Так будет проще уходить.
Мы постояли еще мгновение, затем Леннарт взял меня за руку, вывел из уборной и помог надеть пальто, которое, оказывается, принес и оставил в коридоре. По лестнице мы спускались в молчании и по дороге к полигону не проронили ни единого слова. Он не спрашивал, зачем мне это, я не просила проводить и не дожидаться — знала, Леннарт догадается не мешать разговору с тьмагами.
ИОВ казался вымершим, хотя где-то в торжественном зале все еще веселились и танцевали на трех слоях. И в вечернем парке наверняка прогуливались парочки, а то и целые буйные компании, добавляя Ульфу и патрульным седых волос. Жизнь не остановилась, просто в очередной раз обходила меня стороной, но на печаль по этому поводу уже не было сил.
Я замерла, когда до пятого тренировочного оставалось несколько метров, и посмотрела на наши сцепленные ладони. Так странно. Полный сюр.
Леннарт тут же отпустил мою руку.
— До завтра?
Я кивнула и, не прощаясь, быстро прошагала к двери. Потом разберусь со всем, что сегодня произошло, и с собственными смешанными чувствами. А пока…
Мы с тьмагами не договаривались о встрече. Я даже не знала, куда их увели, но раз уж меня успели обследовать, подлечить, допросить и отпустить, то и их, наверное, тоже. Так что по пути сюда я отправила слабый импульс — три импульса, — чтобы всколыхнуть их силу. Эдакое прикосновение издалека. И теперь надо было просто подождать.
Тренировочный встретил темнотой и легким травяным ароматом — вдоль стен лежали связки каких-то растений, видимо, реквизит для нашего утреннего занятия. Скамейки убрали, и, довольно быстро устав стоять на одном месте, я сначала навернула пару кругов по залу, а потом запустила под потолок светляка и уселась прямо на пол.
Там меня и застали тьмаги.
Они вошли по очереди — Берг, Монсон, следом Хольм, — прикрыли дверь и застыли, озаренные отблесками моего разросшегося светлячка. Серьезные, настороженные.
— Клянусь жизнью и силой, разумом и волей, никогда больше не тянуть вашу магию без разрешения, — начала я с главного. Голос эхом разнесся по пустому залу. — Да видят боги.
Поднятую левую руку пронзило иглами до самого локтя, с кончиков пальцев сорвались искры. Клятва принята.
Берг и Монсон остались неподвижны, и лишь Хольм будто бы слегка расслабился. Даже улыбнуться попытался, правда получилось не слишком радостно.
— Садитесь. — Я кивнула на пол перед собой. — Разговор будет долгим. А после можете мне отомстить.
Хольм дернулся было вперед, но оглянулся на приятелей и остался на месте. Принудить их я не могла, сказать что-то еще — тоже, так что просто ждала. Секунду, две, три…
Наконец Берг поморщился и в несколько размашистых шагов преодолел разделявшее нас расстояние. Навис надо мной, заставляя задрать голову, посверлил взглядом и, отступив, уселся напротив. Вскоре рядом опустились Монсон и Хольм.
Я прикрыла глаза, досчитала до пяти, выдохнула и снова посмотрела на парней:
— Я прожила во Тьме два с половиной года…
28
Пожалуй, тьмагам повезло чуточку больше чем мне: они услышали эту историю почти в хронологическом порядке, тогда как я собирала общую картинку по разрозненным кускам, записям родителей и их сподвижников и собственным открытиям, сделанным во Тьме.
Итак, я прожила там два с половиной года, хотя началось все еще десятью годами ранее, когда мне не было и шести. А может, через год после моего рождения, когда дед и отец обнаружили одно малоизвестное и забракованное научными кругами исследование истоков магии.
