стенке и чуть не сбросив назад в воду.
– Не трать слишком много, – прошептала госпожа Доре так, что все прекрасно ее услышали (и даже несколько раз из-за эха). – Иди к Гарнье, а не к Ревелю.
– Положись на меня, мама!
Виктория уже удалялась.
– Нет! – крикнул Тибо, в трех ступенях от поверхности земли.
«Йе-йе-йе-йе» – запел колодец.
– Что вы сказали, ваше величество? Предпочитаете Ревеля?
Тибо ударился головой о новенькое ведро.
– Любой ценой задержите вашу дочь! ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!
Госпожа Доре оторопело оглянулась на заросли сирени, за которыми только что скрылась Виктория. Тибо уже перекинул ноги через край колодца, уже чувствовал камень сквозь дырку в штанах. Октябрьское солнце ослепило его, и несколько секунд он приходил в себя. Волна зловония настигла госпожу Доре, и она неучтиво отвернулась, но король со всех ног уже мчался по саду.
За сиренью был розарий, выходивший на небольшой луг, в глубине которого располагалась конюшня. Тибо побежал прямо к конюху, а тот, завидев приближающегося босого незнакомца с голым торсом, синим лбом, ободранным животом, илом на локтях и хвостами креветок в волосах, поднял кнут.
– Где она? – выпалил Тибо, отскакивая в сторону, чтобы не попасть под удар.
– Кто?
– Дочь Доре.
– Только отъехала.
Конюх снова поднял кнут, но Тибо схватил его за руку.
– Верхом?
– Верхом, в платье, без седла.
– Дай мне твоего лучшего жеребца.
– Что-что?
– Быстро дай мне лучшего жеребца, сию секунду!
– Но… По какому праву? – презрительно бросил конюх.
– Король это, дурень.
Предупрежденный супругой господин Доре как раз вошел в конюшню.
– О! Господин Доре! – воскликнул Тибо. – Позвольте одолжить у вас коня.
Господин Доре оглядел короля с ног до головы, кривясь и стараясь не вдыхать мерзкий запах. Ходили слухи, что Тибо поседел, но господину Доре он показался скорее брюнетом.
– Его величество уверены, что хотят скакать в таком виде? Воздух прохладный, мой король, особенно если ехать галопом. Говорят, его величество любят галоп.
– Его величество уверены, что хотят скакать НЕМЕДЛЕННО! – Тибо выходил из себя, чувствуя, что упускает Викторию.
– Даже не позаботившись о… как бы это назвать, ваше величество? О ранах? Сир?
– Коня, господин Доре!
– Ну что ж, в таком случае, сир, ваше величество… В добрый час.
И господин Доре начал смотр своих лошадей, разрываясь между необходимостью удовлетворить короля и желанием пощадить своего лучшего жеребца. На это ушло время. Когда же он обернулся, найдя, наконец, наилучший компромисс (старая кобыла с расшатанными зубами), перед ним никого не было.
17
Госпожа Доре провела Лисандра с Гийомом в гостиную, несмотря на липкие лужи, которые они за собой оставляли. Она колебалась, предложить ли им сесть, кормить же их не рассчитывала вовсе.
– Мой мальчик дрожит! – прогремел Тибо, врываясь в обитую новеньким бирюзовым шелком комнату.
Вместе с ним туда ворвался сильный порыв ветра и ворох сухих листьев. Он отказался от погони, решив, что Виктория уже слишком далеко.
– Огня, госпожа Доре! Огня, ванну, мыло, чистую одежду и чего-нибудь горячего выпить. Что вы будете, капитан?
– Чаю, благодарю, сир.
– Чаю. Покрепче. Мне кофе, тоже покрепче, и шоколад для Лисандра, послаще.
Каждое новое распоряжение Мадам Доре встречала растерянным жестом в адрес Сигмунда, следовавшего за ней как тень.
– Хлеба, – продолжал Тибо, – сливочного масла, джемов, сыра, паштетов и жаркого.
