я рассержусь!
Услышав, как мать бранится, дух нерождённого немедленно скользнул к её груди и кротко свернулся клубочком. Демоница бросила взгляд на Фэн Синя и процедила сквозь зубы:
– Он не имеет к тебе никакого отношения. По-хорошему прошу: оставь нас в покое!
Одной рукой держась за голову, а другой прижимая к себе сына, Цзянь Лань побежала прочь.
– Пусти меня! – крикнул Фу Яо принцу.
Фэн Синь упал на одно колено, закрывая половину лица, и Се Лянь, не выпуская из объятий Хуа Чэна, присел рядом:
– Вы в порядке? Позвольте взглянуть. Глаза не пострадали?
– Нет. Не спрашивайте, – зажмурившись, ответил Фэн Синь, с его пальцев капала алая кровь.
– Фэн Синь, Лань Чан… то, что сказала госпожа Цзянь Лань, действительно…
Он не успел договорить: Фэн Синь ударил кулаком по дереву, и оно с грохотом разломилось надвое.
– Я же сказал, не спрашивайте! – прорычал он.
Уловив ярость в его тоне и осознав, что она направлена в его сторону, принц невольно замер.
– Срывайся на том, кто превратил твоих жену и сына в демонов, – осадил Фэн Синя Хуа Чэн.
Тот приподнял голову и покрасневшими глазами взглянул на Фу Яо.
– Что вы на меня смотрите? – опешил дух войны. – Вы же не думаете, что… мой генерал это сделал? Да что ж за проклятье такое?! Он всего лишь узнал женщину из благородного рода, с которой был знаком до падения Сяньлэ, и протянул ей руку помощи. Он хотел освободить неупокоенного духа! Кто бы мог подумать, что тот окажется настолько упрямым и вместо того, чтобы покинуть этот мир, напротив, обратится «свирепым»! Теперь вместо благодарности мой генерал получил ушат помоев на голову! Знал бы заранее – ни за что бы не вмешивался! Этот маленький демон понятия не имеет, кто его отец, – с чего все так уверены, будто он вспомнит убийцу?! – Последние несколько дней у Фу Яо выдались тяжёлыми, он явно устал и в формулировках не стеснялся.
– Ах, бедный твой генерал, не повезло ему! А человек, которому повезло ещё меньше, совсем жить не должен? – ощетинился Хуа Чэн.
– Как такое могло случиться? Как? – пробормотал Фэн Синь и покачал головой.
– Вы… вы лучше обработайте свои раны. У вас есть снадобье? – попытался сменить тему Се Лянь.
– Я в порядке. Оставьте меня!
Он закрыл рукой перемазанное в крови лицо, встал и нетвёрдой походкой двинулся прочь. Се Лянь и Фу Яо несколько раз окликнули его, пытаясь узнать, куда он собрался – в небесные чертоги или в погоню за демонами, – но генерал не отвечал и вскоре скрылся вдали.
Фу Яо предпринял ещё несколько попыток вырваться из захвата, а затем сердито воскликнул:
– Послушай! Если ты не собираешься последовать за ним, то почему я не могу?
Принц опомнился и, поразмыслив немного, отпустил пленника. Дух войны такого не ожидал, он хмыкнул, разминая запястья:
– И почему ты согласился?
– Боюсь, сейчас на Небесах всё намного… Ох, теперь я думаю, что просить твоего генерала вернуться не лучшая идея. Правильнее будет предоставить ему свободу действий. – Принц потёр бровь и после небольшой паузы продолжил: – Какие у тебя планы? Мне кажется, дух ребёнка не просто так оклеветал невиновного. За этим кто-то стоит.
Фу Яо стряхнул с рукавов пыль.
– Да какая разница? Он направляется на гору Тунлу. Когда поймаем его, тогда и поговорим! – С этими словами он поспешил прочь.
Постоялый двор, ещё недавно набитый столь разномастной публикой, внезапно опустел. Принц вернулся к разрушенной хижине, оттащил в сторону деревянные балки с соломой и убедился, что монахи всего лишь без сознания и скоро должны прийти в себя. После этого Се Лянь с чистой совестью отправился в дорогу.
Побродив какое-то время по безлюдной горной местности, путники наконец нашли настоящий трактир и решили остановиться отдохнуть. Суматоха последних дней измотала Се Ляня – он тяжело опустился у окна и невидящим взглядом уставился в небо. Жое обвила руку принца, она так и льнула к нему и разве что не мурлыкала, пока хозяин поглаживал её пальцами. Хуа Чэн тоже подошёл к окну, и теперь лунный свет освещал их обоих.
– Ты здесь ни при чём.
Се Лянь сначала растерялся, но потом понял, о чём речь, и покачал головой:
– Я в этом не уверен… Если посчитать, Фэн Синь познакомился с госпожой Цзянь Лянь уже после падения Сяньлэ, но до своего вознесения. Как раз в те годы, когда меня впервые низвергли с Небес.
– Это не значит, что ты виновен в их судьбе.
– Саньлан, я ведь не рассказывал тебе ту историю?
– Нет.
– И никому прежде не рассказывал. Но, надеюсь, ты не будешь против, если я поделюсь с тобой обрывками своих воспоминаний.
Хуа Чэн примостился рядом на подоконнике:
– Конечно, я хочу послушать.
– Это были тяжёлые времена. Фэн Синь был последним, кто не отвернулся от меня. Богатства, которыми я владел, будучи наследным принцем и богом войны, пришлось заложить все до единого… – начал принц.
– Включая Хунцзин, да? – с улыбкой спросил князь демонов.
– Да, – усмехнулся Се Лянь. – Главное, чтобы Цзюнь У не узнал! Запомни: это должно остаться в секрете. Так вот, несколько десятков золотых поясов тоже ушли ростовщику…
– Но один Фэн Синь подарил Лань Чан?
– Он не стал бы брать мои вещи без разрешения. Это я велел ему продать и оставить выручку себе.
Когда Се Лянь сделал Фэн Синю такой подарок, тот долго отказывался принимать его, но в конце концов сдался: «Ладно, придержу пока у себя».
– Стыдно признаться: я поступил так не только из чувства вины, но ещё из-за страха.
У Се Ляня не осталось последователей, Фэн Синь единственный по-прежнему почитал его как Бога Войны Увенчанного Цветами и звал «ваше высочество». Се Лянь только тогда ясно осознал, что с детства Фэн Синь был его доверенным лицом и защитником, но принц всегда воспринимал это как должное – и вдруг испугался… испугался, что даже Фэн Синь сочтёт подобную жизнь невыносимой и оставит его. Тот золотой пояс был не просто наградой или подарком в благодарность за верную службу – скорее, попыткой завоевать расположение или вовсе подкупить.
В иллюзии, которую создал дух нерождённого, принц видел защитный талисман – должно быть, Фэн Синь подарил его Цзянь Лань. Когда Сяньлэ пало, все святилища Се Ляня были сожжены дотла, никто больше не верил в наследного принца, и амулеты из его храмов считались мусором. Хотя Фэн Синь упорно продолжал раздавать их и говорил: «Вот увидите, у вас ещё есть последователи», в глубине души Се Лянь прекрасно знал, что талисманы окажутся на помойке.
– Мы провели бок о бок столько лет, а я и не задумывался о том, что Фэн Синь может быть в кого-то влюблён. Не спрашивал, не обращал внимания…
В конце концов, Се Лянь с детства был баловнем судьбы, наследником венценосной четы, а вся жизнь Фэн