Но пора было хоть что-то сказать, пока она не извинилась и не ушла к себе. Мимо пробежал официант. Брент бесцеремонно вытянул руку и ухватил его за рукав, парень покачнулся и попятился назад.
— Простите, — виновато улыбнулся Брент, выпуская из пальцев ткань рубашки. — Можно нам два пива?
Официант смерил его недовольным взглядом, молча кивнул, и снова припустился бежать.
— Это шутка? – вскинула аккуратные брови Эмма. – Какое еще пиво?
Брент отодвинул свою чашку на край стола, опёрся локтями о дерево столешницы и сцепил пальцы в замок. То, что он собирался сказать, требовало, как минимум, пива. Про максимум думать не хотелось, потому что сейчас он был недостижим.
— У меня тоже есть грустная история. — заговорил Брент, потерев большим пальцем нижнюю губу. – Я приехал домой из недельной командировки. Зашел в квартиру, бросил сумку с вещами возле двери, прошёл на кухню… А там возле плиты стоит мой приятель и готовит омлет. На парне были только трусы. Он посмотрел на меня, я посмотрел на него… А потом открылась дверь ванной, и оттуда вышла моя жена в полотенце.
Брент замолчал. Большие зеленые глаза напротив него смотрели не мигая. В поле зрения снова появился официант, молча подлетел к столу и поставил на него две пивные кружки. Он постоял секунду, ожидая дальнейших распоряжений, но их не последовало. Парень кивнул, будто сам себе, и удалился.
Эмма шевельнулась. Зачарованно протянула руку, взяла одну кружку и медленно притянула её ближе к себе.
— Жаль, здесь не бренди, — ошарашено сказала девушка.
Действительно, жаль. Но уже не так жаль, как было бы несколько месяцев назад. А может, вообще не жаль.
— Я видел флягу, из которой ты поливала пятку Леа, — ухмыльнулся Брент, забирая второе пиво.
Эмма скептически скривилась и отмахнулась.
— Там антисептик.
— А пахло бренди.
— Не важно… — хмыкнула девушка. — Чего твоей жене не хватило в вашем браке?
Как раз это ему подробно рассказали во время бракоразводного процесса. Брент коротко пожал плечами.
— Меня, — лаконично сообщил он. – Я постоянно уезжал на неделю и дольше. Амелии это надоело, и она нашла мне замену.
Она медленно задумчиво кивнула. Вьющиеся пряди, выпавшие из узла на затылке, качнулись и пощекотали длинную шею.
— Классика, — глубокомысленно протянула Эмма. Потом оторвала кружку от столешницы и тихо стукнула стеклом о стекло. – Чин-чин.
ГЛАВА 7
28 апреля.
Бридж-оф-Орки.
Рейнер не спустился к завтраку. Вся группа собралась вовремя, даже американские дети не подкачали, а Брента в ресторане не наблюдалось.
Эмма злилась.
Вчерашний вечер в баре-ресторане с Брентом был очень уютным. Они около получаса просидели за столиком, потягивая пиво и безмятежно разговаривая о всякой ерунде. Рейнер рассказал про то как шёл по улице в сильный дождь и увидел кота на тротуаре. Кот пошёл за Брентом. Прошёл квартал, не отставая, и тогда Рейнеру пришлось взять его на руки и спрятать под куртку.
— Как ты его назвал? – усмехнувшись, спросила Эмма
— Кот, — лаконично ответил Брент.
В тот момент Эмма мысленно сравнила себя с безымянным котом. Несчастная, уставшая, с отёкшими ногами и наверняка отражавшейся на лице ненавистью к людям. Рейнер подобрал её так же, как кота. Не в прямом смысле, хотя, когда бокал пива был на исходе, Эмма поймала себя на мысли, что была бы не против забиться к Бренту под куртку.
Бокалы опустели, а новые никто заказывать не стал. Брент и Эмма разошлись по своим номерам, подшучивая над той случайностью, благодаря которой ночевать приходилось за стенкой друг у друга. Ночь прошла отлично. Тепло. Одеяло и подушка оказались настолько мягкими, что в них можно было провалиться и забыть про сон на земле. Ветер завывал за окном, но он казался каким-то далёким и даже сказочным. Эмма провалилась в сон мгновенно. Кажется, она даже улыбалась.
