости. - Словно щелкнув выключателем, он снова вернулся к более привычному, обольстительному тону. - Существуют некие чувства, некие связи, некие ощущения… - Он медленно вдохнул и выдохнул, не торопясь, я уверена, для моей же пользы. - Плоть к плоти. Ни одно знание, не важно, каким бы великим оно не было, не сможет понять этой связи. Только люди. – Он ни разу не моргнул.
Его глаза, о Боже. Он не сказал ничего непристойного, но это не имело значения, он заставил прозвучать это…так чувственно. Мое сердце пустилось вскачь, и я не знала куда смотреть. Как он ушел от кажущейся такой искренней в одну минуту до невероятно сексуального подтекста в другую? Как я до всего этого дошла, если я буду и дальше задавать вопросы, кто-нибудь принесите мне воды, иначе я сгорю!
Я задержала свой взгляд на открывающейся и закрывающейся кухонной двери. Я заставила себя не смотреть на него, не смотреть ему в глаза. Мне и не нужно было, в любом случае. Я знала, даже не смотря на него, что по его лицу уже расплылась улыбка, наслаждаясь моим смущением. Я начала считать про себя до десяти, чтобы собраться с мыслями. Я заговорила, когда дошла до семидесяти-пяти.
- Итак…, - я обхватила рукой стакан и сделала большой глоток. Он был пуст. Он был пуст. Я бросила на него взгляд. Он немного подрагивал, сдерживая смех.
- Итак…? – подсказал он.
- Мне просто любопытно. Я имею в виду, я не очень религиозна…но ты встречался… Ну ты знаешь…?
- С Богом? – подпрыгнул он.
- Ага. – Я бы никогда не подумала, что мне придется прибегнуть к Богу, чтобы сменить тему.
Клаудия вернулась с пиццей. Я съела быстро, помогая себе руками, чтобы собрать кусочки. Феникс же ел медленно, и я почувствовала, что он пристально смотрит на меня. Это должно было обеспокоить меня, но я, как ни странно, начинала чувствовать себя все более и более уютней рядом с ним. В первый раз за всю ночь, я позволила себе физически расслабиться на стуле. Он едва не рассмеялся, словно знал, о чем я только что подумала, затем продолжил наш разговор.
- Это не так, как люди рассказывают в сказках, Вайолет. В каком-то смысле, для нас это даже сложнее, нежели для людей, чтобы узнать ответы на те вопросы. – Он снова был далеко. Когда он позволил занавесу рухнуть, было легче увидеть его другого – мирского, увидеть глубину его глаз, спокойствие черт.
Он заметил, что я рассматриваю его и его тон смягчился. - Во всяком случае, существование будучи настолько мощным, что способно создать жизнь и миры, не нуждается в том, чтобы быть открытым любому другому существу если не пожелает.
- И все-таки Он? Я кто-нибудь знает наверняка? – спросила я.
- Очевидно.
- Тогда кто?
- Только те ангелы, которые приняли меры настолько исключительные, что они не были бы возможны без ведома и, возможно, помощи высших сил. Они известны как Единственные – те немногие, которые были повышены за пределы нормального ранга…к чему-то еще. Осталось только двое, которые мне известны.
- Ладно. Я слушаю. – Что? Ему нужна барабанная дробь что ли?
– Меч Михаила … и его противоположность, Звезда Люцифера.