Он выглядел так, будто хотел высказать намного больше, но остановил себя. Я была несказанно рада. У меня не было для него ответов. Даже ничего, в чем бы я хотела признаться. Мне не хотелось демонстрировать Отцу свою придурковатость.
Взять себя в руки заняло какео-то время. Душ и смена одежды помогла вернуть малую долю нормальности в мой мир. Я оделась в удобные джинсы на пару с майкой с длинными рукавами, чтобы прикрыть свои руки. Будучи окруженной вещами, которые принадлежали мне – мой выбор, мои вкусы – еще никогда не казалось мне таким важным.
Я свернулась на диване, в то время как Папа беспокойно наблюдал за мной из кухни. Он продолжал переставлять сахарницу, либо сворачивать кухонное полотенце, стряхивая несуществующие частички пыли со своего джемпера. Наконец, я нарушила тишину ради него, неспособная больше выносить то, что я уже почти раслышала как тикают его мозги.
- Мне правда жаль, что я ударила тебя, Пап. Последние несколько дней были ужасными и я была.. Мне жаль.
- Вайолет, не нужно извиняться. Я знаю, что ты сделала это не специально. Но я волнуюсь за тебя. В последнее время, ты сама не своя. Я думал ты потеряла сознание. Что произошло?
Мне хотелось заплакать, расклеиться и позволить ему позаботиться обо мне. Мне хотелось назвать его «Папочкой», прямо как когда я была маленькой и напуганной девчушкой. Мне хотелось, чтобы он сказал «Все хорошо, детка. Ничто не может навредить тебе, пока я здесь.» Прямо как всегда говорил. И все равно, что мы оба знали, что это было неправдой. Мне все еще хотелось, что он это сказал.
- Я…я.. да ничего.. Я поссорилась с Линкольном. – Это все, что мне удалось выдавить, когда я открыла рот.
Папа расслабился. Это было совершенно приемлемое объяснение с его точки зрения.
- Милая… мне жаль. Если он не осознает что прямо перед ним такая хорошая девушка, он просто не достоин тебя.
Родительская линия отступления на каждый случай.
- Да…ну, я собираюсь создать небольшую дистанцию меж нами.
- Должно быть, это хорошая идея. – Он сочувственно улыбнулся.
Я чувствовала себя отвратительно, но не все было ложью, я просто пока не была готова отвечать на его вопросы, или справляться с его эмоциями. Я не смогла даже сама с этим справиться.
Следующие несколько дней ползли слишком медленно, поскольку я пыталась соеденить некое подобие жизни и притвориться что все было как и прежде. Проблема была в том, что все это неким образом затрагивало Линкольна. Жизнь без него оставила зияющее отверстие. Меня возмущало то, что он пропитал каждый дюйм моей жизни, настолько, что я не знала как дальше существовать без него.
Кроме болтовни со Стеф, я провела много времени в свободном полете. Я думала, что по крайней мере, у меня будет время, чтобы поработать над своими полотнами, но каждый раз, на полпути к новому холсту, я осознавала, что мысленно я всегда разрисовываю стену Линкольна. Все возвращалось назад к нему. Теперь, я даже не могла сбежать в мир красок. Такое случилось впервые.
Линкольн больше не ждал меня на автобусной остановке. Он также перестал присылать мне сообщения. Я не могла перестать удивляться, было ли это похоже на него. Неужели всего этого ему хватило чтобы отказаться от меня? Ага, отозвалась стерва внутри меня. Ты была просто идиоткой, если подумала, что ему есть хоть какое-то дело!
На выходных я согласилась встретиться со Стеф в закрытом центре скалолазания. Я была удивлена, что она предложила мне пойти. Это был верный признак того, насколько жалкой я должно быть выглядела. Тот факт, что она практически была готова словать ноготь и приложить усилие к попытке реальной физической активности, чтобы осчастливить меня, не было такой уж маленькой жертвой. Это несколько мущало, что все видели как сильно обидел меня Линкольн.. даже если они ине знали почему.
Стеф быстренько заняла позицию моего страховщика, таким образом избегая выполнения любого фактического восхождения.
- Знаешь, ты даже можешь получить наслаждение, если позволишь, - произнесла я, пока затягивала свои ремни.
- А ты бы тоже получила удовольствие если бы мы пошли в кино вместо этого. Так или иначе, полагаю, мы никогда этого не узнаем. – Она указала на стену впереди.
– Итак, на подъем, - скомандовала она.
Я застегнула ремень и повернулась:
- Спасибо, Стеф. Я рада, что ты здесь.
Она просияла мне:
- Знаю, знаю, я невероятная.
- Тыхорошая подруга, - заверила я.
- Честно говоря, я просто немного побаиваюсь, что ты нападаешь на людей. Я не хочу быть следующей на очереди. Теперь забирайся, чтобы мы могли выбраться отсюда! – Она одарила меня этакой улыбкой «умной задницы» и дернула за конец ремня, поглубже затягивая меня.
Я рассмеялась и почувствовала себя счастливицей, что в конце концов у меня все еще осталась она.
Скалолазанье оказывало терапевтический эффект, это было просто здорово, выполнять какую-либо физическую деятельность. Я избегала все обычные виды спорта, которыми м ы занимались вместе с Линкольном, и я действительно скучала по ним.
С вершины я посмотрела вниз и увидела как Стеф говорила с парнем из нашей школы. Я знала, что его звали Маркус. Она пускала по нему слюни на протяжении нескольких месяцев. Она наконец посмотрела на меня и махнула мен рукой, прежде чем снова вернуться к беседе. Теперь она была просто счастлива, что мы приехали на скалолазание.
Я начала быстро спускаться, в надежде начать новое восхождение, пока Стеф будет развлекаться. А затем все произошло. Я пропустила опору и подскользнулась. Мои руки царапали стену в поисках опоры, но было уже слишком поздно. Это был один из тех моментов, когда вам кажется что у вас есть целая вечность чтобы подумать над тем, что происходит в долю секунды. Когда я падала, я осознала следующее: Стеф даже не смотрит… она не в состоянии удержать страховочную веревку…я скучаю по Линкольну...я очень сильно по нему скучаю.
Руки, которые подхватили меня были мягкими и уверенными, поглощая весь мой вес, словно я просто скользнула на кровать. Он удержал меня в своих руках и я немедленно поняла что это был ОН. Я услышала крик Стеф и как она бежит ко мне, но это все было вторичным по отношении к яблоку, вкус которого возник у меня во рту, гул энергии, бегущей по моему телу и каким-то образом перетекая назад к нему, словно возвращая свою силу назад. Мои глаза были закрыты, но я все еще видела вспышки, словно включающиеся и выключающиеся огоньки, прямо почти как переход от дня к ночи, только в мгновение ока.