А сегодня Рейнер проигнорировал подъём и не пришёл на завтрак. Возможно, вечером он дождался, когда Эмма скроется за своей дверью, и спустился в бар, чтобы еще раз нарушить договор с фирмой и потому проспал. И именно эта мысль раздражала Эмму. Почему-то. Она уже начала считать Брента Рейнера своим союзником. Почти бессознательно выискивала его улыбающийся взгляд в толпе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Неужели зря?
Эмма дожевала свой тост и осмотрелась. Мужчина, к которому мама настоятельно рекомендовала присмотреться, так и не вышел. Завтрак группы еще был в разгаре: Мари агрессивно вонзила вилку в кругляш поджаренной колбасы, Айлин спокойно распиливала такой же кругляш на маленькие кусочки, Фрэнсис флегматично тянул кофе из маленькой фарфоровой чашки. Эмма одним большим глотками прикончила свой эспрессо и встала из-за стола. Ждать Рейнера дальше было бы глупо.
Она подошла к бару, опёрлась локтями на столешницу и несколько раз стукнула кулаком по дереву, привлекая внимание сонного черноволосого бармена.
— Привет, Кайл, — улыбнулась Эмма.
Тот отставил демонстративно протираемый бокал и приподнял уголки губ в ухмылке.
— Я всё ждал, когда ты подойдёшь.
Эмма закатила глаза. Стабильно раз в месяц Кайл звал её переехать к нему в Тиндрам и замуж заодно. Стабильно раз в месяц она отвечала Кайлу отказом. Такая у него была манера развлекаться.
— Ты подумала над моим предложением?
— Не начинай.
— Я не заканчивал, — пожал плечами Кайл. — Что, переметнулась к типу, с которым вчера мило сидела в том углу? – он ткнул пальцем в направлении пустого вчерашнего столика.
Этот разговор надоедал всё больше с каждым разом. Парень был младше Эммы на несколько лет и ему доставляло несказанное удовольствие флиртовать таким странным способом.
— Я ни к кому не металась, — нахмурилась Эм. – Ни к тебе, ни к нему.
— Тогда выходи за меня уже наконец.
— Я подошла не за очередным предложением.
— А зачем?
Эмме всегда было интересно, что бы он сделал, если бы она хоть раз сказала «да». Наверное, припустился бы бежать, не оглядываясь, до самого Абердина. Но Эмма боялась проверять.
Она склонилась над барной стойкой и отфыркнулась от упавшей на глаза пружинистой пряди.
— Сходи на кухню и принеси мне в пакете какой-нибудь завтрак, — пробормотала Эмма, понизив голос до полушепота. – И кофе в бумажном стаканчике, – она влезла в карман и достала сложенную в несколько раз купюру. – Вот деньги.
Кайл упёрся ладонями в столешницу и позволил рукам разъехаться в стороны так, что его лицо оказалось прямо напротив лица Эммы.
— Здесь нет бездомных собачек, — заговорщицки зашептал он. – Кого ты собралась кормить?
— Не твоё дело.
— Завтрак в постель твоему вчерашнему типу?
— Бери деньги и иди.
— Меня ты так не балуешь.
— Заткнись, — шикнула Эмма.
— Бессердечная, — хихикнул Кайл.
Он взял купюру двумя пальцами, заложил её в карман коричневого фартука, развернулся на каблуках и направился к двери, ведущей в кухню. Через несколько секунд Кайл скрылся в соседнем помещении. Долго ждать его не пришлось. Парень будто предвидел просьбу, хотя Эмма ни разу так не поступала. Он явился спустя не больше две минуты, с бумажным пакетом и стаканчиком с крышкой в руках. Подошёл к Эмме и втолкнул ей в руки и то и другое.
— Держи, — ухмыльнулся Кайл. – А разве тебе можно заигрывать со своими туристами?
Это прозвучало как-то слишком громко. Или Эмме просто показалось? Она нервно оглянулась на занятые столики, но никто из её подопечных не проявил интереса к разговору у бара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я ни с кем не заигрываю, — прошипела Эмма, перехватив пакет.
— А это тогда что?
Лучше бы она вообще ни о чём его не просила.
— Иди, протирай бокалы, — она отобрала кофейный стаканчик и припустилась к выходу. – Спасибо!
Эмма хорошо представляла, с какой ухмылкой Кайл смотрит ей в спину. Зато свои цели и мотивы представляла смутно. Если по вине Рейнера группа задержится с выходом (а именно так и произойдёт), то от ядовитых плевков Фрэнка и Мари придётся прикрываться весь день. Этого очень не хотелось.