Согласно ему, боги даровали людям силу не сразу, а лишь убедившись, что те ее достойны, и вот тогда-то в самых разных уголках мира пробились из земли Источники. Они были скрыты от человеческих глаз, но всякий, кто жил поблизости, вскоре обнаруживал в себе неожиданные способности. Шли годы, века, магов становилось все больше, и сила окончательно прижилась в хрупких телах, стала такой же их частью, как любой внутренний орган. И тогда Источники один за другим закрылись за ненадобностью, почти никем так и не замеченные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Автор исследования, дальний потомок того, кто все же узрел один из Источников, был уверен, что те не запечатаны намертво, а просто спят, как древние позабытые артефакты. И если вскрыть хотя бы один, есть шанс преодолеть текущую планку резерва и потенциала. В разы преумножить дарованное богами.
В общем, нетрудно догадаться, что старший и младший Валборги, бредящие могуществом рода и славой первооткрывателей, загорелись этой идеей.
Они поднимали архивы, искали самые старые упоминания «демонов» — так испуганные соплеменники называли первых магов — и вскоре выяснили, что когда-то людям пришлось покинуть Отерскую Пустошь (тогда она пустошью не была), потому что демонов там стало слишком много, да и природа вела себя странно.
«Сверкали молнии ясным днем, зимой пробивались из-под снега огненные цветы, а лето и осень приносили такой урожай, что хватило бы накормить тысячи тысяч, но вкушать сии дары демонов решались только самые отчаянные».
В общем, вывод напрашивался сам собой: Источник в тех краях был, и очень мощный.
В первую экспедицию отец с дедом отправились вдвоем. Наверное, и мама бы увязалась с ними, если б не маленькая дочь и неопределенные сроки. В итоге их не было почти год. Затем последовала еще одна вылазка — на сей раз без деда, который заметно сдал. И еще одна, включавшая только маму и отца. И вот наконец они были готовы взять с собой группу для вскрытия Источника.
Я запомнила их имена.
Вера Линдквист.
Петер Ханссон.
Маркус Штерн.
Ну и Бьерн и Элина Валборг, мои родители.
Отец писал, что из множества увлеченных исследователей выбирал только не обремененных лишними привязанностями. Полагаю, себя он тоже относил к их числу, несмотря на мое существование.
А еще он явно ждал неприятностей — иначе зачем столько лет угробил на обустройство бункера, скупку запасов, сбор всевозможной литературы по теории магии и разработку особых защитных схем? Он готовился к самому худшему варианту на случай, если придуманное ими плетение не просто не подействует, а вскроет что-нибудь не то.
Так и произошло, потому что нельзя доверять обрывочным записям неизвестных личностей тысячелетней давности.
Источники оказались не источниками, а порталами, а плетение вышло слишком грубым, и когда пять неслабых магов ударили им по будущему месту прорыва, случилась беда.
В древности магия просачивалась в наш мир тонкими струйками, почти каплями, и не копилась в одном месте, а тут же находила пристанище в живых организмах поблизости. Но группа отца не приоткрыла кран, она сорвала трубу, распахнув портал во всю ширь и впустив в наш мир не только сырую силу, о которой никто ничего толком не знал, но и то, что в ней обитало. Дышало и питалось ею.
Чернь.
Я часто фантазировала о том, как выглядит мир, откуда все это пришло. Он не просто другой, он… не укладывается ни в какие рамки. Живет ли там кто-то еще кроме тех, кого мы считаем монстрами? Есть ли привычные нам воздух и вода, или только чистая магия, которую мы прозвали Тьмой?
Она хлынула из портала таким мощным потоком, что моя мать и Маркус Штерн погибли сразу, оказавшись первыми на ее пути. Остальные успели укрыться в бункере и какое-то время еще вели наблюдение и записи. Через неделю Тьма укрывала всю Отерскую Пустошь. Через две захватила часть деревень Нектгарда и поползла бы дальше, убивая все на своем пути, но не со зла. Просто выдержать такую концентрацию чистой энергии почти никому не по силам. Это как добровольно шагнуть в чью-нибудь напитанную до отказа схему — тебя просто разорвет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В итоге маги сумели выстроить сдерживающий купол, и его подпитка стала главной задачей Империи на ближайшие годы. А еще истребление черни, которая нет-нет да прорывалась наружу. Вне Тьмы чудовища жили недолго, но и этих дней хватало, чтобы они в поисках пищи вырывали магию и саму жизнь из всякого, кто попадался на пути.