обоз в Бад-Тельц. Ни о чем другом в приказе писано не было.
И тут Волкову навстречу Максимилиан и капитан ландскнехтов Кленк.
На капитане ландскнехтов, как в их корпорации и положено, был огромный берет, весь в перьях. Камзол с широченными резаными рукавами, оранжевые с черным рейтузы по колено, яркие синие чулки. У него к тому же были усы – отличные, ухоженные, видно, ландскнехт ими очень дорожил.
Не снимая берета, он едва заметно поклонился Волкову.
– Вы меня искали, полковник?
– Да, – сразу ответил Волков. Он не собирался ходить вокруг да около; как и положено солдату, заговорил о деле сразу: – Я собираюсь сходить на тот берег еще раз и хочу, чтобы вы пошли со мной.
– На тот берег? – Кленк заулыбался и сразу ответил: – Славы ищете, полковник, или желаете утереть нос генералу? Я слыхал, что у вас с ним были раздоры.
– Это здесь ни при чем, – отрезал Волков.
– Ни при чем? Как вам будет угодно, – продолжал капитан. – Но на ваше предложение я отвечу так: к дьяволу, генерал на совете сказал, что завтра мы снимаем лагерь и выступаем в Бад-Тельц. Ничего ни про какие атаки он не говорил. Я не буду ломать своих людей по вашей прихоти.
Это был человек уверенный в себе и весьма независимый. И никто не заставил бы его что-то делать против его воли. Но он был ландскнехтом, и все знали, что к этим храбрым и независимым людям всегда имеется ключик.
– Каждому вашему человеку по талеру, вам сотня. Всего за одну атаку, – сказал Волков, думая, что сейчас Кленк будет торговаться.
Кленк размышлял не более мгновения.
– У меня пять ротмистров, каждому по двадцать монет и по пять монет моим сержантам.
Волков кивнул в ответ, он был согласен и мысленно уже попрощался с девятью сотнями талеров. Но раз уж этот капитан вытряс с него столько денег, то должен пойти по более тяжкому пути.
– Вы пойдете с восточного брода. Я пойду с ближнего.
– С восточного? Ну, значит, с восточного. – Ландскнехту, кажется, было все равно.
– Я сейчас соберу совет, вы там меня должны поддержать.
– Поддержу.
– Но это вопрос нерешенный, пока о деле никому не говорите.
– Хорошо, – отвечал капитан ландскнехтов, – но все равно пойду скажу ребятам, чтобы пока не напивались.
Максимилиан с вытаращенными глазами слушал весь их разговор и, когда Кленк ушел, осмелился спросить:
– Так мы снова идем на тот берег?
– Много вопросов для знаменосца, – отвечал ему кавалер с улыбкой. – Вместо того чтобы спрашивать, найдите мне Рене, Хайнквиста и Фильсбибурга, Пруффа. Пусть идут к моему шатру. И приведите в порядок мое знамя.
– Да, полковник, – ответил знаменосец и ушел.
А Волков заглянул в свой шатер и, не обращая внимания на Роху, что так и сидел за столом и все еще ел, сразу взял Агнес под локоть и вывел ее. Девушка косилась на господина с опаской, но ничего не говорила, пока он заводил ее за шатер, туда, где для нее была сколочена купальня и уборная. Кавалер отвел девушку от чужих глаз подальше и спросил:
– Пока не начал я, пока не повел людей и пока не пролилась кровь, говори, ты уверена, что Железнорукого нет при людях его?
– Уверена, – твердо сказал девушка, хотя плечами повела едва заметно от мурашек, что побежали по ее спине.
– Смотри. – Волков погрозил ей пальцем, перед самым ее носом помахал. – Я должен победить, мне придется кучу денег людям раздать, чтобы дело вышло. Не выйдет, – он кивнул на северную стену лагеря, за которой был спуск к реке, – я тебя утоплю.
– Идите уже, идите драться, – храбро сказала Агнес, хоть самой и было страшно, она знала, что господин не тот человек, что бросает слова на ветер. И добавила: – А если мужиков побьете, так мне денег на новых коней дадите, кучер мой говорит, что моим конец пришел. На хороших коней, чтобы не хуже моих были, я для вас дело делала, когда их запалила.
Волков ничего не ответил, посмотрел на нее пристально и двинулся прочь. Но по его взгляду дева поняла, что, если он победит, новые кони у нее будут.
– И платье еще! – закричала ему вслед девушка, вспомнив об испачканном кровью мальчишки хорошем платье.
Глава 13
– Так ты скажешь, что ты снова задумал? – спрашивал Роха, когда кавалер вернулся в шатер. Старый приятель так и сидел за столом, правда, уже ничего не ел, так как ополовинил все блюда, что причитались полковнику.
Если до разговора с Агнес Волков еще не был уверен ни в чем, то теперь уже принял решение.
– Думаю идти на тот берег и разбить мужиков, – твердо сказал он.
– Когда ты скажешь об этом солдатам, они поднимут тебя на копья, – заметил Скарафаджо.
– А зачем мне тогда стрелки и их капитан? Неужто ты меня не защитишь?
Роха потряс головой: что ж делать, конечно, мне придется.
– А как я уговорю своих стрелков? Они тоже устали и злы после сегодняшнего.
Волков уселся на стул и стал быстро есть то, что осталось в тарелках, и учил старого товарища:
– А ты напомни им, что я Длань Господня, скажи, что Бог меня ведет.
– Бог ведет? – Роха посмотрел на него исподлобья. – Ну да, конечно, Бог, кто ж еще. Я им так и скажу, может, они не станут в меня стрелять.
– Так не сиди, иди готовь людей.
Капитан не без труда встал со стула и ушел в свою роту, но Волкову поесть не удалось: уже собрались у шатра офицеры его полка. Раздражать их ожиданием сейчас было неразумно, он очень нуждался в их поддержке.
– Идем на ту сторону. Немедля, – без всяких предисловий заявил он, как топором рубанул.
Рене, зная господина не первый день, сразу понял, что он не шутит, лицом стал невесел. Фильсбибург тоже удивлялся:
– Как же так, я солдатам разрешил доспех снять, есть, отдыхать.
Зато Хайнквист был на удивление выдержан и ни грусти, ни удивления не выказывал.
– А я видел, что стрелки всполошились, думаю, к чему бы это?
– Именно к тому. Идем на тот берег снова. Роха своих людей уже поднимает. Ландскнехты и кавалеристы тоже готовятся.
– Думаете, сейчас их врасплох застанем?
– Знаю, что застанем. – Волков понизил голос. – Верный человек только что сказал, что офицеры их в город поехали, выпивать, к нашей атаке поспеть обратно никак не смогут.
– Ах вот как! – воскликнул капитан. – Значит, надо начинать.
– И я о том