– Паштетов, сир?! Жаркого? Сыра?
– Сырную тарелку. Козьего, коровьего хорошей зрелости и с голубой плесенью.
– Но… ваше величество… у нас же пайки?
Тибо двинулся на нее, грозя пальцем. Задыхаясь от зловония, она зажала нос рукой. И отступила к гардинам, будто надеялась сбежать через окно.
– Пайки, ну-ну! Я из верных источников знаю, как вы здесь пируете! Лучше, чем при дворе.
– Но, сир, на что ваше величество намекает?
– Представьте себе, госпожа Доре, я знаю ваше меню так, будто сам только что побывал у вас в желудке.
Госпожа Доре вжалась в занавеску: дальше отступать было некуда.
– Но… но… но…
– Вы питаетесь хорошо, очень хорошо, ненормально хорошо. Мясо в изобилии, очевидно, плоды браконьерства, и… – он вытащил из волос хвост креветки, – контрабандные морепродукты, запрещенные королевским указом из-за опасности заражения, опасности известной и неоспоримой.
Мадам Доре, белая как мел, беззвучно шевелила губами.
– Вы арестованы. Советую вам слушаться моих распоряжений. Так что чистое белье, да поживее.
– Но, сир, моя дочь как раз поехала в лучшие лавки…
– Ваша дочь, госпожа Доре, не вернется.
Госпожа Доре в растерянности завертела головой, словно почувствовала необходимость ввинтить ее на место.
– Ваша дочь сбежала, едва завидев меня, по очень серьезной причине, о которой вы делаете вид, будто ничего не знаете.
Голова госпожи Доре вновь задвигалась, и на лице отразилось явное недоумение. На сей раз она, по-видимому, действительно не понимала, о чем говорит король. Она ничего не знает о Жакаре? Как такой опасный гость мог проскочить незамеченным у нее под носом? Тибо начал сомневаться в собственной теории. Конечно, они нашли туннель, который связывает северное крыло дворца и колодец усадьбы. Но есть ли у них доказательства, что Жакар им воспользовался? Нет. Они нашли два рыжих волоса и след духов. Доказывает ли это, что Виктория – его любовница? Тоже нет.
В комнату вошел господин Доре. Он вечно не поспевал за событиями и застал всех в неловком молчании: жену в смущении, короля в ярости. Он перевел выдающийся подбородок с одного на другую и довольно сообщил:
– Лошадь ждет вас, ваше величество.
– Пусть ждет и дальше.
– Как? Сир?
– Господин Доре, скажите мне правду. Что вы знаете о связях вашей дочери?
Подбородок гордо поднялся:
– Она знается лишь с лучшими, почтеннейший сир. Сливки Ис.
– Ну а кроме? Может, есть кто-то особенный?
– Что вы имеете в виду, ваше величество?
– Я имею в виду мужчину.
– М-м-м?..
– Мужчину, да.
Подбородок задрожал. Госпожа Доре заломила пухлые руки. Сигмунд внес ванну. Тибо продолжил:
– У меня есть серьезные основания полагать, что Виктория в близких отношениях кое с кем крайне нежелательным.
Госпожа Доре разрыдалась, господин Доре попросил короля объясниться. Гийом безучастно наблюдал за сценой краем глаза. Лисандр продолжал дрожать. Сигмунд постарался незаметно исчезнуть.
– Я хочу осмотреть ее комнату, – решил Тибо.
– Но комната юной девушки… – пролепетала госпожа Доре.
– НЕМЕДЛЕННО!
Доре против воли повели Тибо в полузаброшенное крыло по коридору, обшитому темными деревянными панелями, местами попорченными от воды. Дверь к Виктории была заперта. Тибо настоял, чтобы ее открыли, но Доре поклялись, что у них нет ключей. Тогда Тибо спросил, что они выбирают: выломать дверь или выбить окно, и они выбрали дверь. Сигмунд принес топор.
Через несколько минут король, перешагнув обломки, вступил в педантично убранную комнату