родственника. Пусть не было в том моей вины, что он спился и сотворил такое с собственной квартирой, но я не могла избавиться от чувства, что Максим подумает плохо и обо мне. Представила, как он приходит с работы и застает тут пьяного отца, промотавшего единственное жилье… Сначала Юля, потом отец – вся моя семья не отличалась праведностью.
– Можно и кофе, но лучше поспать, – сказал отец устало, снова оглядываясь и что-то ища.
– Но я не знаю, – закусила я губу, не представляю, как справиться с этой напастью. – Это не мой дом, я не могу взять и разрешить тебе тут жить. Мне надо спросить у Максима.
– Здесь куча комнат, я не помешаю, – не унимался отец, совсем не разделяя моего беспокойства, – а ты договоришься со своим работодателем. Вижу, у вас всё хорошо, раз ты столько времени живешь тут и отца позабыла совсем.
– Пап, это неправда, я не забыла, – начала я оправдываться, хотя не могла не признать, что он прав. На отца я никак не могла найти времени, хотя на парня и уход за собаками нашла. Жгучий стыд охватил с ног до головы, и я поняла, что очень виновата перед отцом. В то же время – ну как я пущу его сюда? Это не моя жилплощадь!
– Это моя внучка, – принял он решение за меня, – и я имею право навестить ее и погостить тут, пока не решу свои финансовые проблемы. По крайней мере переночевать. Или отца родного за порог выгонишь? А вообще, если наш богатый папаша будет против, на него тоже управа найдется. Юльке позвоню и расскажу, как ты тут ее хахаля и ребенка себе запахала.
– Пап, что ты такое говоришь? Между нами с Максимом нет ничего, – покраснев от смущения, залепетала я. – Я просто у него работаю.
– Сказки-то не рассказывай, детка, – сказал он, внимательно на меня посмотрев. – Я постарше тебя буду и опытнее.
– Ты же даже не видишь, как мы вдвоем общаемся, откуда ты знаешь, что между нами что-то может быть?
– Да по виду твоему только ясно всё, покраснела вся, – крякнул отец, потопав на кухню. – Мне бы вместо кофе нормальной жрачки. Не ел сутки. Дашь что, дочь?
С обреченным видом я последовала за ним, со страхом ожидая прихода домой Максима. И как я ему это всё объясню?
Глава 11
Максим
– Что за… – недоуменно уставился я на потертые мужские ботинки. Если бы не застилавшая мозг ревность, я бы, возможно, подумал и осознал, что подобная «модель» вряд ли принадлежала Костику, вечно разгуливающему в кроссах.
С плохим предчувствием разувшись, прошел в квартиру и, дойдя до гостиной, заметил Дашу, сидевшую сжавшись на кресле. Судя по ее виду, девушка была явно очень расстроена.
Булочка спокойно лежала на своем одеяльце, грызя резиновую игрушку.
– Даша, у нас гости? – задал я с порога интересующий меня вопрос. Может, в этом и крылась причина ее плохого настроения.
– Максим! – нервно вскочила она с места и, начав заламывать руки, сумбурно зачастила: – Папа… Понимаешь, он остался на улице! У него кроме меня никого нет, и он пришел… Я не могла его выгнать…
– И что же случилось с вашей комнатой? – нахмурился я, не особо веря этим россказням. Нет, Даше-то я как раз верил. Но вот ее папаше…
Живя второй месяц бок о бок с Дашей, я уже понял, что ошибался на ее счет. Девушка действительно любила Булочку и заботилась о ней. Чего не скажешь о ее отце. Тот, как мне казалось, заботился только о самом себе. Вот и сейчас, скорее всего, решил, увидев, как живет дочь, улучшить свои жилищные условия.
– У меня не гостиница, – отчеканил я. – Будь добра, попроси его уйти.
– Но… Куда он пойдет на ночь глядя? Пожалуйста, Максим, можно он останется на пару дней… Я что-нибудь придумаю… – начала неуверенно лепетать она, вызывая у меня смешанные чувства злости и жалости.
Вот какого черта она творит, а? Неужели не понимает, что не она должна заботиться об отце, а он о ней? Не видит, что этот человек без каких-либо сомнений отправил ее в дом к совершенно незнакомому мужчине?! Мало ли кем я мог оказаться! Хотелось подойти и встряхнуть ее, чтобы мозги встали на место.
А с другой стороны… Хотелось прижать к себе и успокоить, пообещав, что я решу все ее проблемы.
Вот такой вот диссонанс.
– И что же? Может, у тебя припрятана пара миллионов, о которых я не знаю? – отбросив сентиментальность, приподнял я вопросительно бровь. – Если нет, то ты вряд ли сможешь что-то решить, и через пару дней ситуация не изменится. Может, я чего-то не понимаю, но объясни-ка мне, пожалуйста, с каких это пор няни приводят жить свою родню к работодателю?
– Я понимаю, что не права и ты не обязан терпеть…
– Вот если бы ты согласилась выйти за меня замуж, я бы, конечно, рассмотрел вариант помощи тестю, – неожиданно даже для самого себя заявил я. – Купил бы ему небольшую квартирку. Не в коммуналке, разумеется. Мне же для тестя ничего не жалко, Дашуль, – испытывая какое-то мазохистское удовольствие от того, как кривится ее личико от этого «ласкового» обращения, усмехнулся я.
Один бог знает, каких трудов мне стоило не подойти к ней и не сцапать ее. Хотелось взять и поцеловать, да так, чтобы она забыла все слова и даже собственное имя, чертова строптивица!
– Это шантаж! – топнула она ножкой, отвлекая меня от грешных фантазий.
– Шантаж? Никак нет, Дашуль, просто предложение. Причем очень выгодное. Соглашайся – и будет тебе счастье.
– Ты…
– Да ладно тебе! – видя, как она закипает, завелся я еще сильнее. Может, я все-таки извращенец? Как женская злость может так заводить?!
– Счастье? Вот как? – возмутилась Даша, складывая руки на груди, отчего ее холмики приподнялись. Я-то знаю теперь, какая она самом деле. Округлая, нежная… Кхм, так и нить разговора потерять недолго, а я обязан ее сегодня уломать! Такой шанс представился!
– А что не так, Дашуль? Для вашей